На днях член фракции ЛДПР Сергей Леонов в лучших традициях своего бывшего лидера Жириновского предложил создать Агентство по делам одиночества. «Я курирую смоленское региональное отделение партии ЛДПР, где нам удалось открыть центр по оказанию психологической помощи, — прояснил нам Леонов. — Это случилось не вчера — система работает уже три года.

Познакомился с нашими активистами-психологами, которые согласились один час своей практики в неделю тратить на благотворительность. Фактически вся психологическая помощь в стране до сих пор платная. Сейчас у нас около 15 человек работают безвозмездно. Мы постоянно обсуждаем, с какими проблемами приходят люди: было три пика — пандемия, начало специальной военной операции и самый значительный пик — мобилизация. С учетом этого опыта возникла инициатива на госуровне сделать службу оказания централизованной психологической помощи. Это может быть и как орган государственной власти — Агентство по делам одиночества, тем более в некоторых странах такое название уже используется, и как общероссийское НКО. К сожалению, в наш век люди предоставлены сами себе — прийти за советом и помощью не к кому. Это не значит, что мы будем работать только с одинокими — с теми, кому нужна психологическая помощь и поддержка, кто один на один остался со своей проблемой. А назвали мы это так, чтобы было на слуху, звонко, чтобы пресса отреагировала».

Почему именно сейчас снова стали говорить об одиночестве? Ведь за последние годы миллионы перестали считать его проблемой. Современная жизнь очень дружелюбна к человеку, предпочитающему жить одному. Соцсети решают вопрос общения, сервисы знакомств — необходимость в сексе, а индустрия развлечений выпускает столько сериалов, что некоторым успешно заменяет общение с родителями жены/мужа. Для многих одиночество не просто осознанный выбор, но и единственный способ комфортной жизни в городе, где и так много раздражителей. Существует ли в наше время вообще одиночество как негативное понятие из детства, когда предыдущие поколения считали его чуть ли не горем?

Хоть, по данным НИУ ВШЭ, с 1994 года традиционный размер российской нуклеарной семьи не изменился, при этом появилось больше тех, кто предпочитает жить в одиночестве, причем в основном это женщины: «Одиноких мужчин в России в принципе меньше. За четверть века разрыв только увеличился. Для сравнения: в 1994 году мужчин — 3,8%, женщин — 7,4%, в 2019-м — 4,7% и 10,4% соответственно», — пишет автор исследования Екатерина Дегтярева. В прошлом году ВЦИОМ опубликовал следующие цифры: за последние полгода 23% россиян чувствовали себя одинокими, при этом 19% испытывают это чувство время от времени (37% — 18–24-летних), а 4% — постоянно (7% среди граждан 60 лет и старше), 76% не ощущали себя одинокими. Одновременно с этим в конце февраля этого года 75% россиян сказали, что их жизнь была бы неполноценной без семьи. Доктор психологических наук Илья Слободчиков считает, что разговор об одиночестве начинается с момента публикации статей европейских философов экзистенциального направления в XVIII веке, а продолжили его в своем творчестве Эмиль Золя и Достоевский. Следующий виток приходится на конец 1930-х — середину 1980-х, тогда тему исследовали Гессе, Ремарк, Маркес и другие авторы этой плеяды, а четвертый период берет свое начало в 1980-х годах и продолжается до сих пор: «То есть включает в себя лишь последние 15 лет, может носить название периода частных теорий и прикладных разработок. С позиций сегодняшнего дня безусловное большинство авторов, освещающих проблему одиночества, сходятся на том, что одиночество связано с переживанием человеком его оторванности от сообщества людей, истории, семьи, природы, культуры. Нередко указывается, что современный человек ощущает одиночество наиболее остро в ситуациях интенсивного принудительного общения (развитие тезиса Рисмена “одинокая толпа”)».

При этом массовая культура формирует все больше паттернов, убеждающих, что независимость от партнера и необремененность семьей — выбор прогрессивного человека, который живет по своим правилам, не отвлекаясь на желания, привычки и графики другого. Вспомнить тех же героинь из еще прошловекового «Секса в большом городе», а недавно вышел сериал про одинокую женщину под гнетом общественности «Ева, рожай!».

