Ордена Дружбы Народов акционерному обществу «Международная книга» 11 апреля исполняется 100 лет. Дата впечатляющая, как и сама организация. На протяжении долгих советских лет она была монополистом, совмещавшим пропагандистскую, культурную, издательскую, коммерческую и разведывательную деятельность.

Работая с зарубежными частными фирмами и компартиями, «Межкнига» снабжала нашей интеллектуальной собственностью практически весь мир, имела свои отделения в 130 странах, а ее товарооборот превышал сотни миллионов рублей.

О прошлом и настоящем этой организации рассказывает Игорь Давыдович Панфилов — человек, который начал работать в ней еще в 1960-х годах, а сегодня является ее почетным президентом:

«“Межкнига” — это первое внешнеторговое советское объединение, основанное 11 апреля 1923 года Декретом Совета труда и обороны. Решение о нем было принято на заседании ЦК еще в 1922 году, одновременно с созданием Министерства внешней торговли, которое пробили Ленин и Троцкий. Можно сказать, “Межкнига” всегда имела двойное подчинение. Она напрямую официально подчинялась международному отделу ЦК КПСС, а формально была в рамках Министерства внешней торговли. Но история “Международной книги” началась гораздо раньше, еще до революции, в 1913-м. Тогда старый большевик, литературный критик Николай Семенович Клестов-Ангарский, ища средства для финансирования партии, создал Торговый дом издательства московских писателей и пригласил туда самых популярных литераторов того времени. Среди них были и Бунин, и Куприн, которые порой сами не понимали, что средства от их выступлений шли на финансирование большевиков. До революции Клестов-Ангарский, человек с огромными связями в культурных кругах по всему миру, прекрасно знающий книжное дело, также создавал в Москве большевистские типографии, выпускал сборники работ Ленина, социал-демократические брошюры и календари. И не без его помощи в 1918 году в Москве было создано товарищество “Книга” — прообраз “Межкниги” — с большим отделением в Берлине. Оно подчинялось Коминтерну и даже в трудные дни Гражданской войны отправляло на Запад материалы по линии партии, а из-за границы через Швецию и Прибалтику доставляло канцтовары и специально заказанную литературу. Возглавлял это издательство личный секретарь Максима Горького Петр Петрович Крючков. Он потом будет руководить и “Международной книгой”, а перед войной — в 1936–1939-х годах — ей руководил сам Клестов-Ангарский».

***

Довоенные руководители «Межкниги» — люди легендарные, старые большевики, почти все они были репрессированы. Крючкова расстреляли в 1938-м на Бутовском полигоне, Клестова-Ангарского — в 1941-м в Коммунарке, поэт и издатель Илья Ионович Ионов (Бернштейн), возглавлявший «Международную книгу» с 1932-го по 1936-й, погиб в Севлаге в 1942-м. Лишь книгоиздатель и революционер Николай Накоряков, руководивший «Межкнигой» в период нэпа, избежал репрессий.

«Сейчас часто говорят, что большевики ничего не понимали. Нет, это были исключительно образованные циники. Подходили к своим проблемам просто: “Нам надо фиксировать восстановление страны, не думая о жертвах. Иначе нас сомнут”. В период нэпа “Межкнига” уже была монополистом, ей выделяли средства, за границу она продавала произведения искусства, народные промыслы, все, что было связано с культурой. Продавали все это за границу, потому что считали, что наступит мировая революция, и после нее все заберут обратно: “Наши друзья — американские, немецкие коммунисты нам все вернут!” А взамен произведений искусства “Межкнига” снабжала российский рынок бумагой, канцтоварами, всем связанным с простой продукцией. Ее ведь тогда в СССР еще не выпускали. И тут нужно сказать о фабриках. Например, знаменитый завод пишущих принадлежностей в Москве — карандашная фабрика им. Сакко и Ванцетти, после перестройки уничтоженная. За ее создание, как и за создание еще ряда предприятий легкой промышленности, отвечала “Межкнига”, они создавались через “Межкнигу”, точнее сказать — перевозились с Запада! Дело в том, что во время мирового кризиса 1928–1933 годов, во время депрессии в США, на Западе закрывались тысячи предприятий. И руководство нашей страны смекнуло, что оно может затащить в СССР всю технологическую цепочку западного производства. Зазывали специалистов, и в Советский Союз потянулись иностранные профессионалы, демонтировали заводы, переводили сюда. Платили за это произведениями искусства, которые вывозила “Межкнига”. И зерном. Выгребли все зерно — и на Украине, и на Волге. Но взамен в СССР шли заводы вместе со станками и экспертами, сооружались огромные предприятия начиная от ДнепроГЭСа. Только поэтому Советский Союз выжил.

