Я родился в Москве. Учился на налоговика, сейчас уже точно не помню специальность, я готовился к этому, ходил в колледж. Поступил в институт, активно занимался учебой первые года три, а потом меня начало увлекать околобарное движение.

Отец у меня из Анголы (дед был послом Анголы в России), а мама русская. Имя понятно откуда: Ангола, Конго — это франкоговорящие страны, а фамилия у меня мамина.

Когда я был еще совсем маленьким, мне не хотелось быть космонавтом или футболистом, а хотелось быть барменом. Я помню это лет с шести. Мы с мамой часто днем встречались где-то в кафе, так как она много работала. А в начале 1990-х то, что происходило за барной стойкой, казалось невозможно интересным: там летали бутылки, все горело, полыхало огнем, и, разумеется, для шестилетнего ребенка в этом был такой вау-эффект. Я думал: «Зачем быть космонавтом, когда можно быть барменом?!» Меня эта мысль долго не оставляла.

Лет в шестнадцать-семнадцать я впервые встал за барную стойку в качестве помощника. Тогда я понял, что это точно мое. Барное дело — это ремесло, я по-другому это назвать не могу, хотя многие воспринимают это как какую-то временную подработку. Но для профессионалов барная индустрия — это ремесло однозначно. Мне оно всегда было интересно, и я стал развиваться в этой сфере.

С «Джеком» (Jack Daniel’s) я был знаком задолго до того, как стал амбассадором бренда. Уже работая барменом, я понял, что мне не хватает теоретической базы. Практические навыки со временем приходят, но есть огромные пробелы в теории. Ты умеешь все, но как, что и почему, не знаешь. Я решил пойти немного подтянуть эту историю. На тот момент было не так много вариантов, где можно было учиться на бармена — самые популярные образовательные курсы вела Барменская ассоциация России.

Параллельно с учебой я стал работать в выездном баре. Мне был интересен формат — постоянная смена локации, новые люди, знакомства, события. Тогда это еще не было мейнстримом, а сейчас есть такое понятие guest bartending — это когда вызывают гостевого бармена, и он проводит гостевую смену. По пятницам-субботам меня вызывали на усиление в разные бары, для меня это был огромный кайф. Не так много мест, где я поработал на постоянной основе — за одной барной стойкой, но при этом я поработал за кучей барных стоек. Параллельно мы проводили обучение, так как все-таки база знаний уже была большая, мы с коллегами совершенствовали ее постоянно. Нас стали привлекать на работу с разными алкогольными компаниями, мы проводили тренинги, обучали персонал. И, собственно, я сотрудничал с компанией Brown-Forman, где я работал с линейкой «Джека», тогда еще небольшой в России. Через какое-то время мне был предложен контракт бренд-амбассадора «Джека», и звезды сошлись. Тогда еще не было никакого конкурса, мне повезло. Это было десять лет назад.

Работать бренд-амбассадором — это в принципе неправильное определение. Жить бренд-амбассадором — я бы так сказал. Потому что это работа 24/7. Сейчас определение бренд-амбассадора очень размыто, потому что смотрят, например, на Настю Ивлееву или кого-то еще. Но я бы разделил людей, которые работают по какому-то краткосрочному контракту и раз в месяц пиарят тот или иной бренд, и людей, которые этим живут многие годы, которые себя полностью отдают этому бренду и с ним ассоциируются. И вот эта работа гораздо глубже. Помимо того что тебе нужно появляться на мероприятиях с бутылкой в руках, это еще и постоянные разъезды — у некоторых амбассадоров бывает до 200 командировок в год, бывает и больше. Это постоянные перелеты, перемещения, организация, проведение ивентов. У нас международная компания, поэтому мы посещаем ивенты и в США, и в Европе. Плюс, конечно, это бренд-образование. Повышать уровень знаний о бренде — это тоже немаловажная часть моей работы.

