Я родился в Израиле, в Иерусалиме. Закончил там школу, а в 17 лет уехал в Россию и в 1996 году поступил в 3-й мед (Московский государственный медико-стоматологический университет им. А. И. Евдокимова. — «Москвич Mag»). Учиться было непросто. Во-первых, я с детства был гиперактивным и усидеть за одним занятием мне было сложно. Во-вторых, тогда, в середине девяностых, я еще не очень хорошо знал русский язык. Тем не менее диплом я получил, поступил в ординатуру и параллельно стал работать по специальности. Так продолжалось до 2005 года, когда я снова уехал в Израиль, чтобы подтвердить свой диплом, повысить квалификацию и получить израильское стоматологическое образование. Но надолго в Израиле я не задержался. После московской израильская жизнь показалась слишком размеренной, не хватало адреналина. И в 2006-м я вернулся в Россию.

В детстве я мечтал стать океанологом. Засматривался фильмами Жак-Ива Кусто. Но, как его сын Жан-Мишель продолжил дело отца, так и я пошел в стоматологию. В моей семье все стоматологи, так что уже с подросткового возраста во время школьных каникул я ассистировал в клинике. А еще обожал запах альгината, который был клубничным и банановым. Окончив университет, я постигал лечебное дело эмпирическим способом: пробовал себя в каждом из направлений стоматологии. Начал с терапии, потом практиковался в ортопедии, затем — в хирургии, имплантологии и костной пластике.

Первый опыт управления у меня был в семейной клинике. Я начал ей управлять в 2010 году. И, честно признаться, поначалу было много сложных моментов. Были они и здесь, в «Агами» в Наставническом переулке. Например, лицензию мы получали в 2020 году во время ковида по Зуму. Это был тот еще опыт. Не думаю, что много городских сумасшедших тогда открывали клиники. Тем не менее в 2021-м мы уже принимали клиентов.

Сегодня в Москве примерно 5,5 тыс. стоматологических клиник. И 90% из них открыли люди, которые не связаны с этой сферой. Просто у них есть деньги и они думают, в какой бизнес их вложить. Причем так, чтобы инвестировать меньше, а получить больше. Но такие бизнесы, как правило, долго не живут. Реально успешных стоматологических клиник в городе — меньше 10%. И среди них еще меньше тех, которые открыли профессиональные врачи. «Агами» — одна из них. Я знаю всю кухню изнутри. Моя задача как управленца — сделать работу врачей максимально комфортной, а пациентам предоставить качественное лечение. За все я отвечаю собственным именем. И ошибка в моем случае может стоить дорого.

Еще одна проблема российской стоматологии — отношение к пациентам. В них часто видят кошелек, а не человека, который пришел с проблемой и ему надо помочь. Я сам контролирую лечебный процесс в клинике. Через меня проходят больше 50% пациентов, особенно со сложными случаями. И это при том, что сейчас я уже сам не практикую. Я подбираю команду врачей под конкретный кейс. У нас много направлений, и все они узкие: нейромышечная стоматология (гнатология), ортопедия, имплантология. Универсалов нет. Каждый врач — с четкой специализацией. На мой взгляд, у нас сложилась классная команда врачей. А собрать команду сейчас очень непросто. Помимо классных специалистов, у нас сложилось крутое комьюнити пациентов. Среди них есть известные спортсмены, художники, режиссеры. Причем пациенты разношерстные: могут прийти люди из шоу-бизнеса, могут — журналисты.

Я часто привожу примеры из других областей. Например, в консалтинге есть McKinsey или PricewaterhouseCooper (PwC). Апогей карьеры брокера в такой компании — уйти со своей базой клиентов в свободное плавание. Так и у нас. Мы сами выращиваем врачей. Спустя время у них накапливаются пациенты, и они хотят идти дальше. Это нормальная эволюция любого амбициозного человека, а врачи вообще отличаются повышенным эго.

Вообще в последнее время наметилась тенденция — врачи молодеют. Если раньше считалось, что хорошему специалисту должно быть хотя бы 40, то сейчас приходят 30-летние, которые могут дать фору в скорости, уровне подготовки, знании современных подходов и технологий. Наверное, причина этого — доступность знаний. Если взять «Агами», то мне 45, и я считаюсь стариком. А средний возраст наших врачей — 30−35 лет. При этом они прошли очень серьезный отбор. Причем к нам хотят попасть не только из-за высоких зарплат. А потому, что для кого-то еще и трамплин для будущего роста.

90% наших пациентов приходят благодаря сарафанному радио. Кроме этого, мы открыли детское отделение. Меня часто просили посоветовать детского врача, я советовал, но был риск, вдруг не понравится. Поэтому мы решили лечить детей у себя.

Вообще сегодня стало намного удобнее лечиться. Самое динамично развивающееся направление сегодня — цифровая стоматология. Появились сканеры, а силиконовые оттиски, в которых задыхаешься, уходят в прошлое. Второе перспективное направление — лечение под седацией. Она дает возможность врачу работать спокойно и выполнить максимальное количество процедур за один раз. Кроме того, хорошие клиники работают в замкнутом цикле. Например, у нас есть своя цифровая лаборатория, что позволяет сделать все за один день: установить имплантаты и сразу нагрузить их. Основной запрос пациентов сегодня — сделать качественно и быстро.

На работе я не живу. Был момент, когда задач было столько, что мне захотелось взять сильного управленца, а самому пойти кататься на серфе. Но для нашего бизнеса это катастрофа. Если проявить слабость и отдать процесс на аутсорс, пациенты быстро начнут жаловаться. Поэтому я стараюсь держать баланс. Работаю много, без выходных, но раз в месяц уезжаю на три-четыре дня и отключаюсь от дел.

Я люблю все, что катается или связано с водой: лыжи, серфинг, дайвинг. Играю в сквош. Я много путешествовал и довольно искушен в этом. Но еще остались места, где я не был, но куда очень хочется. Например, Галапагосские острова.

Что касается планов на 2024 год, моя мечта — масштабироваться и идти в рост. Поэтому в планах — открыть еще одну клинику и принимать больше пациентов, не теряя в качестве.

Фото: из личного архива Михаила Агами