В тот день в Москве было не по-октябрьски холодно — 10 градусов ниже нуля, накануне выпал первый снег. Открытые трибуны Большой спортивной арены «Лужников» были не самым уютным местом, чтобы провести вечер. Но болельщики остаются болельщиками даже в мороз.

В 19.00 в среду 20 октября 1982 года должен был состояться первый матч 1/16 розыгрыша Кубка УЕФА. Играли московский «Спартак» и «Хаарлем» из Голландии. «Лужники» вмещали 82 тыс. зрителей, но в тот вечер прийти наперекор погоде решились только 16 643 истинных фаната.

Так как стадион оказался с утра завален снегом, к вечеру расчищенными оказались только две трибуны — А и С. На них и размещали зрителей. Народа было так мало, что на трибуне А уселись всего около 2 тыс. болельщиков. Остальные 14 тыс. предпочли трибуну С — она была ближе всего к метро. Вообще-то каждая трибуна в БСА «Лужники» вмещает по 23 тыс. зрителей, так что до аншлага в тот день было очень далеко.

Весьма немногочисленная аудитория рассчитывала на сильную, живую игру. Матч так и начался. Уже на 16-й минуте спартаковец Эдгар Гесс забил голландцам первый гол. Трибуны радостно взвыли. Разумеется, «Спартак» был сильнее «Хаарлема», и все ждали, как наши будут делать неторопливых голландцев. Но то ли от холода, то ли от уверенности в успехе после первого гола игра не пошла. Футболисты довольно вяло перекидывались передачами. Зрители стали замерзать и для бодрости принимать горячительное. Вскоре на трибунах стало веселее, чем на поле. Подвыпившие болельщики кидались снежками в милиционеров и спорили, кто быстрее собьет фуражку у слуги закона. Милиция тоже не скучала. За полтора часа игры с трибун было выведено более 150 нарушителей порядка. Когда вялая игра уже подходила к концу, народ потянулся к выходу, все мечтали как можно скорее добраться до теплого метро. На общей площадке трибуны С, где сходятся маршевые лестницы верхних секторов, стала быстро скапливаться толпа. В этот самый момент, за 20 секунд до конца матча, нападающий «Спартака» Сергей Швецов забил второй гол. Толпа взревела. Кто-то пытался повернуть назад и посмотреть финал игры, кто-то еще упорнее рвался к выходу. Толпа стремительно теряла управляемость, движение стало хаотическим, а людей все прибавлялось.

Описание того, что произошло дальше, потом займет 10 томов уголовного дела. Ближе всего к метро была лестница №1, к ней и устремилось большинство болельщиков.

— Когда я увидел странно, неестественно как-то запрокинутое лицо парня со струйкой крови из носа и понял, что он без сознания, мне стало страшно, — вспоминал один из очевидцев трагедии. — Самые слабые погибали уже здесь, в коридоре. Их обмякшие тела продолжали двигаться к выходу вместе с живыми. Но на лестнице произошло самое страшное. Кто-то споткнулся и упал. Те, кто остановился, пытаясь помочь, были немедленно смяты потоком, повалены и растоптаны. О них продолжали спотыкаться другие, гора тел росла.

На той злополучной общей лестничной площадке под давлением множества тел не выдержали перила. Люди стали падать вниз на бетон. Одним только это и позволило вырваться из давки, другие были насмерть задавлены падающими сверху. По официальным данным, жертвами давки стали 66 человек. Еще несколько десятков получили ранения. Люди гибли от сдавливания грудной клетки и остановки дыхания.

На следующий день «Вечерка» вышла с коротким сообщением о «несчастном случае» на стадионе. Про жертвы не сообщалось. Только через семь лет в прессе появились подробности происшествия. Нетрудно догадаться, как был построен рассказ о лужниковской трагедии. Реальное число жертв, настаивали журналисты, было больше 300. Суровые судьи эпохи гласности обвиняли в случившемся власти в лице милиции и администрации БСА. Утверждалось, что был открыт только один выход, что милиционеры специально загоняли публику в трубу, что лестницы не были убраны от снега и наледи. В общем, во всем виноват режим.

Однако следователь по особо важным делам Александр Шпеер, работавший над этим делом, опросил более 150 свидетелей и ничего подобного не обнаружил. Лестницы были под навесом и совершенно сухи, милиционеры никого никуда не подталкивали, а выходы с трибун были открыты все. Налицо был типичный несчастный случай. То же самое, например, произошло за 10 лет до этого на шотландском стадионе «Айброкс». Кстати, там жертв было ровно столько же — 66 человек.

Следователю Шпееру и суду тем не менее пришлось обвинить и осудить четверых человек — директора «Лужников» Виктора Кокрышева, главного коменданта Юрия Панчихина, замдиректора Лыжина и майора милиции Семена Корягина. Всем дали по три года, но Кокрышев, Лыжин и Корягин были тут же амнистированы, а Панчихин отсидел всего полтора года. Никто из них прямого отношения к организации матча не имел, да и сам матч был организован без нарушений. К несчастью, божественное провидение не всегда справедливо к людям. Как, впрочем, и суд, и даже журналисты.

Фото: Chivista/wikipedia.org