Я родилась в Москве, училась в РГГУ на итальянском отделении историко-филологического факультета. Ездила в фольклорные экспедиции, а потом защищала диплом по теме «Конструирование мифологии и обрядности современных городских домашних родов» на кафедре фольклористики, было ужасно увлекательно.

На защиту диплома пришла в сережках, которые сделала сама, нанизав маленьких пластиковых пупсов на швензы (фурнитура для сережек. — «Москвич Mag»), имела большой успех у комиссии.

Мысль стать ювелиром никогда до конца не формулировалась в моей голове, хотя, как я теперь осознаю, еще с 9-го класса я все время мастерила какие-то украшения в качестве хобби. Помню, один раз лет в пятнадцать слепила из желтой полимерной глины толстый кулон в форме месяца и носила его в школу. Желтый цвет был очень насыщенный, а текстура такая будто масляная, поэтому когда меня одноклассники спросили, из чего кулон, я сказала, что из сыра, и все поверили.

Потом на втором курсе университета освоила с помощью YouTube витражную технику тиффани и без конца делала кулоны и серьги с секретиками, зажимая картинки и сухие цветы между двумя прозрачными стеклышками и опаивая оловянным припоем. Когда на четвертом курсе дважды не сдала логику, на пересдачу с комиссией сделала себе комплект из сережек и кулона «Силлогизм». На сережках было написано «Люди смертны» и «Сократ — человек», а на кулоне — «Сократ смертен». В итоге сдала, хотя, впрочем, не думаю, что из-за сережек. Но при этом поступать на что-то творческое никогда не думала, поскольку никогда не ходила ни в какую художественную школу, рисовать не умела и просто заранее знала, что меня не возьмут.

А поступила на ювелирный в Израиле в итоге случайно. После окончания РГГУ мы с мамой репатриировались в Израиль, я работала удаленно переводчиком с итальянского, писала рецензии на книги, в общем, сидела все время дома, и мне стало очень грустно. Мама предложила походить на какие-нибудь курсы, я записалась на вечерние курсы керамики, куда усталые люди после работы ходили мять глину. И пару месяцев я так и ходила, но потом курсы керамики переехали в другой город, и пришлось искать что-то еще. Тут следует сделать отступление и сказать, что в Израиле я на тот момент была меньше полугода, язык почти совсем не знала, а Google Translate в 2013 году был куда хуже, чем сейчас, и любой введенный в него ивритский текст превращался в поэзию абсурда.

В общем, я нашла какое-то место с разными художественными курсами, немного повыбирала между графическим дизайном, керамикой и ювелиркой и решила выбрать ювелирку. Записалась, но почему-то потребовалось для этого сдавать какие-то экзамены вроде английского языка и творческого конкурса, что меня удивило, но не слишком: мало ли какие правила в Израиле. Обрадовалась, когда узнала, что меня приняли, но изумилась, когда ближе к концу августа мне пришло письмо с расписанием на ближайший год, согласно которому я должна была учиться пять дней в неделю с утра до вечера в течение четырех лет. «Ювелирные курсы» оказались полноценным бакалавриатом в израильском колледже Шенкар.

Мне кажется, в 2013 году, когда я поступила в Шенкар, я не могла бы поступить ни на какую аналогичную программу в России. И не только потому, что ее не было, а потому, что на тот момент художественное образование в России было более консервативным и, как мне кажется, без умения рисовать гипсовую голову античной статуи никуда было не попасть. Вступительный же в Шенкаре выглядел так: нас попросили принести на экзамен серый картон, резак, ножницы и клей. И в течение четырех часов мы должны были выполнять задание «придумайте и сделайте чехол для тела или его части», о котором никто из нас заранее не знал. Тех, кто прошел творческий конкурс, потом приглашали на собеседование, куда надо было принести портфолио и домашнее задание: пять звеньев необычной цепи из любых материалов. Когда я составляла портфолио, я много страниц уделила витражной технике, владением которой я очень гордилась, и пару страниц в конце всяким чудикам из полимерной глины, которых я лепила. Каково же было мое удивление, когда комиссия на собеседовании без интереса пролистала витражные гербарии, но очень оживилась на чудиках, спрашивая: «Откуда дизайн? Ты их сама придумала?» Я не получала творческого образования в России, поэтому я не могу сравнивать, но мне кажется, что именно этот подход — ничего страшного, если ты ничего не умеешь, мы научим, главное, чтобы перло, — выгодно отличал израильский колледж, по крайней мере тогда.

