Мое первое детское желание — это стать дворником. Я смотрел из окна на то, как он убирается у нас во дворе, и думал: «Какое офигенное это дело, ведь он чистит мир».

Более того, я спускался и помогал ему. Так и юмор — это то, что помогает очистить мир, такой инструмент реализации собственных эмоций, которые, можно сказать, приводят к катарсису. К нему прибегают все, кто жаждет славы или ищет любовь. Почему я начал шутить? Мне хотелось признания. Когда ты понимаешь, что ты другой национальности и живешь в среде (а я рос в Москве), где все люди отличаются от тебя, то пытаешься как-то завуалировать эту разность. Дети жестоки — мне хотелось перебить моменты агрессии своими шутками. Я пытался самореализовываться именно через юмор, и он укрепился в моей жизни.

Потом случился КВН — желание показать себя, создать какой-то продукт, а также умение и любовь к организации практически привязали меня к этой сатирической части жизни. Это была лига Высшей школы экономики — играли, конечно же, в армянской команде. Отсюда вытекли мои сторонние проекты — «Армянский переулок» и социально-юмористический спектакль «Антипатриот» на армянском языке — мы иронизировали над национальными проблемами, проблемами народа и диаспоры. Мне кажется это важным, нужно об этом шутить. Руслан Белый постоянно говорит, что народу не хватает самоиронии, и это абсолютно верно: наши люди не готовы к резкому юмору и изменениям, которые за ним последуют. Поэтому то, что за шутки требуют извиняться — полный бред. И мне непонятна позиция извиняющегося перед вечно обиженными зрителями канала ТНТ. Тот же телик — это твой выбор, там никто не должен извиняться перед тобой с экрана. Пора уже начать нести ответственность за то, что ты сам выбрал, а не требовать чего-то от всех. Пора понять: комики как захотели, так и пошутили — не нравится, уйди. Зачем из этого поднимать шумиху? Слишком обидчивые на слишком неважные темы стали люди. Чтобы это изменить, качественный юмор должен войти в привычку, чем я занимался и по-прежнему продолжаю заниматься, он у нас определенно есть, но как ему развиваться в несвободе? Проблема не в юморе, а в том, как выстроена система, в которой мы живем.

И, мне кажется, такие проекты, как стендап-клубы, прививают культуру. Наш не исключение. В какой-то момент юмора как централизованной работы в моей жизни начало становиться все меньше — для этого должен быть ресурс, время. А у меня тогда был семейный бизнес, мелкооптовая торговля — то, что приносило деньги. Артист должен быть голодным, но я этого себе позволить не мог — я не мог только писать материал все это время, да и не было четкого желания. Хотелось организовывать — устал шутить под чужим надзором: если ты не согласен с чужим видением, то делаешь все без любви и инициативы, и это не получается. Свое видение реализовывать легче и продуктивнее. В этот момент ко мне пришел учредитель бара Boroda Роман Липкин, это было в августе, тогда мы и начали временное сотрудничество. А в ноябре он позвонил с предложением заняться тем, что будет носить название StandUp Cafe. Мы решили попробовать. Честно говоря, когда мы начинали, я понимал, что это уже шестой подобный клуб в Москве и вряд ли у нас есть большие шансы на успех. Но когда начал заниматься площадкой, понял — мы особенные. У стендапа оказалась очень быстрорастущая аудитория. Я-то думал, уже десять лет стендапу в России — все вспахано, но нет — еще пахать и пахать.

Мы развиваемся в русле, которое задает молодежь — она диктует тренды. Сейчас у нее есть запрос на неформальную обстановку, что мы и стараемся воплотить в жизнь. При этом у нас нельзя курить — кальян очень отвлекает артистов. Есть-пить — мы разбираемся с меню, чтобы не было супов, не чавкали — быстрая подача и аккуратное потребление. Молодежи комфортно воспринимать юмор в формате клуба, поэтому надо думать, как существовать в такой форме. Плюс Запад диктует свои тренды, это ново для России, в которой на протяжении века тренд диктовали сверху, а не снизу, хотя, на самом деле, искусство всегда идет снизу, от людей. Сейчас мы только учимся этому вкусу.

