Работать с одеждой я начинал с театра, кино и исторической реконструкции, но курс дизайна одежды в Британской высшей школе дизайна сделал это моей профессией.

Вот уже семь лет я работаю под брендом с латинским названием Infundibulum («Воронка»). Мы взяли это слово из книги Курта Воннегута «Сирены Титана», где «хроносинкластический инфундибулум» — точка, где сходятся все вероятности.

Стиль Infundibulum включает отсылки к традициям русского деревенского костюма. Одежда, привычная до революции, была практически уничтожена красным террором, революцией, мировыми войнами. Если бы этого не произошло, у нас могла бы сложиться своя уникальная узнаваемая традиция мужской моды, как та, что существует, например, в Италии. Итальянцы хорошо одеваются, и это часть их культурного кода. На рубеже XIX–XX веков в России тоже сложился мужской костюм, который мог бы стать большой оригинальной историей. В нем сочетались черты городской и деревенской одежды. Посмотрите на фотографии Шаляпина или Маяковского. На них мы увидим детали и предметы русского костюма. Косоворотки, например. Это рубаха с застежкой до середины груди с высоким воротником-стойкой. Она часто носилась навыпуск, под пояс. Рубаха навыпуск, кстати, вообще очень русская деталь. Архетипические шелковые косоворотки ярких цветов тоже были частью повседневной жизни.

Крестьянская богатая одежда создавалась под впечатлением от городской одежды. Портные-кустари вряд ли имели возможность подержать в руках богатые предметы одежды и копировали их на глаз. Их взгляд на городскую одежду поддерживал традицию деревенского дендизма с ее заимствованиями из гардероба более высоких социальных слоев и, что еще более необычно по нынешним меркам, из женского гардероба. Костюм деревенского денди поражал яркими цветами (в отличие от городской монохромной культуры такие как раз были приняты в крестьянской одежде), завоеванными у дам сердца трофеями — яркими платками, кольцами, серьгами. Кстати, если бы не исторический разлом, то, мне кажется, мужчины и сейчас чаще носили бы серьги — как символ статуса, социального положения.

Малоприменимые к современному миру богатые вещи рубежа XIX–XX веков — плотные жилеты, корсеты, визитки — хороши в музеях и костюмных сериалах. А вот деревенскую одежду, более функциональную, перевести на язык современной моды хочется. Infundibulum работает в жанре альтернативной истории, как если бы эта одежда эволюционировала, а не исчезла в свое время. Это больше взгляд в будущее, чем в прошлое, такой, от слова «традиция», трад-панк — изучение традиционного кроя и лекал сохранившихся вещей и переработка их для современности.

Например, в наших коллекциях есть поддевка — версия традиционного крестьянского сюртука. Вопреки названию это самостоятельный предмет верхней мужской одежды, имеющий приталенный и расклешенный к низу силуэт. В такой удобно двигаться, активно работать.

Мы делаем только капсульные коллекции из небольшого числа артикулов, 10–15 против, скажем, ста у больших брендов. Но каждый предмет в такой коллекции сочетается со всеми другими. Мы шьем костюмы (пиджак, брюки, жилет), пальто и рубашки — классический набор предметов в мужском гардеробе. Все предметы можно купить в одной ткани или по отдельности, комбинируя разные фактуры и материалы. Многие ткани для нас делают на заказ по этнографическим или историческим образцам. Это долго, и в том числе поэтому у нас ограничены тиражи, и мы не повторяем вещи. Летом шьем из льна, крапивы, конопли, зимой — из шерсти, шерсти со льном, твида. Нам, например, удалось поработать с ирландской ткацкой фабрикой Kerry Woollen Mills, известной своими тканями с XVIII века.

Если бы мужская мода трансформировалась во что-то новое, то хотелось бы, чтобы она вернулась к своим корням. Сейчас одновременно существуют тренды на глобальное, мультикультурное и в то же время на местное, региональное. Я рад, что поклонники концептуальной моды, в рамках которой мы работаем, обращают внимание на дизайн, близкий к традиции. Это происходит по всему миру, от Лондона, где с колониальными традициями Британской империи на стыке с одеждой сельских сквайров работает Джон Александр Скелтон, до Китая, где дизайнер Зигги Чен объединяет китайскую деревенскую культуру с костюмом времен английского владычества в Гонконге. У нас тоже стало больше мужчин, которым интересно обращение к русской традиции.

Наши клиенты — знающие люди. Это не только те, кто разбирается в моде, это люди, которые знают свое дело. Так когда-то называли колдунов, да и всех прочих мастеров, добившихся успеха в своем ремесле. Среди наших клиентов много джазовых музыкантов, актеров, дизайнеров разного рода, но есть и самые обычные люди, которые ничего не знают о моде. Они удивляются не только удобству и долговечности нашей одежды, но и ее способности менять окружающую действительность.

Моя миссия не просто создавать и продавать вещи, а сделать так, чтобы мужчины хотели хорошо выглядеть. Я не против нормкора, такой подход помогает нам не связывать манеру одеваться с внутренним миром, но он же и ограничивает его, мешая самовыражению. Меняя свой облик, человек меняет свой образ в глазах других и своих собственных. Мир трансформируется под твоим взглядом, когда ты одет иначе. В этом ценность одежды. Она простейший инструмент изменения мира. Красиво одеваться — это не только вопрос самоуважения, это способ привнести эстетическую составляющую в окружающую среду, изменить ее. Если мы хотим, чтобы мир выглядел лучше, нужно начинать с себя.

Фото: из личного архива Ильи Варегина