Нас учили большому количеству именно профессиональных навыков: работе с металлом, закрепке камней, эмали и т. д. Нас учили теории: геммологии, истории искусства, теоретической металлургии. Но самое главное — нас научили тому, как можно придумывать новое, и это, конечно, здорово прочистило голову и избавило от желания строгать бесконечные витражные гербарии.

Наша учеба была очень интенсивной, очень много домашних заданий по всем предметам — до сих пор две полки в шкафу заняты коробками с шенкаровскими работами, и это только с теми, которые мне нравились. Между первым и вторым семестрами первого курса был перерыв в неделю, и на эту неделю нам задали домашнее задание: сделать коллекцию из 20 колец. После всего нескольких месяцев учебы это задание казалось совершенно непосильным, почти никто не успел сделать все 20, некоторые мухлевали, считая за два кольцо, держащееся на двух пальцах. Когда мы, измученные, в первый день второго семестра пришли сдавать работы, преподавательница была очень довольна и сказала, что, по ее убеждению, если сделаешь 10 работ, то одна из них точно будет хорошей, поэтому теперь у нас у каждого должно быть по два хороших кольца. И хотя у нас было много разных преподавателей в Шенкаре, иногда мне кажется, что эта стратегия там применялась ко всему, поэтому мы должны были приносить новые работы каждую неделю по нескольким предметам одновременно.

Но были и более крупные проекты, на которые давали больше времени. Например, у нас был курс шахмат, где каждый придумывал и делал свой шахматный набор, что было призвано развивать «индустриальное мышление» (как сделать много одинакового с минимумом затрат) и показать, как можно работать над коллекцией.

Четвертый курс почти целиком отводился под диплом. В начале года я пришла к моей художественной руководительнице с какими-то набросками и туманными идеями: я хотела делать украшения для детей. Художественная руководительница сказала: «Ты много чего умеешь, постарайся использовать все». В итоге я сделала коллекцию украшений-трансформеров, которые в разных видах могли носить дети и родители, каждое украшение было персонажем детской книги, которую я написала и проиллюстрировала специально для проекта, а представлены они были в видеоролике, для которого я даже написала тематическую песенку (это уже было, наверное, лишним, но меня было не остановить).

Помимо преподавателей и разных увлекательных дисциплин в Шенкаре меня вдохновляли однокурсники. Они были какими-то невероятно свободными людьми, легко придумывающими все на свете. Первые месяца полтора я была в панике от любого домашнего задания, потому что я просто не понимала, что нужно было делать, и не из-за незнания языка, а из-за бесконечного «А что, так можно было?». И именно однокурсники помогли мне понять, что да, так можно было. С некоторыми из них мы очень сдружились и до сих пор общаемся и ведем разные совместные проекты даже теперь, когда я уже почти два года как снова живу в России.

Вернувшись в Москву, я принялась активно брать частные заказы. Идеи основать свой бренд у меня особо не было: я не могу сказать, что мне хорошо удается угадать, что понравится многим людям. Ни одну из серий, которые я делала, держа в уме коммерцию, мне не удалось до конца распродать. Но зато индивидуально я, как правило, умею найти подход. Это очень изматывающая работа, но точно не скучная. Я делала обручальные кольца для пары парашютистов, перстень в форме печатного станка, кулон с вращающимися шестеренками и лупой, через которую можно прочесть стихотворение Дашевского, кулон с маленьким театром внутри (и загорающимся светом), кольцо в виде города, золотое кольцо в форме тукана, кулон-сердце в стиле баухаус, обручальное кольцо, вдохновленное Гауди, стимпанк-перстень для мужчины — и это лишь малая часть.

