Московская хованщина — еще один трагический символ нехитрой манипуляции, благодаря которой невинные простолюдины оказываются жертвами власти.

Весной 1682 года в Кремле мирно почил 21-летний царь Федор Алексеевич. Детей он не оставил, и русский престол должен был перейти к его брату Ивану Алексеевичу. Его мать, первая жена царя Алексея, принадлежала к знатному роду Милославских. Ивану на тот момент было 15 лет. Мальчик рос болезненным и был не силен в науках. Боярская дума считала более перспективным второго брата Федора — царевича Петра Алексеевича. Петру было всего 10 лет, и он был крепок и смышлен. Правда, его мать, вдовствующая царица Наталья Кирилловна, принадлежала к захудалому роду Нарышкиных.

В день смерти царя Федора Боярская дума при поддержке патриарха провозгласила царем маленького Петра. Власть могущественного клана Милославских на глазах уходила в руки худородных Нарышкиных. Это возмутило 25-летнюю сводную сестру царя Петра царевну Софью (по матери Милославскую). С помощью князя Ивана Хованского, известного и уважаемого воеводы, Софья принялась «раскачивать лодку» среди стрельцов, отборных военных частей, которые в столице исполняли функции МВД. Стрельцы представляли собой серьезную силу. Они были вооружены пищалями, а их число в Москве составляло 20 тысяч. Идеологическая диверсия Милославских упала на подготовленную почву. Стрельцов давно уже возмущали перебои с зарплатой и произвол начальства, откровенно присваивавшего честные стрелецкие заработки. Идея о том, что при Нарышкиных будет хуже, стрельцов возмутила.

25 мая Милославские объявили стрельцам, что царевича Ивана «извели» коварные Нарышкины. Стрельцы с оружием бросились в Кремль. Наталья Нарышкина вывела на крыльцо Ивана и Петра, живых и здоровых. Стрельцы смутились и уже готовы были разойтись. Но тут в дело вмешался глава Стрелецкого приказа Михаил Долгоруков, который обвинил стрельцов в измене, что по факту было правдой. Стрельцы пришли в ярость и тут же растерзали Долгорукова на глазах царевичей.

В следующие три дня стрельцы убили нескольких видных представителей клана Нарышкиных. Наталья Кирилловна с детьми была в панике. Петр был царем, но никаких сторонников у него в Кремле не осталось.

По наущению Софьи стрельцы одну за другой подали несколько челобитных. Одну с требованием вернуть долги по зарплате (Софья приказала переплавить в монеты золотую царскую посуду и долг немедленно выплатила), вторую о том, чтобы вместе с Петром на царство венчали и Ивана, и третью с требованием регентства для царевны Софьи. Все требования стрельцов были выполнены. Это придало им уверенность в том, что теперь они правители страны. Глава стрельцов князь Иван Хованский всячески поддерживал это трагическое заблуждение. Так с июня по август 1682 года в Москве установилась хованщина, то есть власть стрелецкого войска. Формально Хованский принадлежал к партии Милославских, но успех вскружил ему голову, и он решил играть по своим правилам. «Когда меня не станет, то Москва будет ходить по колена в крови», — заявил он Софье, чем окончательно подписал себе смертный приговор.

Привести его в исполнение Софья смогла только 17 сентября, когда в результате хитроумного маневра ей удалось заманить князя и его сына в подмосковное село Воздвиженское как бы для переговоров. Там отца с сыном обвинили в желании «извести» царей и тут же казнили. Стрельцы, оставшись без главного заводилы, пришли в смятение и забросали Софью челобитными, в которых каялись во всем и просили прощения. Софья поменяла стрелецкое начальство и действительно простила. В итоге она правила Россией вплоть до 1689 года, когда повзрослевший Петр наконец выставил ее из Кремля. История с хованщиной имела и другие последствия. Сцену мучительной смерти Долгорукова царь Петр запомнил на всю жизнь. Это привело его к яростной ненависти к стрельцам, реформе русской армии и жестокости характера, которую ощутила на себе вся страна.

Иллюстрация: фрагмент картины Н. Д. Дмитриева-Оренбургского «Стрелецкий бунт»