В Москве появилась группа художников — Новое Объединение Свободных, которая начала проводить выставки в квартире на Никитском бульваре. С куратором объединения Алиной Петрухановой мы поговорили о том, настоящий ли это андерграунд, почему сегодня художники готовы выставляться в квартире и обсудили, как вообще можно организовать выставку в жилом доме в центре Москвы, преобразовав обычную трешку в мини-галерею.

Как появилось НОС? Почему вдруг во втором десятилетии XXI века вновь приходится выставляться в квартире, а не в галерее?

Честно или политкорректно? Все мы учимся в «Свободных мастерских» при ММСИ — в эти мастерские попадают художники и кураторы совершенно разного возраста и опыта. Для себя я выбрала мастерскую Алексея Масляева. При этом в наше объединение вошли художники не только этого года, но и выпускники прошлых лет.

Как все произошло? Мы собрались на Старый Новый год познакомиться — хоть мы учимся в одной институции, друг с другом пересекаемся довольно редко — и кураторы с художниками, и художники-студенты разных мастерских друг с другом. И, как это часто бывает, после совместных посиделок в заведении мы дружно отправились на афтепати в гости к одному из художников на Никитский бульвар. Пока мы там сидели, общались и пили крепко заваренный чай, решили, что нужно объединяться и делать выставки, тем более что нам часто и преподаватели говорят, что сейчас время независимых объединений: в музеях есть ограничения для художников, порой выставки закрывают и отменяют, снимают какие-то работы, а перед выборами к художникам начали «приходить». Официальные институции ограничены в выборе тем и художников.

То есть у вас такой «кружок» попавших под цензуру?

В нашем объединении все активно выставляются, принимают участие в различных выставках — и независимых галерейных, и институциональных. Ряд художников попадали в институции, однако не всех в принципе и уж тем более не все работы там себе могут позволить экспонировать.

Вообще это порой такая лотерея: один и тот же художник может пройти в одну институцию, а в другую — нет. Как это сегодня работает, пока не очень понятно.

А прошлогоднюю выпускную выставку художников из «Свободных мастерских», открывшуюся в Музее современного искусства, закрыли на следующий день. По официальным данным, из-за проблем с канализацией. Никто в открытую не говорил, что произошло на самом деле. Тем более что у всех очень разные рамки восприятия — зависит от того, кто проверяет и закрывает. Просто пришли и закрыли. Выставка переехала на другую площадку, однако судьба самой площадки оказалась печальной — через некоторое время после проведения выставки ее закрыли.

В этом году сама институция не делает выставку в ММСИ, а выбрала параллельные площадки.

Давайте поговорим про организацию: насколько это настоящий андерграунд — согласовывали ли вы эту выставку с соседями или с другими инстанциями? В Петербурге, например, когда открывался музей в парадной «Полторы комнаты», соседи так взбунтовались, что устроителям пришлось первый этаж выкупать, чтобы отдельный вход организовать.

Кстати, сама я из Петербурга и многие посетители нашей выставки говорили, что у нее питерский вайб: там это распространенная идея — показывать искусство в квартирах и создавать там галереи.

Выставка завершилась в 10 часов вечера. Мы никого не беспокоили за пределами этого временного промежутка, вели себя чинно и благородно. Никаких ситуаций с соседями у нас не возникло.

Насколько популярна была выставка?

Мы не ожидали настолько сильного потока. Понятное дело, что на квартирной выставке мы не ставили счетчик, но людей было действительно больше, чем мы ожидали. В день открытия выстраивались очереди на вход и выход. Все было очень спокойно, положительно и драйвово: мы бесконечно водили экскурсии, рассказывали про концепцию проекта и работы художников, заканчивая все разговорчиками на кухне.

Почему я начала с вопроса про соседей: в моем подъезде — художественная мастерская. Когда там проходят выставки, устроители считают нормальным написать код-пароль от двери мелом на асфальте. Как вы решали вопрос приватности и защищенности жителей этого дома?

У нас не было никаких объявлений или табличек, а была инструкция на афише и в приглашениях и контактный номер телефона, по которому можно было позвонить, чтобы тебя встретили. Примечательных очевидных знаков не было — все-таки к нам приходили не случайные посетители выставки, а ее гости — гости этой выставки, гости этой квартиры.

Как вы переделывали жилую квартиру под выставочное пространство?

Нужно понимать, что в этой трехкомнатной квартире изначально живет художник: одна комната отведена под спальню — туда мы унесли лишние вещи и небольшие стеллажи, закрыв ее на ключ; другая комната-мастерская так и была с белыми стенами, просто мы спрятали лишние полки и освободили балкон, а в третьей комнате просто стояли стул и стол — там происходил перформанс, где один из наших художников делал фотографии носов гостей, поскольку наше объединение носит такую аббревиатуру — НОС. Он сразу проявлял сделанные кадры — можно было наблюдать, как носы вырисовываются на бумаге, а потом крепились прищепкой на веревку, закрепленную на стене, и постепенно становились частью экспозиции.

То есть это квартира молодого человека с минималистичным представлением о необходимости заполнения пространства. Единственный нюанс — на кухне располагается ванная (очень по-питерски), но там мы устроили инсталляцию.

Под скульптуры, которые мы представляли на выставке, требовались подиумы. Один из художников смог их одолжить на кафедре в колледже, где он преподает. А стены и так были белые, поэтому какой-то серьезной подготовки пространства к выставке и не требовалось.

Ваша выставка как-то монетизировалась?