Понятно, что в концентрированной форме добровольное одиночество было представлено всегда — монахи традиционно обособляют себя от людского мира, но кто и почему отказывается от каких-либо связей в понятном мире, что за социальный климат сейчас, влияет ли на это развитие технологий? И вообще счастливее те, кто проживает исключительно свою жизнь, не деля ее ни с кем?

«Одиночество, конечно, существует — социологи выделяют несколько таких типов, — говорит социолог Юлия Зеликова. — Отчуждение (когда общество отвергает человека, потому что он не соответствует его нормам и ценностям), самоотчуждение (когда у человека нет возможности делать то, что он считает нужным — он растворяется в других своих социальных ролях), уединенность (выбор жить одному). Очень важно отделять уединение и ощущение одиночества как некомфортного чувства, а также отделять ощущение одиночества от состояния, когда человек просто живет один. Есть исследования, где поставлен вопрос, можно ли жить одному и не быть одиноким, и можно ли жить не одному, но при этом чувствовать себя одиноко — мне кажется, этот вопрос очень важен.

Современное общество отличается повышением уровня индивидуализма, поэтому сейчас гораздо комфортнее жить одному, чем это было когда-то. При этом есть социальные сети, различные способы связи, масса возможностей найти себе единомышленников, поэтому одиночество становится менее проблематичным, по крайней мере для людей, которые не нуждаются в уходе и могут жить самостоятельно. Я изучала тему одиночества в пожилом возрасте — там всегда возникает вопрос, кто будет ухаживать за человеком, если он живет один и не может ухаживать за собой сам. Интересно, что у пожилых людей часто одиночество означает отсутствие кого-то близкого, того, с кем прошла их жизнь. Часто в интервью пожилой человек говорит, что он совсем один — при этом я знаю, что у него есть родственники: внучка, и она сейчас находится в той же квартире. Он один, потому что умерли все те, кто составлял его жизнь когда-то.

Думаю, одиночество не стоит драматизировать — человеку иногда полезно побыть одному. И быть одному легче, чем находиться в вынужденных отношениях. Проблема начинается тогда, когда человек чувствует себя несчастным из-за того, что живет один, но это уже действительно проблема психологическая.

Я занималась исследованием субъективного благополучия пожилых людей в разных странах и обнаружила, что брак как таковой не влияет на ощущение удовлетворенности своей жизнью в пожилом возрасте. Те, кто никогда не вступал в брак, и те, кто находится в длительном браке, равновероятно могут быть счастливы и несчастны. В пожилом возрасте брак становится не так важен. Конечно, потеря партнера — это всегда драма, но это и новые возможности, многие их используют и выходят из этого состояния просто другими людьми. Как сказал один мой коллега, комментируя мой вывод, “это сладкое слово — свобода”.

Семейные мужчины точно живут дольше — это эмпирический факт, потому что женщины побуждают их вести более здоровый образ жизни, заставляют ходить к врачам и так далее. Конечно, долгосрочные счастливые отношения — большая жизненная удача и огромная ценность, капитал, который влияет на все: и на продолжительность жизни, и на субъективное благополучие. Когда я говорила, что брак не влияет на удовлетворенность жизнью, я говорила о результатах статистического исследования, которое показывало, что статистической связи между наличием партнера и уровнем счастья в пожилом возрасте нет. Но когда я брала интервью у пожилых людей, которые в течение жизни смогли сохранить теплые отношения и определенную влюбленность, даже интимность, то мне было очевидно, что это большая ценность и эти отношения, безусловно, положительно влияют на их жизнь. Но длительные счастливые отношения — это большая редкость. Если мы выбираем между неблагополучными семейными отношениями и одиночеством, то я уверена, что люди, которые живут одни, выигрывают, в том числе и в продолжительности жизни, и в состоянии здоровья.

