Я серб. Родился в городе Книн, который располагается примерно в 50 километрах от побережья Адриатического моря. Город имеет богатую историю: в XVII веке его взяли войска Венецианской республики, в XVIII он перешел под власть австрийцев. После Первой мировой войны Книн стал частью Королевства сербов, хорватов и словенцев, позже — Югославии. Сейчас это один из крупнейших городов Хорватии. Когда бушевала война на территории бывшей Югославии, мы с семьей в 1995 году перебрались в Сербию. Однако из-за бомбежек Сербии войсками НАТО пришлось вернуться обратно в Хорватию.

Работал в Загребе инструктором по вождению, а летом уезжал на побережье и устраивался официантом. Моя карьера началась на острове Паг в Адриатическом море в одном семейном ресторане. Мне было тогда 19 лет. Тогда же в нашем доме в Книне я открыл кафе и сдал его в аренду. Делал это не для себя, а для своих родителей, чтобы обеспечить их дополнительным доходом до того, как они выйдут на пенсию. Далее моя судьба круто поменялась из-за одной встречи, которая произошла в городе Пореч на западном побережье полуострова Истрия. Там я летом, как всегда, работал официантом. И однажды обслуживал гостью из России, которая заказала на обед больше, чем нужно. Я же лучше, чем посетитель, знаю наше меню и кухню. И моя задача — вести гостя, угощать его, а не стараться, чтобы он бездумно платил. Я ей объяснил, что стоит заказ разделить на два дня. Так она попробует все, что хочет, и не потратится, съедая, можно сказать, через силу. Позже эта девушка стала моей женой Александрой.

Вначале мы переписывались, а в 2008 году я приехал к ней в гости в Москву. Родители к моему стремлению в Россию относились скептически, но потом, увидев всю серьезность моих намерений, приняли и поддержали. Средств у меня тогда особенно не было, деньгами на дорогу помогли родные. Пробыл я в Москве две недели, недолго, но успел кое-чему удивиться, потому что многое для меня было в новинку. Например, никак не мог привыкнуть, что люди выпивали во дворе на лавочке. В Хорватии я такого не видел. Честно, был в шоке и даже боялся идти один по вечерней улице. Русский язык знал плохо, мало ли попадется выпивший москвич на дороге! Сейчас, конечно, в Москве по-другому: стало чище, да и сами люди поменялись. После моих двухнедельных каникул я вернулся в Хорватию, чтобы закончить все свои дела и отработать летний сезон на побережье. Саша еще раз прилетела ненадолго познакомиться с моими родителями, после чего я уже с ней прибыл в Россию. Она быстро выучила сербский, а я взял несколько уроков русского. Понимания, как буду зарабатывать, не было. Я просто нашел свою любовь и принял решение, чтобы потом не жалеть.

После переезда обратился в посольство Хорватии, рассчитывая найти помощь в трудоустройстве. Мне там дали номер телефона одного человека, с кем бы я мог поговорить на эту тему. Но я звонить не стал и пошел гулять по Москве. Так набрел на улице Лесной недалеко от Белорусского вокзала на ресторан «Ботик Петра». Заглянул туда и спросил, не нужен ли в заведении сотрудник. Гардеробщик отвел меня к директору, мы познакомились, и выяснилось, что хозяин ресторана — серб. Для меня это было очень кстати, так как на тот момент я плохо владел русским языком: речь понимал, но сам говорил не очень хорошо. Меня взяли официантом. Планировалось, что я стану работать во втором ресторане, который должен был открыться на Ильинке. Но этот «Ботик Петра» из-за финансового кризиса, начавшегося в 2008 году, не был пущен в плавание. Поэтому я в команде на Лесной оказался лишним, и меня через три месяца сократили.

Однако меня выручил один из гостей «Ботика Петра», познакомив с тогдашним владельцем «Боэми». Надо сказать, что этот ресторан сербской кухни работает в Москве с 1993 года, а когда я приехал в Россию, он находился на проспекте Андропова, недалеко от Южного речного вокзала. И я без проблем устроился туда. В 2010 году «Боэми» перебрался уже на Рочдельскую улицу, где и остается по сей день. Подкопив денег и заручившись поддержкой друзей, я решился выкупить ресторан, когда поступило такое предложение. Это был серьезный шаг, но я по натуре азартный, не боюсь трудностей и, если так можно выразиться, легко расстаюсь с деньгами. Примерно в 2006 году я поехал на Октоберфест и заработал там 4 тыс. евро. Хорошая сумма, но, вернувшись домой, я их потратил за несколько дней с друзьями, потому что для родных и близких мне ничего не жалко.

