Уж сколько раз твердили миру: легкая светская болтовня допускает обсуждения путешествий, литературы и кино, погоды и дорожной ситуации — и не допускает разговоров о религии, деньгах и здоровье. Но за последние полтора года все изменилось: главной темой светского трепа стал COVID-19.

Если раньше, не желая ехать в гробовом молчании, можно было спросить у таксиста что-то вроде «Трешка намертво стоит?», то сейчас многие предпочитают другие вопросы: «Вы болели коронавирусом? Вы прививались?» И если не спросишь сам, скорее всего, таксист спросит тебя. Равно как мастер маникюра, сантехник и случайный попутчик. Само собой сформировалось отличное решение: не знаешь, как завести разговор? Всегда можно поговорить о коронавирусе! Вариант беспроигрышный: известно же, что каждый второй москвич — эксперт с мировым авторитетом по этому вопросу.

— Вот что у вас говорят? Будут локдаун продлевать? — интересуется парикмахер, взмахивая ножницами около моей челки в последний день перед «ноябрьскими нерабочими».

Осторожно уточняю:

— У нас — это где?
— Ну у вас на работе.

Судорожно вспоминаю: а говорила ли я этой милейшей женщине, что я журналист? Что иногда мне случается брать интервью у врачей или у сильных мира сего из оперативного штаба, что указы Собянина читаю не только в пересказах, но и сами документы…  Иными словами, пытаюсь сообразить: она видит во мне человека, обладающего знаниями, или просто уверена, что нашла лучшую тему для легкой беседы? Отвечаю обтекаемо:

— Мы ж не врачи и не чиновники, у нас нет информации.
— А слухи?

Срываться на женщину, в руках которой твоя прическа — плохая идея. Поэтому вместо того, чтобы рявкнуть: «Да достали уже носильщики слухов!» — отделываюсь: «Хм-м-м, ну не знаю… » И срочно задаю вопрос, потребуется ли мне укладывать новую стрижку феном.

Следующая сцена. Лифт родного дома. На пятом этаже заходит дама, которую я смутно помню в лицо, но не более того. Дама в маске, я нет. Пока я соображаю, стоит ли срочно проявить гражданскую сознательность или все-таки можно доехать до первого этажа с голым лицом, дама строго вопрошает:

— Вы прививались?

Радостно рапортую:

— Я переболела!

Это алиби покруче прививки. Однако дама не сдается:

— Что, серьезно?

Вопрос-то можно понять двояко. Не шутите, вправду переболели? Или — серьезно переболели, тяжело, или легкой формой отделались? Выбираю второй вариант.

— Нормально, без больницы обошлось.
— Да вы что?!

К счастью, лифт доехал до первого этажа, и продолжать дискуссию не пришлось — так я и не поняла, что именно поразило соседку. Но совершенно не исключаю, что следующим шагом она спросила бы, какой у меня был процент поражения легких и что сейчас показывают анализы.

В тот же день в WhatsApp пишет бывшая коллега, которую я ну никак не могу назвать близкой подругой — общаемся раз в пару лет по необходимости. И сразу с места в карьер: «Привет, как дела, ты сделала прививку?»

Мимолетная тень сомнения — может, коллега просто пишет материал о том, кто как перенес вакцинацию, вот и спрашивает, пусть и так неуклюже? Увы, нет! Это просто новая формула приветствия — кричать на весь троллейбус: «Привит!»

— А я не понимаю: почему народу не показали, как вакцинировался Путин? — ехидно интересуется моя приятельница, начинающая тележурналистка. — Прикинь, как это можно было бы снять: крупным планом наезд на ампулу, укол…  В прямом эфире. Глядишь, и доверия к вакцине стало бы больше!

В ответ пришлось промямлить: «Ну, наверное, это было бы немного неловко… » Тем более, ну ладно, тут хоть невинное плечо. А если бы прививку, пардон, не в руку делали — что, тоже в прямом эфире? Кажется, публика не отказалась бы. Даже интересно: в мире, где «личные границы» и «личное пространство» стали чуть ли не главными маркерами эпохи, когда речь заходит о коронавирусе, понятие приватности будто растворяется.

Мы как-то подзабыли, что вопросы о здоровье — это вопросы интимные, и задавать их в ходе светской беседы все-таки не стоит. Равно как и вываливать хроники своей болезни или фото прививочных сертификатов в социальные сети (если только ты не участвуешь в пропагандистской кампании). Здоровье есть здоровье. Если так дальше пойдет, может, обсудим со всей френдлентой уровень белка в моче? Или результаты гастроскопии? Или, может быть, стоит выложить в фейсбук отсканированные результаты анализов на ЗППП? Удобно — те, кто потенциально не прочь улечься со мной в постель, сразу узнают об абсолютной безопасности этого мероприятия.

Ладно, все это было понятно и объяснимо год назад, когда коронавирус еще был в новинку, тогда да, тогда на каждого переболевшего сбегались посмотреть как на чудо заморское, а беседы с теми, кто уже это пережил, были единственным способом получить хоть какую-то информацию. Но теперь-то? Звучит печально, но пандемия — это уже обычная часть нашей жизни. Кажется, сегодня тех, кто не переболел, найти сложнее, чем переболевших. Да и все уже поняли: простой аргумент «А у меня было так» перевешивает десяток других улик. Потому что у всех действительно бывает по-разному. И от информации о том, как именно перенес болезнь сосед Вася, тебе, скорее всего, не будет ни жарко ни холодно.

Может, хватит об этом? Ну правда: уважаемый редактор, может, лучше про реактор?! Про любимый лунный трактор, про дождь, про лен, про скотный двор…  про наработанный за эти полтора года опыт путешествий по России, про планы на третий четверг ноября и про то, где в Москве лучше покупать божоле нуво, раз в год можно. В Париж-то сейчас фиг попадешь…  но не будем уточнять, почему.