Когда я делала то статистическое исследование об уровне субъективного благополучия пожилых людей, в качестве основного вопроса я использовала форму “Как часто вы чувствуете себя одиноким?”. Этот вопрос задавался всем — и тем, кто живет один, и тем, кто живет не один. Если человек говорил, что он часто чувствует себя одиноким, то я считала, что это моя целевая группа, и я должна понять, что отличает этих людей. Наличие партнера и детей точно не избавляет от ощущения одиночества в пожилом возрасте. Почему люди чувствуют себя одинокими, когда живут не одни — психологический вопрос, как и вопрос о том, почему люди испытывают другие негативные эмоции, например тревогу, раздражение и злость.

Сейчас так не говорят, но раньше про женщину или мужчину вне брака говорили, что они одиноки, хотя они могли вести вполне активную социальную жизнь, в этом была доля жалости. Действительно, в советское время жизнь вне семьи, особенно для женщины с определенного возраста, по крайней мере за 30, воспринималась как неудача. Отчасти это было связано с материальным положением: жить вдвоем было дешевле, гораздо комфортнее и удобнее. Если муж был без особенностей поведения, то женщины чувствовали себя более защищенными и обеспеченными. В России вообще очень переоценено значение семьи, особенно материнства — это стигматизированная тема, про которую раньше невозможно было говорить: нельзя было заявить, что не хочешь иметь детей. Это воспринималось почти как уродство и очень большое отклонение — абсолютно ненормальный человек. Сейчас хоть и сложно, но мы можем об этом говорить. Вообще, когда я вижу на улице, как некоторые люди обращаются в повседневной жизни со своими детьми, думаю, что, может быть, им не надо было вообще их иметь.

Нуклеарная семья в какой-то мере сохранится, но институт семьи будет развиваться в сторону разнообразия. Мы видим, несмотря на все разговоры о кризисе семьи, достаточное количество людей, которые выбирают традиционный гражданский брак. Но он тоже модернизируется в сторону свободы выбора, равенства прав, взаимной ответственности. Все отмечают, что у молодых людей меньше адюльтеров — и вообще в их жизни гораздо меньше секса: гораздо более ответственное отношение и к себе, и к партнеру. Это результат общей гуманизации. Гуманизация — это процесс, который сказывается на самых разных аспектах жизни: отношение к своему телу, к личности другого, к свободе выбора. Естественно, в каком-то виде останется и нуклеарная семья, а где-то будет полиамория, а кто-то будет выбирать жизнь в одиночку. Свобода выбора — это основной тренд современности. То, что людям свойственно жить вместе, невозможно отрицать, но трудно жить вместе, когда форму и правила твоего проживания определяет кто-то другой, когда существует большое давление со стороны общества. Какие-то формы совместной жизни будут юридически обеспечены, какие-то нет».

«Одиночество в современных реалиях если не норма, то закономерность, — считает психолог, автор книги “Реальность ведьмы. Психоаналитическое видение для смелых женщин” Александр Цапенко. — Чем будет выше подниматься общество в своем развитии, тем больше его будет тянуть к разрушению связей за счет нарциссизма. Человек начинает влюбляться в себя — ему станет тяжело любить другого. Плюс уже не остается времени на поддержание плотного контакта: тебе на себя уже часов недостаточно, а ты еще должен вникать в проблемы другого — даже на друзей нет энергии. Все сфокусировано на карьере и восстановлении от усталости после достигаторства.

Процессы закономерны. Вся философия общества сейчас направлена на разрушение отношений. Одни тезисы про решение вопросов созависимости — без чего не может быть брака — чего стоят! Психология и социология против отношений — они стремятся возводить между людьми границы. Естественно, это приводит к тому, что человек становится независимым от другого. Когда ты перестаешь зависеть, то разучиваешься терпеть чужие минусы.

Вопрос: зачем муж? Незачем. Для секса? Вранье: для некоторых женщин в браке секс — это работа, им не нужна регулярная половая жизнь либо она им не нужна с мужем — сразу или после трех лет брака. Есть и такие, кто готов уйти в декрет для того, чтобы был повод не давать мужу и отдохнуть от секса.

Получается, одиночество не проблема, которую надо решать, а данность. Если посмотреть на ситуацию с точки зрения планеты Земля, где есть проблема перенаселения, то так выгодно. Чем хуже уровень развития народа, тем больше выражено его стремление к связям и размножению. И наоборот: чем выше уровень социально-духовного и интеллектуального развития, тем меньше желания образования семей, а значит, одиночество. При более развитой цивилизации общества сексуальная энергия, отвечающая за сближение пары, сублимируется в других сферах, не связанных с удовольствием от союза и нежности в нем: творчество, карьера, путешествия, саморазвитие, фитнес.

