В издательстве «Альпина» в апреле выйдет книга «Что бы сказали знаменитые феминистки? Как Вирджиния Вулф, Симона де Бовуар и Роза Люксембург решали бы проблемы современных женщин».

«Москвич Mag» публикует фрагмент книги, в котором авторы Таби Джексон Джи и Фрейя Роуз говорят о неуместном употреблении мужчинами нежных слов вроде «дорогуша» и призывают читателя задуматься о том, стали бы мужчины так обращаться друг к другу.

Почему незнакомые мужчины называют меня «зайкой» и «киской»?

Наверное, каждая женщина в мире сталкивалась с этим странным явлением. Довольно странно, когда абсолютно незнакомый мужчина обращается к тебе со словами, создающими ложное ощущение близких отношений, хотя это и не так. Но почему это так раздражает? И почему мужчины так поступают?

Когда незнакомые мужчины употребляют якобы «нежные» слова (вроде «дорогуша»), многих девушек и женщин часто внутренне, а иногда и физически передергивает. Но мужчины при этом считают, что ведут себя «по-джентльменски», а женщины просто «глупят»: «Киска, у тебя что, чувства юмора нет?» Еще одно «псевдомилое» словечко и попытка переложить вину за неловкую ситуацию на женщин. Они чувствуют себя не в своей тарелке, а мужчины преспокойно возвращаются к своим делам.

Американская феминистка Мэрилин Фрай (р. 1941), задумавшись об этих бытовых, заурядных ситуациях, обратила внимание на их двойственность. В эссе «Системная клетка сексизма» она замечает, что слово «угнетение» — однокоренное со словом «гнет», и само это понятие предполагает давление на некую группу людей — с тем, чтобы их ограничить. Женщины попадают в ловушку: те, кто сильнее, наказывают их или обливают презрением, если они нарушают то или иное общепринятое правило. Но ведь и правила придумывают те, кто сильнее, — а сильнее может быть кто угодно в зависимости от того, работает ли женщина, получает ли она пособие, есть ли у нее дети, замужем ли она, какая у нее сексуальная ориентация… Источник давления — экономическое положение, а также культурные ожидания — все то, что определяет, «какой должна быть женщина».

Это возвращает нас к словам Симоны де Бовуар, что мужчина воспринимает женщину как Другого (см. с. 12), но Фрай задумывалась еще и над тем, какими именно чертами Других мужчины наделяют женщин и как они доносят до женщин свои представления о них. В этом и заключается суть сексизма: он не просто отрицает равенство мужчин и женщин, но еще и навязывает женщинам стиль поведения, не дает им переступить границы, очерченные мужчинами вокруг понятия «женщина», ставит их на место.

Жизнь в птичьей клетке

По словам Фрай, каждая мелочь по отдельности выглядит безобидной — но мелочи складываются. Представьте себе клетку и посмотрите на один из ее прутьев. Казалось бы, в чем проблема для птицы? Ведь такой прут можно спокойно облететь. Изучите каждый прут: чем они могут помешать или навредить птице? Но если сделать шаг назад, то вы увидите всю клетку целиком и поймете, что птица окружена «целой сетью связанных друг с другом преград»: каждая из них сама по себе не может помешать ей улететь, а все вместе они держат ее так же прочно, «как толстые стены тюрьмы».

«Путы на ногах сплетены из бесконечного множества мелочей» (Мэрилин Фрай)

Вот почему, по мнению Фрай, угнетение так сложно заметить и распознать: в быту каждая женщина сталкивается с «прутьями» по одному, но при этом на нее действует сеть сил, определяющих ее жизнь в обществе. И дома, и на работе она старается соответствовать ожиданиям, связанным с этими силами, а желание «быть хорошей» только укрепляет прутья клетки — существующие в обществе правила и ожидания. Поэтому переплетение прутьев кажется «нормальным».

Что же происходит, если женщина не признает такое устройство мира «нормальным»? Что, если она отказывается играть по навязанным ей правилам? Типичная первая реакция — обесценить ее жалобы: «Ты глупая», «У тебя нет чувства юмора» (обычно уже на этом женщина закатывает глаза и уходит). Оденешься так — тебя обвинят, что ты подчеркиваешь свою доступность. А если одеться по-другому, скажут, что ты не следишь за собой или выглядишь «неженственно». Если женщина ругается, значит, она шлюха или хамка, а если вежлива, то ведет себя «как девочка» и, следовательно, слишком нежна, чтобы выдержать «мужские разговоры» или тяготы жизни.