Но больше всего я люблю придумывать вещи не на заказ, конечно. Хотелось бы почаще это делать, но не хватает времени. Я, например, большой фанат вселенной Гарри Поттера и к выходу фильма «Фантастические твари 2: Преступления Грин-де-Вальда» сделала мини-коллекцию из трех колец с фантастическими тварями в стиле ар-деко (поскольку действие первого фильма разворачивалось как раз в 1920-е годы в Нью-Йорке).

Но фильмы про фантастических тварей выходят слишком редко, поэтому в остальное время мотивацией для новых штук бывают, как правило, разные международные выставки и конкурсы. И я не имею в виду выставки типа той, что в Базеле, где люкс, бриллианты и швейцарские часы, а выставки того, что называют contemporary jewelry — такого пограничного жанра между фэшном и современным искусством. Экспериментальные украшения, концептуальные украшения, украшения-высказывания — это ужасно интересный жанр, я о нем узнала еще в Израиле и с тех пор пристально за ним слежу, изучаю его и стараюсь иногда в нем работать.

Пока я жила в Израиле, мои работы поучаствовали в нескольких выставках contemporary jewelry: в самом Израиле, в Германии, в Италии. Но когда я вернулась в Россию, я обнаружила, что этот жанр тут практически полностью отсутствует, и очень огорчилась, поскольку хотела продолжать в нем работать. Пришлось что-то придумывать!

Я нашла в Москве маленькую горстку прекрасных единомышленников, и мы решили, что надо сделать обзорную выставку, хотя бы для того, чтобы показать людям, что существует такой жанр, и что это тоже вполне легитимное искусство, и что это тоже классно. Чтобы выставка не превратилась в очередной профессиональный междусобойчик, мы решили придумать ей тему, которая заинтересует людей за пределами ювелирной области: гендерные стереотипы и феминизм. Мы назвали выставку «Девятое марта» — в честь того, что на следующий день после Международного дня женской борьбы за свои права все снова возвращается в привычное русло, где женщина воспринимается как обслуга, зарабатывает на 30% меньше мужчины на аналогичной должности и в 5 раз вероятнее, чем мужчина, погибнет от домашнего насилия.

Изначально материал выставки строился на десятке работ, которые мы с моими израильскими коллегами показывали на неделе ювелирного дизайна в Мюнхене в 2019 году — мы с ними придумали мини-выставку под названием Overreacting, которая пользовалась большим успехом. И когда мы решили делать выставку в Москве, я сразу попросила израильских авторов одолжить свои работы. Но, во-первых, этого было мало, а во-вторых, хотелось больше русских авторов. Так что мы объявили международный прием заявок и в итоге оказались практически погребены под шквалом этих заявок — всем хотелось высказаться на тему.

Быстро стало понятно, что выставка получится очень большой: в итоге у нас около 90 художников, из них примерно 60 иностранных, а остальные наши. Моя работа там тоже будет: ожерелье Judgments, которое едва-едва успело вернуться с нидерландской выставки Body Control. Ожерелье сделано по мотивам вирусной фотографии канадской художницы Розеа Лейк, где та маркером на женской ноге рисует мерные рисочки, какая длина юбки, что говорит о женщине в общественном сознании — от шлюхи до ханжи. Я перенесла это на зону декольте и сделала семь ожерелий, одно длиннее другого, и каждый ярлык, навешиваемый на женщину, выполнен в своем стиле: «ханжа» на крестике, «зануда» на сердечке Tiffany, «сама напросилась» в стиле рэперских золотых подвесок. Галерея «ГРАУНД Солянка» на Китай-городе очень благородно предоставила нам свое помещение на месяц, и вот наша выставка там уже открылась!

Парадоксальным образом у меня, как у настоящего сапожника без сапог, почти совсем нет своих украшений. Порой хочется для себя что-то сделать, но не хватает времени, в итоге то, что есть — это либо работы в пересменке между выставками, либо оставшиеся по какой-то случайности, например в прошлом году в Мюнхене у меня девушка купила только одну серьгу из комплекта, в итоге вторую я ношу сама как моносерьгу.

Стать героем рубрики «Почему вы должны меня знать» можно, отправив письмо со своей историей на ab@moskvichmag.ru

Фото: Александр Лепешкин