Я родился в Рязани, где окончил школу и начал заниматься бальными танцами. Определенной мечты, кем хочу стать, не было. Мне очень нравилось играть в солдатики. И если меня спросить, почему это было моей любимой игрой, я бы затруднился ответить.

Мной не двигало желание завоевывать или стать военным. Наверное, в моем увлечении проявилась потребность оказывать влияние на других людей, участвовать в их жизни, судьбе.

После школы поступил в Рязанский радиотехнический институт, где проучился всего семестр. Уйдя из вуза, устроился на завод слесарем, после отслужил в армии, трудился сварщиком, а затем стал артистом балета. С 1996 по 2001 год учился в Рязанском институте культуры, на тот момент филиале Московского государственного университета культуры и искусств (МГУКИ). Где-то в 1999-м или 2000-м приехал в Москву, чтобы развивать свою танцевальную карьеру и заниматься научной работой. Еще в Рязанском институте культуры я начал исследовать тему развития человека средствами искусства. Поступив в Рязанский институт культуры, уже на первом курсе понял, чем хочу заниматься. Предметом моего изучения я выбрал социально-культурную анимацию.

Что это такое? Это педагогика понимания и посредничества, призванная утверждать отношения равенства. Она предполагает реализацию программ творческой реабилитации, активного отдыха, социально-психологической консолидации общественных групп на основе ценностей культуры. Это формулировки моего учителя и друга Николая Николаевича Ярошенко, по учебному пособию которого я постигал основы анимации. Я стал думать, какая методология лежит в ее основе и как ее можно применить на практике. Как сделать ее полезной для человека? В итоге написал диплом по этой теме в 2001 году и защитил в 2005-м кандидатскую диссертацию.

В 2002 году для поддержки людей с инвалидностью и их близких я основал некоммерческую организацию — Центр социокультурной анимации «Одухотворение». Целью проекта было создать комфортную среду для развития и реабилитации, преодоления социально-психологической изолированности. К 2011 году в центре действовало несколько программ: «Дорога к жизни», «Реабилитируем танцем», «Дети в кругу друзей», «Родительский дом» и другие.

С 2006 года я работал в Российском государственном социальном университете, но в 2010 году мне пришлось уйти из вуза. Сложилась тяжелая ситуация, когда я не мог никуда устроиться по своему профилю, да и иссяк ресурс для дальнейшего развития центра «Одухотворение». А про себя я понял, что ничем другим заниматься не хочу. Идея создания Inclusive Dance родилась в этом глубоком кризисе.

К тому времени мне уже были хорошо понятны преимущества совместного танца человека с инвалидностью и без. Стало ясно, что у идеи огромный потенциал. Плюс к тому моменту у меня накопился нужный опыт — я сам танцевал с партнершами, которые передвигались на колясках. И, главное, в тот момент в России не было классных инклюзивных событий для инвалидов, тем более связанных с танцами. И мы начали готовить первый фестиваль, который состоялся в 2013 году.

Привлекли грантовые средства, арендовали площадку в атриуме Музыкального театра им. К. С. Станиславского и Вл. И. Немировича-Данченко. Объявили конкурс, в котором приняли участие танцевальные коллективы из России и других стран, поэтому фестиваль изначально имел международный статус. Подготовка к концерту велась в течение девяти месяцев. Я исполнял роль организатора и продюсера. Режиссером выступил мой учитель Николай Николаевич Ярошенко.

Когда я увидел итог наших усилий, то понял, что идея приняла нужную форму. Во-первых, было представлено жанровое разнообразие, от хип-хопа до балета. Во-вторых, на сцене выступали люди с различными нарушениями: опорно-двигательного аппарата, слуха, зрения, ментальными. В-третьих, оправдала себя концепция инклюзивности, давшая танцу новое качество. Это было здорово и воодушевляюще — фестиваль стал событием. В дальнейшем мы устраивали его не только в Москве, но и других городах — Петербурге, Красноярске, Владивостоке, Сочи и даже за рубежом. Мы стали развивать Inclusive Dance не как ежегодное мероприятие, а как движение, которое оказалось востребованным повсеместно.

Суть инклюзивного танца — в равноправии. Наш девиз: «В жизни — разные, в танце — равные». То есть в паре не распределяются роли старшего и младшего брата. Здесь работает принцип совместного танцевального творчества. У каждого из танцующих свои задачи, своя степень сложности. Каждый должен раскрыться, узнать партнера, найти правильное движение, чтобы соответствовать цельному художественному образу.

К тому же танец оказывает позитивное влияние на человека, дает возможность жить здесь и сейчас. Танец активно включает в работу мозг танцора, который координирует себя в пространстве, совершает множество сложных движений. Очень сильно развиваются нейронные связи, что, например, полезно для человека с ментальными нарушениями. Например, в этом году на фестивале Inclusive Dance выступал мужчина, который перенес инсульт. Он не говорит, не двигается, проживает не дома, а в психоневрологическом интернате (ПНИ). Одна из наших специалисток начала с ним заниматься — три месяца готовились к концерту. И уже после выступления сидели за чаем-кофе, как вдруг этот мужчина попросил дать ему телефон. Он обрел способность речи. У людей вокруг был шок!

Другой случай. У меня была ученица с сахарным диабетом. Несколько лет она была практически лежачей больной, с трудом вставала и очень мало было сил для активной деятельности. Начала заниматься танцем у меня — сперва понемногу, потом постепенно втянулась, стала больше времени проводить на ногах. Однажды она пришла к своему новому лечащему врачу, дала ему свою медицинскую карту. Доктор посмотрел историю болезни, поднял голову и сказал ей: «Вы меня обманываете, с таким букетом диагнозов вы не можете выглядеть так хорошо». И такой эффект дал танец.

К сожалению, с медицинской точки зрения эта тема мало изучена. Бытует стереотип, что танец не про меня, не про каждого, что это искусство или развлечение. А на самом деле это инструмент помощи и развития человека, способ лечения. Наша задача — сделать танец частью повседневности каждого. Поэтому мы не остановились на первом фестивале. Стали придумывать новые форматы, например парные соревнования по танцевальной импровизации. Начали делать выездные школы инклюзивного танца. Я устраивал обучающие семинары по основам танцевальной реабилитации. Работали над увеличением коллективов Inclusive Dance: в 2013 году их было 60, сейчас — 895. На себя мы берем транспортное и волонтерское сопровождение танцоров. Обеспечиваем все необходимое, чтобы люди чувствовали себя комфортно, получали общение, обменивались опытом и были полностью погружены в тренировки и творческий процесс.

На будущее у нас — задача развивать Inclusive Dance в мировом масштабе. Чтобы в движение были вовлечены сотни, тысячи и, быть может, миллионы людей. Динамика нашего роста показывает, что это возможно, что это не просто амбиции. Даже сейчас в условиях некоторой культурной изоляции России мы связываемся с международными экспертами и коллективами. Я считаю, что идея инклюзивного танца востребована в планетарном масштабе. Но нам нужна поддержка. Очень важно участие общества в нашем деле, любая помощь пригодится: рублем, волонтерством или советом.

Фото: Дима Жаров

Стать героем рубрики «Почему вы должны меня знать» можно, отправив письмо со своей историей на ab@moskvichmag.ru