Закономерность эры нарциссизма — одиночество при большом количестве людей вокруг. Но и этой эре приходит конец: мы можем наблюдать резкий переход в другую эру, где самолюбование в соцсетях уходит в прошлое. Какая же настает? Похоже, что эра библейского Каина, с желанием наказывать и уничтожать за справедливость, которая у каждого своя. Но это версия из серии архетипической психологии и коллективного бессознательного. Впрочем, мы ушли от темы одиночества.

Человеку необходимы для счастья объекты привязанности — иначе никак. Уходя от семейной жизни, супругов и детей, мы пытаемся заменить их животными, работой, виртуальной реальностью или стареющими родителями, которые тянут на себя внимание вместо детей, от которых вы отказались из-за перечисленных выше причин и еще ряда других. Но все это суррогат, не позволяющий чувствовать себя человеку наполненным и состоявшимся без собственной семьи, которую он смог построить и сохранить как одно из своих значимых достижений наряду с карьерой и духовным прозрением. А для многих красивая и процветающая семья, может быть, даже и самое главное достижение».

«Со старшей школы я только и мечтала, что перееду из дома, хотя бы в общагу, — рассказывает студентка Анастасия. — Даже поставила себе уведомление на день 18-летия: “Переезд!” Дома не то чтобы было плохо, но я каждый вечер не хотела туда идти: старалась встать попозже, когда все ушли, и прийти, когда все легли спать.

Родители все время устанавливали правила, был порядок, который нельзя нарушать: это мой стул — на нем сижу только я, это моя чашка — из нее пью только я. Звучит смешно, но жить так мучительно и очень хочется сделать поперек. А все поперек заканчивается скандалом. И я наконец-то живу одна: по своим правилам, спокойно. Не помню, когда в последний раз плакала».

«К одиночеству все относятся по-разному, и, как бы мы ни старались обобщить тенденции, все равно все очень индивидуально, — считает психолог, автор книги “Сепарация: как перестать зависеть от других людей” Вероника Хлебова. — Природные настройки отличаются: есть люди, которые больше тяготеют к одиночеству, а есть более контактные. Также стоит учитывать фактор психологических травм, когда изначально очень расположенный к общению человек может получить отрицательный опыт и закрыться. Все попытки обобщений не покажут картину в целом. Однако точно понятно, что среда, в которой мы живем, оказывает большое влияние. Например, многие могут заменить живое общение виртуальным и не чувствовать разницы.

Стоит отметить, что отношения в принципе стресс: мы сталкиваемся с человеком, который на нас не похож, и эту непохожесть нужно как-то выдержать. Все наши травматические факторы тут же начинают работать, будто включили рубильник. Может возникнуть желание отказаться от отношений, чтобы не испытывать стресс. Потому что мы не хотим переживать то, что для нас тяжело и плохо.

Если говорить, для чего нужна сепарация — многие из нас зависли в том, что не получили разрешение быть собой: нас критиковали и оценивали — ребенок изначально искренний и естественный, а на него ставят штамп. А потом мы и сами начинаем себя осуждать и винить: внешние фигуры интегрировались и стали внутренними. Сепарация нужна, чтобы мы пересмотрели установки, которые нам кажутся естественными, но выясняется, что это чьи-то убеждения, а вовсе не наши собственные. В какой-то момент мы начинаем видеть, сколько предвзятости в нас напихали, и тогда хочется освободиться от навязанного и начать жить свободно. Я даже написала об этом книгу.

Но жить одному тоже не лучший выход. Люди — живые, нам нужен энергообмен: если человек живет один, то страдают и другие формы отношений, например дружеские. Такой человек может думать, что ему хорошо одному, но на самом деле он боится отношений и защищается от стресса. Для того чтобы полноценно ощущать себя человеком, нужны близость, сострадание, единомыслие.

Есть и те, кто боится одиночества: они нуждаются в сепарации, ведь им постоянно нужны родительские фигуры или кто-то, кто их замещает. Большинство просто не осознает, что это детские страхи».