Нет, мы, конечно, не зарабатывали на входе. Художники, как обычно, продавали свое искусство в рамках выставочной деятельности: по желанию можно было приобрести работы, и несколько из них заинтересовало коллекционеров. Сейчас развивается тренд на покупку искусства в России — к современному искусству растет интерес.

Новая выставка открылась 7 апреля, кроме того, познакомиться с творчеством художников объединения и приобрести их работы можно будет на ярмарке Win-Win, которая пройдет 13 и 14 апреля на «Винзаводе». Мы решили открыться так, чтобы во время ярмарки к нам можно было прийти в выставочное пространство, и наоборот. Продажа искусства тоже важная часть работы, для создания произведений требуется ресурс, часто немаленький.

На саму выставку мы, конечно, отбираем работы не с мыслью об их продаже, а исходя из темы и концепции выставочного проекта. Многие работы, которые мы демонстрируем, вообще не подразумевают возможность продажи: главное — рассказать о той идее, которую мы несем. Хотя, конечно, всегда классно, когда продается.

О чем выставка, которая открылась 7 апреля?

О силе слова: как мы адаптируем речь в зависимости от того, с кем общаемся и куда попадаем. О том, как самостоятельно накладываем на себя ограничения, сформированные как внешними, так и внутренними обстоятельствами. О том, как мы себя самоцензурируем. Выставка не столько про внешнюю цензуру, сколько про адаптацию своего языка к тем или иным обстоятельствам. Она про то, что часто мы сами себя помещаем в определенные рамки и выстраиваем границы дозволенного.

То есть я правильно понимаю, что тему выставки продиктовали теперешние обстоятельства жизни, когда мы думаем, что не стоит публично обсуждать определенные вещи?

Наша задача, чтобы слово «цензура» не фигурировало в концепции. Наша выставка про адаптацию себя под некие обстоятельства: дома мы говорим на одном языке, в общественном пространстве действительно на другом, есть темы, которые не поднимаются за столом по этическим причинам, чтобы не случилось конфликтных ситуаций — мы в любом случае, как пластилин, пытаемся поместить себя в тот или иной сосуд, чтобы не навредить себе и окружающим. Понятно, что время диктует нам больше думать, что, как и где мы говорим. Выставка НОСа в том числе и про то, что мы подстраиваем себя под внешний мир, который нас окружает. В какой-то степени она даже про социализацию и про то, что важно найти способ не потерять себя в любых обстоятельствах. На первой выставке мы, кстати, говорили про сохранение человеческого лица, а тут — про сохранение себя в рамках контекста.

Если вы не бунтуете против воцарившейся цензуры, то зачем вам квартирный формат?

Вопрос в том, какие идеи мы транслируем. Нужно понимать, что у нас нет задачи осудить происходящее, но есть задача пропагандировать гуманистические ценности: мы говорим о том, что важно найти способ сохранить себя — как вообще остаться в том состоянии, которое позволит продолжать думать и говорить на те темы, которые нам кажутся острыми сегодня. Но по крайней мере, на мой взгляд, мы не ходим по острому краю.

Мы все равно стремимся к сохранению внутренней свободы и свободы высказываний в той мере, в которой это возможно. Наш формат позволяет говорить нам чуть более свободно — горлышко от бутылки, в которое мы помещены, шире, чем у любой госинституции. Мы говорим, что мы Новое Объединение Свободных, потому что мы и из «Свободных мастерских», и пытаемся сохранить некую внутреннюю свободу высказываний. Мы пытаемся говорить на разные темы с не принятого обществом ракурса, но, возможно, даже так было бы сложно говорить в институциях.

То есть глобально этот формат квартирных выставок — игра: вы никакие не запрещенные подпольные художники, ничего общего с советским наследием андерграунда?

Мы пока используем тот формат, который нам кажется более близким. Мы ничего не имеем против коммерческих галерей. И вполне возможно, что будем сотрудничать с ними, если совпадем идейно. Наша задача — привлечь большую аудиторию к диалогу. Если эти люди придут в квартиру — отлично. Если галерея пригласит нас сделать какую-то выставку — тоже хорошо. Наша задача — начать диалог со зрителем, более искренний и откровенный. Просто порой на кухне проще поговорить на какие-то темы, чем в галерее. Но мы готовы выходить и на другие площадки.

Мы встретились в понедельник, а в ночь с понедельника на вторник решили сделать объединение, запланировав выставку в ближайшее воскресенье. Найти институцию за это время было невозможно. Мы просто воспользовались теми ресурсами, которые у нас были здесь и сейчас. Мы хотели говорить быстро — и буквально за неделю сделали этот проект. Если нас куда-то пригласят, мы с удовольствием будем говорить со зрителем за пределами квартиры.

Тем не менее выставка, которая открылась 7 апреля, была вами запланирована заранее, но все равно проходит в квартире…

Мы изначально планировали сделать две-три выставки в квартире, а дальше выходить на другие площадки. Кстати, мы подавали наш первый проект на участие в опен-колле, но не прошли отбор: если бы нас отобрали, то после квартиры мы бы показывали тот проект и в другом пространстве.

В Новое Объединение Свободных вошли художники: Дина Боровик, Юлия Бариева, Максим Грачев, Андрей Калмыков, Arkadi Kotanjyan, Богдан Канука, Катя Косова, Ульяна Лев, Наталья Менякина, Никита Макеев, Виктория Несен, Катерина Anatol’evna.

Фото: Сергей Волокитин