Учителем я работала еще в СССР, преподавала в ПТУ, занималась в школе со сложными детьми.

Это много дало в плане знания разнообразных коррекционных методик. В 90-х я ушла в сферу дошкольного образования, была замдиректора в частном детском саду, вела английский и йогу на английском. Однажды заболела и надолго потеряла голос, преподавать стало тяжело, тогда сменила направление и получила образование психолога. А шесть лет назад вместе с коллегой придумали свой детский сад, в котором применили тот подход, который считаем наиболее эффективным. Так в Хамовниках появился Infant School, наш билингвальный детский садик. Его нередко называют инновационным, на самом деле те методики, которыми мы пользуемся, довольно традиционны.

Что больше всего травмирует детей? Неуважительное отношение и незнание возрастных потребностей ребенка. Стараемся максимально уважительно относиться даже к самым маленьким, убираем императив: «Вася отвечает, Света сидит тихо», — снижаем привычный в любом саду словесный поток, свойственный почти всем воспитателям-женщинам, заменяем слова жестами и знаками.

Естественно, воспитатели и учителя иногда вынуждены делать замечания, но большинство детей живут в атмосфере постоянных указаний и нередко пропускают мимо ушей то, что им «болтает» взрослый. Наш метод включает жестовый язык и основывается на бережном отношении к детской психике. В его основе — уважительное отношение, так как жесты и картинки обращены не лично к Манечке или Петечке, а ко всем присутствующим. Зачем говорить про тишину, когда есть знак молчания, палец к губам. Эта технология взята из работы с особенными детьми, и она дает заоблачные результаты со здоровыми детьми. Причем работает в обе стороны. Опоздал ребенок утром, а занятия уже начались. Неприятно, но ничего страшного. Открыл дверь, глазами встретился с педагогом, понял, что его заметили и пригласили, тихо зашел и включился в занятие. Для старших на занятиях действует правило трех секунд, за это время ты хоть одно слово, но должен сказать: «повторите вопрос», «я не понял», «мне надо подумать» и проч. Если ничего не сказал, то учитель разрешает другим ему помочь. Таким образом стараемся пресекать такие вещи, когда один ребенок не может ответить, а другой специально громко отвечает, гордится тем, что все дураки, а он один умный. Знакомая ситуация, да? Но педагог не должен стыдить ученика и говорить, зачем ты это сделал, почему помешал ответить. Это тоже неправильно, ребенок же знает, значит, молодец. Надо поднести зеркало к ребенку, обратить внимание на то, что у него была возможность помочь, поднять руку и дождаться своей очереди, зародить сомнение, что неправильно вставать на голову другого. Для этого достаточно бывает просто спросить, почему ты так громко это сказал.

Много внимания уделяем парной работе, когда дети учатся сотрудничать. Понятно, что никто не любит проигрывать. Во время игры в шахматы проигравшие в сердцах могут перевернуть доску, разбросать фигуры. Поэтому мы ввели строгий запрет на вандализм, а вот плакать можно. И никому не разрешается смеяться над плачем проигравшего, но, как бы ты не был расстроен поражением, обязательно надо встать и пожать руку противнику.

Подготовка ребенка к школе, а именно в этом задача Infant School,  заключается и не только в том, чтобы он читал и писал по-русски и английски (этому все научатся к концу садика), главное, чтобы он спокойно себя чувствовал в социуме, умел вырабатывать адек­­­­ватные линии поведения, понимал, что такое хорошо и что такое плохо. К нам попадают разные дети из разных семей, с разными ценностными установками, и чем больше разнообразного инструментария будет в нашем арсенале, тем лучше всем. Конечно, учитываем возрастные особенности, все уроки комбинированные, дети стоят, ходят, ползают, поют, рисуют, садятся за стол только в конце занятия, на формальную часть письменной работы.

Бич XXI века — детоцентричность, противоестественное положение в иерархии, когда вокруг ребенка вертится весь мир семьи. Ведь чем выше ты стоишь в иерархии, тем выше ответственность, но у ребенка не может быть больше ответственности, чем у взрослого. Такая ситуация повергает его в хаос. Если ребенка всегда ставили выше взрослых, то в садике ему очень сложно смириться с тем, что это не так. Но все поправимо. Приходится их выводить из зоны комфорта, объяснять, что взрослый не ровня, что нельзя говорить взрослому «ты, с ума сошла?», «ты дурочка, что ли?».

Сразу заметно и детей с гиперопекой, они мало чего сами умеют да еще вербально проговаривают: я не уборщица и не нянька, сама делай, — и всем видом показывают, что не царское это дело.

Когда ребенок скандалит и чего-то не хочет, мы ему спокойно объясняем, что мы взрослые и лучше знаем, раз мама и папа доверили его нам, а пока надо соблюдать правила нашего дома. Ничего страшного, если чего не знаешь, научим. Вот стул, на нем сидят попой, а не стоят ногами. Ну и что, что дома стоишь ногами на стуле и сидишь попой на столе, тут по-другому.

Я не встречала детей, которым не надо ходить в сад. Есть дети, у которых нервная система не готова к положительным нагрузкам, полдня его нервная система держит, переводят на целый день — начинаются истерики и болезни, таких малышей надо приводить на несколько часов и выждать, пока природа возьмет свое. Детские сады должны сосуществовать наряду с другими возможностями воспитания и содержания ребенка, все зависит от мамы, насколько ей в кайф сидеть с ребенком. Есть родители, которые выбрали не детский сад, а спорт, и под это подстраивается жизнь ребенка. Есть те, кто делает ставку на совместную деятельность, например домашнее хозяйство или работа в саду. Здесь надо четко оценивать свой ресурс и не бояться сказать, что тебе скучно целыми днями катать машинки, но если ребенок вовлечен в совместную деятельность, можно хоть художественной штопкой с ним заниматься. Научился ребенок уважительно относиться к взрослым, тогда он готов к школе.

Стать героем рубрики «Почему вы должны меня знать» можно, отправив письмо со своей историей на ab@moskvichmag.ru.

Фото: Александр Лепешкин