Бытует такое мнение, что амбассадор работает три года, а потом выгорает, у него что-то меняется. Примеров полно, и, возможно, для кого-то это так, но не для меня. Я много раз говорил, что невозможно быть амбассадором бренда, в который ты не веришь, если ты через себя все каждый раз не пропускаешь. Люди всегда видят, их не обмануть, когда это искренне — это всегда видно. Не спорю, в нашей индустрии есть крепкие профессионалы, для которых это работа, которые продают свои знания. Они могут грамотно и качественно вести любой бренд, не имея никаких личных симпатий и привязанностей, они этим зарабатывают деньги. Они вложились в себя и сейчас получают с этого профит. Такие люди тоже есть, и им респект, потому что они в первую очередь все-таки профессионалы. Но настоящий бренд-амбассадор — это человек, который этим живет. Бывали у меня моменты выгорания из-за насыщенности и плотности графика, плюс интенсивности работы. Особенно осенью, поэтому я стараюсь побольше отдохнуть в августе. В этом году я целый месяц в августе был в отпуске. И осень прошла на ура. Бывают моменты, конечно, когда ты переосмысливаешь, думаешь, чем бы ты хотел заниматься. Это бывает циклично, раз в три года, раз в пять лет. Со мной такое бывало.

Если ты являешься амбассадором алкогольного бренда, то постоянно коммуницируешь с профессиональным алкогольным сообществом в заведениях, в виски-клубах, сигарных клубах, представляешь свой бренд в этой среде. Готовишься к сезонным и промоактивностям, много учишься, читаешь огромный пласт профессиональной литературы, который тебе нужно постоянно штудировать, чтобы база знаний оставалась актуальной, и ты оставался экспертом в этой области.

Самое интересное, что я заметил среди своих коллег, в нашей среде очень много интровертов. Когда ты находишься непосредственно на работе, ты выступаешь, даешь мастер-классы — по тебе не скажешь, что ты интроверт, потому что ты сверхобщительный человек, ты общаешься с большой аудиторией, ты отдаешь кучу энергии, но как только работа заканчивается, бармены оказываются самыми закрытыми людьми, которые сидят где-то в уголке в заведении под лампой, пьют свой виски и ни с кем не общаются. Когда происходит такое сверхвзаимодействие, когда ты очень много общаешься с людьми, ты пресыщаешься этим и потом очень ценишь моменты наедине с собой, когда можно просто подумать или пообщаться с близкими.

Вообще гибкая психика должна быть однозначно. Если ты не будешь иметь определенную ментальную гибкость, то просто сломаешься, потому что многие люди не могут жить в режиме, когда у тебя нет четкого плана того, что должно происходить, ты постоянно маневрируешь. Надо иметь креативное мышление — людей с другим складом ума эта история просто сломает.

Когда у тебя есть семья, дети, жена, то времени, которое ты можешь уделять им, становится катастрофически мало. Для многих это становится проблемой. Когда у меня появился ребенок, я смог выстроить такой формат работы, в котором мне не нужно много гастролировать по России и миру. В этом плане все получилось.

Если говорить про сложность — это личная жизнь. Для многих амбассадоров это становилось проблемой. Есть и проблема здоровья, тем более в наше время, когда все активно ведут здоровый образ жизни. Если выясняется, что подзапустил себя, увлекся алкоголем, систематически недосыпаешь, то это может стать системной проблемой. И если ее запустить, то через пять лет она даст о себе знать настолько, что тебе просто придется менять место работы и вообще образ жизни, поэтому за этим нужно постоянно следить, прислушиваться к себе, к своему организму и вовремя помогать ему подстраиваться. Нужно обязательно следить за своим водно-солевым балансом, отдыхать, хорошо спать, создавать себе условия, в которых ты можешь работать.

В барном комьюнити у меня есть определенная узнаваемость. Я бы сказал, даже достаточно высокая. Когда я это заметил? Сменив два-три бара в другом городе, я понял, что не могу инкогнито поесть, выпить, обязательно кто-то подойдет поздоровается, начнется разговор. Я не против, я это обожаю.

В декабре планируем разъезды — это все-таки зимний сезон. У нас есть Jack Fire, планируем поехать в Шерегеш, в Красную Поляну, под Мурманск, поддержать все наши активности. А в Новый год, конечно же, Jack Santa будет дарить подарки.

Фото: предоставлено пресс-службой