Что такое «боэми»? Этим словом мы называем артистическую творческую интеллигенцию, которая собирается в клубах, ресторанах, общается на различные темы, связанные с искусством, философией, культурой в целом. В старину так называли жителей Богемии, области на территории современной Чехии, которую населяли цыгане. С ними сравнивали художников, артистов, писателей, тоже ведущих неприкаянный и кочевой образ жизни. Все это справедливо по отношению к «Боэми», где иногда приходится принимать известных гостей. Во время гастролей у нас нередко обедали ребята из сербской группы The No Smoking Orchestra, в которой играл на гитаре Эмир Кустурица. Конечно же, и я в ответ посещал их концерты. Бывал Валерий Сюткин или футбольный тренер Сергей Семак, много завсегдатаев из находящегося рядом Дома правительства РФ. Но я никогда никого не выделяю — для меня все гости равны.

Интерьер старого ресторана на проспекте Андропова воспроизводил обстановку типичного сербского дома XIX века. В нынешнее помещение были привезены многие предметы оттуда, чтобы сохранить прежний уют. Трудности были, но все удалось преодолеть характером, так как я оставался самим собой: честным и открытым. Люди, с которыми сотрудничаешь, чувствуют это и идут за тобой. Часть персонала осталась, часть я нанимал, приглашая в том числе из Сербии. Все официанты — мужчины. Один из них — мой друг Миодраг Иветич, с которым я познакомился в «Ботике Петра». Вместе с обязанностями по обслуживанию гостей он еще занимает должность управляющего. Другой мой хороший товарищ Светислав Урошевич тоже официант, ставший настоящим профессионалом в ресторанах Белграда. Владо Божич начинал на курортах Черногории, Боснии и Герцеговины. В 2015 году он вошел в десятку лучших официантов Москвы по версии журнала Time Out. Его судьба напоминает мою, потому что Владо тоже встретил свою будущую жену на работе, а потом вслед за ней приехал в Москву. Все это люди с большим опытом, доброй энергетикой и хорошим кругозором. Это важно, потому что мы предоставляем не только хорошую кухню, но и общение с нашими гостями, которые не прочь порой и побеседовать. Конечно, в России к профессии официанта иное отношение, не такое, как в Сербии или Хорватии. Тут эта работа воспринимается как возможность дополнительного дохода для молодых людей, преимущественно студентов. Но ничего унизительного в этом труде нет, поэтому я сам порой участвую в сервисе собственного ресторана.

Сейчас непростое время в экономике, но я не поднимаю цены в меню в ресторане. Это не в моих правилах, и в этом я стараюсь походить на своего отца, который так же владел собственным рестораном и не хотел наживаться на своих гостях, когда наступали трудные годы в жизни страны. Хотя, конечно, это бизнес, а не благотворительность, но не нужно думать исключительно о профите. Я люблю служить людям, мне это приятно. И я воспринимаю свой ресторан как один из центров сербской культуры в Москве и как клуб друзей. Например, недавно мне написала дочь одной нашей гостьи, сербки по происхождению, и попросила прислать матери на дом цветы и еду по случаю дня рождения. (Сама она не могла лично маму поздравить, так как находилась в Лондоне.) И я с удовольствием выполнил просьбу и денег за это не взял. Или другой случай. Однажды мне позвонил наш постоянный посетитель и попросил встретить его жену с ребенком в аэропорту. Тогда они попали в перерыв между рейсами, нужно было их чем-то занять на несколько часов. Я приехал за ними, мы погуляли в парке, сходили на сеанс в кинотеатр «Соловей», отвез обратно в аэропорт. Выполнить просьбу мне ничего не стоило. Без всякого хвастовства. Я просто знаю, что добро вернется мне сторицей.

Фото: Даниил Овчинников