В 1938 году, когда расстреляли всю Советскую филателистическую ассоциацию, к “Межкниге” присоединили еще и экспорт почтовых марок, и издание спецпечати — банкноты, паспорта и другие документы. Весь Внешторгиздат, экспорт всех наших промыслов — это тоже “Международная книга”. Во вторую пятилетку, когда генеральным директором “Межкниги” стал знаменитый “сокол Тухачевского”, бригадный генерал военной разведки, дипломат, комбриг и уже потом “невозвращенец” Александр Григорьевич Бармин, мы стали активно сотрудничать с нашими эмигрантами за рубежом, открывали наши фирмы и магазины. По линии “Межкниги” во всех наших торгпредствах работал Коминтерн. Безусловно, это была разведка Коминтерна».

***

Сочувствующая родине или ностальгирующая по родине русская эмиграция использовалась по полной.  На базе предприятий «Межкниги» за границей появлялись целые русские районы, в которых советские разведчики чувствовали себя как рыба в воде.

«“Здесь продается славянский шкаф?”, “Явки-пароли!” — это все деятельность “Межкниги” за границей до войны, но к 1941 году многих наших разведчиков расстреляли, а коммунистов объявили иностранными шпионами. Многие разведывательные дела в Европе были потеряны в войну, однако “Международная книга” продолжала экспорт в Азию, Африку и Южную Америку. Торговали не только пушниной, книгами русских писателей и учебными материалами. Есть документы, что на деньги, которые “Межкнига” заработала во время войны, было произведено 750 тыс. винтовок и автоматов для фронта».

***

После войны «Межкнига» вернулась в Европу. Мягкая сила — агитация, пропаганда, работа с людьми, культурный обмен, образование — все это «Межкнига» гармонично сочетала с коммерцией, прибыльным бизнесом на благо советского государства. Однако в середине 1960-х кое-что изменилось.

«Знаменитое дело Олега Пеньковского, полковника ГРУ, военного атташе в Турции и в Индии, резидента ГРУ, который в 1960-м был завербован британской разведкой МИ-6, а потом обвинен в шпионаже в пользу США и Великобритании, в измене родине, гремело много лет. О нем написаны книги, снимались фильмы. Оно отразилось и на работе “Межкниги”. Международный отдел, который до этого занимался финансированием и поддержкой зарубежных компартий, после скандала с Пеньковским усилил практический контроль за ее работой. Было принято закрытое решение ЦК КПСС, запрещающее привлекать людей, которые работают с компартиями, к разведработе во избежание компрометации компартий. Хотя по старинке многие еще считали, что “Межкнига” — рука Кремля, но на самом деле с 1964 года это было невозможно. Тогда у нас нормально продолжилась культурная работа под эгидой ЦК КПСС, были специальные отделы по пропаганде. А что такое пропаганда? Это все, что связано с нашей культурой за рубежом.