По словам Фрай, фальшивые «нежности» даже полезны — так можно изучить один из «прутьев» и хотя бы понять, как работает эта конкретная часть системы. Если к женщине ни с того ни с сего обращаются таким образом, то, возможно, сама ситуация заставляет мужчину то и дело напоминать ей о своем доминирующем положении: например, при денежных расчетах, когда женщина выступает в роли покупателя или клиента (то есть платит деньги). Но это может случиться в любой ситуации, если женщина угрожает привычной расстановке сил. В 2011 году, когда Дэвид Кэмерон был премьер-министром Великобритании, он попытался возразить женщине-парламентарию: «Успокойся, дорогая». В 2012 году Дэвид Бондерман, директор Uber, заявил, что увеличение количества женщин в совете директоров будет означать «больше болтовни» на заседаниях.

Для обдумывания

Станет ли мужчина употреблять такие же «нежные» слова в разговоре с другим мужчиной?

Подобные комментарии принижают женщин, превращая их в милые объекты, к которым не стоит относиться серьезно. Кроме того, мужчина оставляет за собой право называть женщину как угодно. Женщины редко так делают. При помощи таких слов можно изменить баланс сил и свести нормальный диалог двух взрослых людей к разговору «сильного» со «слабым»: об этом пишут Роджер Браун и Альберт Гилман в своей классической статье «Местоимения власти и солидарности». Они отмечают, что во многих языках (в отличие от современного английского) существует более формальная и более фамильярная форма местоимения второго лица — «вы» и «ты». Люди пони- мают, когда надо употребить то или другое местоимение, и если оба собеседника обращаются друг к другу одинаково, то и воспринимают друг друга как равных. Но если в беседе используются разные местоимения, то предполагаются неравные, иерархические отношения. Употребление фамильярного местоимения (или слов вроде «зайка») при обращении к незнакомцу показывает, что говорящий воспринимает себя как человека с более высоким статусом и ожидает, что низкостатусный собеседник, признавая его превосходство, обратится к нему вежливо и формально.

В подобной ситуации фамильярные местоимения или слова указывают не на близость, а на превосходство одного из собеседников. Если незнакомый мужчина называет женщину «зайкой», то она понимает, что должна быть еще и благодарна (внутреннее убеждение, которое поддерживается внешним давлением). От угнетенных людей часто требуют, чтобы они улыбались и были веселыми, напоминает Фрай, чтобы угнетатели могли и дальше делать вид, будто всех все устраивает: «Значит, нас можно не замечать. Мы уступаем и поэтому становимся невидимыми».

Любое поведение, кроме самого радостного, влечет за собой опасность, что нас назовут вредными, обиженными, сердитыми или опасными» (Мэрилин Фрай)

Но, как считает Фрай, если мы не будем улыбаться, на нас будут смотреть как на «вредных, обиженных, сердитых или опасных». Женщин могут обвинить в том, что с ними «трудно» работать, а так можно и лишиться заработка. Как пишет журналистка Софи Гурион (р. 1973), «непокорность» женщин в семейной жизни неоднократно использовалась в суде для оправдания физического насилия и даже убийств. Гурион изучала речь мужчин, убивших свою партнершу или даже всю семью, и обнаружила, что они часто объясняли случившееся как pétage de plomb («отказали тормоза», «вышел из себя») — то есть поведением женщины, а вовсе не тем, что с ними самими что-то не в порядке. Часть вины, возможно, лежит и на СМИ: описывая подобные случаи, они не упоминают о длительной истории насилия со стороны мужчин. Такие истории — это не crimes passionnels (преступления, совершенные в состоянии аффекта) или drames familiaux (семейные драмы); вторым термином обычно называется «уничтожение семьи», когда мужчина убивает партнершу и детей, а затем и себя. Гурион считает, что такие выражения превращают насилие над женщинами во что-то обыденное, даже банальное. «Слова убивают», — говорит она.

Делаем выводы

Фрай считает, что тебе надо самой решить, как поступить: улыбнуться и сделать вид, что ничего не произошло, то есть остаться «невидимой», или же показать свое отношение, несмотря на риск оказаться объектом насмешек и угроз. Некоторые женщины выбирают борьбу: так, премьер-министр Австралии Джулия Гиллард (р. 1961) в 2012 году публично осудила лидера оппозиции Тони Эбботта за все его неудачные высказывания, которые сошли ему с рук (например, ирония по поводу того, о чем должны думать австралийские женщины, «пока гладят белье», или замечание, будто аборт — это «легкий путь»). Гиллард с блеском поставила его на место, перечислив все его сексистские высказывания — одно за другим. Словом, когда тебя в следующий раз назовут «зайкой», возможно, стоит вспомнить о Гиллард и ответить так, как это сделала бы она.