Он подкупал тем, что был простым. Нелепая шляпа с бантиком, слишком короткие рукава, сутулость и выражение спокойного и доверчивого удивления на лице — таков был сценический образ Никулина-клоуна. В нем не было ничего специально клоунского, ничего неестественного. Никаких красных носов, париков, густого грима. Обычный человек с улицы. Он и в жизни был таким же, как на сцене. Но эта обычность и, главное, невозмутимое, светлое спокойствие, возможно, и было тем самым, за что Никулина любили зрители.

Его цирковая карьера началась почти сразу после войны, в 1948 году. Сначала он ассистировал знаменитому Карандашу, но уже через два года начал работать в дуэте с Михаилом Шуйдиным. На арене они рассказывали очень простые истории. Милые бытовые сценки, где герой Никулина проявлял неизменное простодушие и трогательное доверие к жизни, которая так же неизменно была к нему добра. Эта трогательная взаимность между клоуном и жизнью была главным лекарством, способным исцелить кровоточащие раны недавней войны.

Никулин для всей страны был «одним из нас». Вместе со страной он прошел войну от 1939 до 1946 года. Командир отделения разведки, старший сержант Никулин был награжден медалями «За отвагу», «За оборону Ленинграда», «За победу над Германией». Своими глазами он видел ужас войны. «Первого убитого при мне человека невозможно забыть, — писал он в книге мемуаров “Почти серьезно”. — Мы сидели на огневой позиции и ели из котелков. Вдруг рядом с нашим орудием разорвался снаряд, и заряжающему осколком срезало голову. Сидит человек с ложкой в руках, пар идет из котелка, а верхняя часть головы срезана, как бритвой, начисто».

Вместе со всем военным поколением Никулин получил эту раннюю и вовсе не прошенную мудрость, которую так трудно было применить к обычной жизни. Никулин сумел это сделать, не озлобившись, не растерявшись, но сохранив покой и глубокую, почти божественную гармонию. Наверное, именно поэтому его слава быстро вышла за цирковую рампу. Когда-то в 1946 году Сергей Юткевич не принял его во ВГИК, объявив, что для кино старший сержант не годится. Но именно кино и подарило Никулину всенародную славу. Люди плакали от смеха, глядя на его Балбеса в знаменитой троице (Трус, Балбес и Бывалый), придуманной Леонидом Гайдаем. Люди плакали от боли памяти, глядя на его рядового Некрасова в фильме Бондарчука «Они сражались за Родину» или на немолодого писателя Лопатина в фильме Германа «Двадцать дней без войны». Он везде был самим собой — простым, обычным и мудрым. Его способность рассказывать смешные байки, которую почти 10 лет эксплуатировало телевидение в программе «Белый попугай», не стерла той мудрости, которую даруют своим детям трудные времена.

Говорят, трудные времена порождают сильных людей, которые порождают хорошие времена. Но хорошие времена порождают слабых людей, которые порождают трудные времена. Сейчас мы, очевидно, заходим на второй круг. Хочется верить, что память о старшем сержанте, клоуне, директоре цирка Юрии Никулине и его поколении сделает этот круг не таким страшным, как первый.

Фото: Александр Макаров/МИА «Россия Сегодня»