Первый советский бестселлер в США появился по линии “Межкниги”. Это был роман Константина Симонова “Дни и ночи”. Все записи наших музыкантов за границей — и Шостакович, и Ростропович, и ансамбль им. Александрова, и многие другие — начиная от партитур шли только по линии “Межкниги”. Ведь в СССР все исполнители были госслужащими. Рихтер, Ойстрах, Гилельс — все были сотрудниками филармонии. Отправляясь в командировку, они получали командировочные, правда, заверяю, еще и фирмы платили им очень большие деньги. На это была полуофициальная рекомендация закрывать глаза. Потому что тот же Рихтер не поехал бы куда-то за рубеж записываться, отказался бы. Но за 20–30 тыс. в свободной валюте поехал. Их никто не трогал. Все понимали, что эти люди должны жить отлично. Все записи Аллы Пугачевой того времени пробивала “Межкнига”, организовывала ее концерты с немецкой звездой Удо Линденбергом. Я их сопровождал. Алла Борисовна выступала как самая страстная большевичка, как убежденная коммунистка, как пропагандист СССР! Уверен, если бы Советский Союз просуществовал дальше, она бы точно получила звание Героя Соцтруда за пропаганду советского образа жизни.

Совместно с “Совэкспортфильмом” мы делали кинофестивали за границей, а в тех странах, где не было представительств “Совэкспортфильма”, “Межкнига” все брала на себя. Я этим занимался в Судане, выходил на министра культуры Судана, одновременно работая с Коммунистической партией Судана, которая была в глубоком подполье. Делал недели советских фильмов каждый год в Хартуме. Огромной любовью и спросом пользовались советские мультфильмы. Судан был наполнен ими, да и во всей Африке народ их просто обожал, потому что они добрые. Мы тогда в СССР мечтали смотреть “Диснея”, а мир мечтал о наших мультфильмах. Такой парадокс.

Когда рухнул Советский Союз, был принят закон о деятельности совместных предприятий, что облегчило торговлю за рубежом. Горбачева в это время Запад носил на руках. Сегодня-то мы уже знаем из мемуаров Маргарет Тэтчер и других лидеров, что это была продуманная кампания с 1985 года. Горбачева специально превозносили, чтобы он сдал страну. А он серьезно поверил, что все его воспринимают как светоча, как человека, который принес счастье несчастному советскому народу. Ага, принес! Главное, я считаю, преступление Горбачева в том, что он уничтожил контроль внешней торговли, который был установлен еще Лениным и подхвачен Сталиным. И все наше сырье стало бесконтрольно попадать в руки местных директоров-наполеончиков, началось чудовищное разворовывание. Вот приведу пример. “Международная книга” два раза в год делала выставки советских художников в разных странах совместно с Союзом художников СССР. Средняя цена картины нашего художника тогда составляла 2–3 тыс. немецких марок, достаточно много по тем временам. Но когда вдруг в 1987 году по указу Горбачева сняли все запреты на вывоз советских художников, наши картины заполонили весь мир. Советские художники сидели в том же Кельне на каждом перекрестке, цены резко упали, и картины любого русского художника стали считаться просто дешевкой. И так по всем фронтам! Пока Горбачева на Западе носили на руках, наша страна разворовывалась. А у “Межкниги” остались большие долги по ее закупкам. Чтобы списать эти долги, пришлось обанкротить центральную организацию. Затем из нее выделили другие.

Сейчас, конечно, у нас нет налаженного четкого сотрудничества с десятками стран по всему миру, как это было в советское время, но мы продолжаем работать. Например, правопреемник “Межкниги” “МК-Ценные бумаги” занимается паспортными программами, разрабатывает систему ВИП-паспортов, защитные элементы. Мы сотрудничаем с министерствами связи в азиатских странах, строили заводы в Камбодже. Я принимал непосредственное участие и координировал строительство двух фабрик по печатанию денег во Вьетнаме. Разрабатываем детали, краски, координируем художников. Особенно активно трудимся на рынке филателии. Я отвечаю за печать марок во Вьетнаме и Лаосе. Кстати, там недавно произошел забавный случай. На американском рынке мы нашли марки, которые я вместе с советскими художниками разрабатывал в 1970 году к столетию Ленина еще для Королевства Лаос! Планируем поехать туда по линии российско-лаосской дружбы и подарить эти марки уже Лаосской Народно-Демократической Республике».

Фото: Дима Жаров