«Лет в двадцать пять у меня появилась любимая барышня. Я лишил ее девственности, и все закрутилось: сделал предложение и все такое прочее, — вспоминает бармен Дмитрий. — Вместе жили лет десять: с изменами, упреками и мордобоями. Как на американских горках: моментами мы были очень счастливы, а потом лютый ад. В какой-то момент все завершилось, разошлись. Помню, как я собрал все ее оставленные вещи по квартире и выбросил — ничего не чувствовал. А наш общий кот как раз сдох на днях.

И пять лет я жил просто: дом — работа, дом — работа, дом — работа, по пятницам — пивняк. Друзья тоже отпали — она трахалась практически со всеми моими товарищами. Были какие-то интрижки, но дальше лобзаний дело не доходило. Мне совсем никого не хочется. Да, счастья в этом мало. Зато никто меня ни в чем не упрекает, я делаю то, что хочу, и я точно знаю, что никому не сделаю больно. Мне нормально. И я похудел — ем не то, что в меня пихают, а так, как люблю».

«Термин “социальные сети” обозначает что-то, что существовало всегда. Это обязательная часть общества, — считает антрополог Илья Утехин. — Человек живет группами, и пойдете ли вы как социолог изучать соседей к себе во двор или уедете в условное племя мумба-юмба, вы сможете установить и даже нарисовать в виде сети те связи, которые соединяют человека с другими людьми. Некоторые из них будут изображены толстыми линиями — таких людей связывают более систематические и интенсивные отношения, а тоненькими ниточками будут связаны люди, которые знакомы друг с другом, но общаются нечасто или встречаются часто, но не общаются.

У таких связей свои закономерности, их можно охарактеризовать математически (и есть соответствующий раздел математики). Когда в интернете появились разные новые средства коммуникации, это сделало уже существующие связи более видимыми, а плюс к тому создало и новые возможности эти сети расширить: познакомиться с теми, с кем иначе не познакомился бы.

Как это повлияло на ощущение одиночества? Вот если человек весь день никому не писал, не звонил, ни с кем не встречался, значит ли это, что он одинокий? Принято ли страдать по этому поводу, ощущает ли человек это как проблему? Или, наоборот, если человек все время окружен людьми, значит ли это, что он себя одиноким не чувствует? Здесь нет прямой связи между тем, насколько интенсивно общение, и тем, что человек по этому поводу переживает. Мы привыкли думать, что в России принято дружить — люди всегда выпивали друг с другом на кухне и откровенничали, и это заменяло им психотерапию. И термина-то такого не было в широком употреблении, и депрессия была не столь массовым диагнозом. Есть культуры, где дружба такого типа не распространена — там другие сценарии дружеских отношений, они показались бы нам более поверхностными.

В более коллективистских обществах ребенок проходит социализацию в условиях, когда в жилище он постоянно на виду, всегда кто-то есть рядом, и это значит, что его представления о приватности устроены иначе, чем у людей, у которых и в детстве уже была своя комната. Когда американский антрополог Эдвард Холл попытался выяснить, как выстроены границы между людьми внутри дома, один из вопросов, которые он задавал, в частности, представителям арабских культур, был такой: “Куда вы идете, когда вам хочется побыть одному?” Очень характерно, что некоторые информанты его просто не понимали. Стремление побыть одному в некоторых обществах естественно и понимается как само собой разумеющееся, а в ситуации, когда вокруг всегда много людей и это норма, одиночество будет воспринято как суровое наказание.

Держа все это в голове, мы возвращаемся к тому, что сделало появление соцсетей как интернет-сервисов в области условного одиночества. По-видимому, это инструмент, который позволяет людям эффективнее и проще общаться со знакомыми и завязывать знакомства с теми, с кем они бы иначе не познакомились. Для кого-то это часть обычной жизни — он постоянно находится на связи, для кого-то это может оказаться замещением реальности, но подчеркнем, что для многих людей, у которых в силу особенностей здоровья нет возможности выйти из дома, соцсети — огромное подспорье, в том числе от одиночества».

Фото: кадр из фильма «Она»