Видение нашей команды близко как зрителям, так и артистам. Мы воспринимаем жанр стендапа как театральный формат: самое главное — чтобы было комфортно артисту. Благодаря тому, что я раньше выступал, я понимаю, как это сложно. Многие артисты-профессионалы спустя много лет карьеры выходят к зрителю с дрожащими руками, поэтому ему должно здесь нравиться: когда артист выступает как дома, он дает искру и эмоцию. Зачастую люди приходят к нам чем-то недовольные, но по завершении концерта выходят счастливые, забывшие о своих проблемах — тут происходит магия. Это то, ради чего работаю здесь — эмоции.

StandUp Cafe сейчас единственное мое детище, я трачу на него все свое время. Внутренний и внешний облик заведения, организация концертов, продвижение, меню, сцена — я по сути делаю здесь все. Приходится даже вешать шторы и иной раз брать лопату и идти чистить снег, потому что я вижу, что грязно, а никто не успевает убрать. Внешний облик — это важно, в любом заведении нет бессмысленных элементов; каждую минуту мы чем-то, да занимаемся. С гордостью говорю: я — арт-директор. Я живу этим проектом с периодическими выходными раз в две недели, во время которых случается жесткий загул, точнее засып, и снова в работу. Мне нужна была работа, ее предложили, и все так совпало, что все, чем я занимаюсь, невероятно заряжает. Мне очень нравится организация — у меня есть видение, чем я буду заниматься ближайшие пять лет. Я хочу быть ресторатором, двигаться в этом направлении, показывать людям сервис с новой для них стороны. В России есть большие проблемы с культурой потребления — к этому привела история страны, в которой мы живем, это хочется изменить, засветиться, чтобы можно было сказать: «Этот человек (Армен Касабян желательно) все изменил». Необязательно же быть известным в юморе только шутя.

Для нашего клуба нет артистов не нашего формата. Но все-таки стоит учитывать такой момент — мы молодой клуб, у нас нет своей сформировавшейся аудитории, поэтому, к сожалению, мы пока не можем делать концерты комикам со средней аудиторией, хотя они талантливые и очень недооцененные ребята. В стендапе остро стоит географическая проблема — у нас в стране считают, что стендап только в телике, из YouTube тяжело стать известным артистом и тем более собрать клуб. Телик в этой стране рулит, но формат цензуры исключает возможность появления там всех артистов, поэтому они не могут выстрелить и стать известными. Путь у них тяжелый и долгий, ребята тратят годы, чтобы не только написать материал, но и собрать аудиторию. Пока я даже близким друзьям не могут гарантировать забитый зал (а у нас он немаленький — 150 мест). Но я надеюсь, что в ближайшем будущем мы соберем свою аудиторию и сможем делать концерты молодым ребятам.

Этим как раз и занимается проект «Аутсайд-стендап», съемки которого недавно проходили у нас, — ребята ведут человека с хорошим материалом, но маленькой аудиторией, делают артиста известным. Это очень большое дело для культуры стендапа. Мне это близко и понятно, хочу быть вовлеченным во что-то подобное важное. У меня в отличие от Маслякова альтруистическая позиция: чтобы тебе было хорошо, должно быть и другому — когда вам всем хорошо, то так приятнее и продуктивнее. Именно благодаря этому пару недель назад начались звонки в клуб с вопросами: «А что у вас сегодня?» Это приятно. Потому что говорит о том, что люди знают про нас и про то, что у нас каждый день концерты. Хотя нам всего-то три месяца: первый концерт прошел в конце декабря, но в январе начались технические проблемы с электроснабжением, из-за чего не было стабильности. Несмотря на это, у нас недавно стукнуло три тысячи подписчиков в Instagram — невероятная радость.

В планах — работать: создать продакшн для кафе, снимать, раскручивать артистов (это наш плюс: чем их больше, тем больше выгода). Стендап работа сезонная — летом все идет на спад, поэтому до этого периода нужно успеть сделать как можно больше всего. Я только учусь, у меня никогда не было опыта работы и знаний в этой сфере — я интуитивный арт-директор. Универсальных правил в этой работе нет: все заведения разные, концепции тоже. Приходится доверяться чуйке. Надеюсь, она не подведет.

Фото: Анна Горбачева