Они познакомились в октябре 1921 года в гостях у художника Жоржа Якулова. Есенину тогда было 26 лет, Дункан — 44.

«Трудно было поверить, что это первая их встреча, казалось, они знают друг друга давным-давно», — писал Илья Шнейдер, секретарь Дункан. Весь вечер Есенин стоял перед Дункан на коленях, а та гладила его волосы и повторяла: «За-ла-тая га-ла-ва».

Есенин влюбился не сразу и поначалу Айседору побаивался. Для нее же мгновенная страсть к русскому поэту была сродни отчаянию. В 1913 году в автокатастрофе она потеряла двоих детей. Третий ребенок умер сразу после рождения. Эти потери мучили Дункан всю жизнь. Есенин был похож на ее сына, что вызывало в ней мучительную нежность. Впрочем, никаких иллюзий у нее не было. «Она знала, что время тревожного счастья будет недолгим, что ей предстоит пережить драматические потрясения, что рано или поздно маленький дикарь, которого она хотела воспитать, снова станет самим собой и сбросит с себя тот род любовной опеки, которой ей так хотелось его окружить», — писал друг Айседоры, писатель Франц Элленс.

В ЗАГС они пошли 2 мая 1922 года перед поездкой в Америку — надо было зарегистрировать брак из-за суровости американской полиции нравов. Молодые решили взять фамилию Дункан-Есенин. «Теперь я Дункан!» — кричал Есенин, выходя из зала бракосочетаний.

Уже 10 мая молодожены отправились в свадебное путешествие. По Европе они раскатывали в пятиместном «Бьюике». Компания была большая: у Дункан был секретарь, а с Есениным поехал поэт Кусиков. Скандалы следовали один за другим. Деревенский поэт из СССР с женой-знаменитой танцовщицей — пара вызывала бурный интерес. Одни приветствовали их «Интернационалом», другие орали на первых, Есенин читал стихи, а Айседора смотрела на все «широко открытыми, недоумевающими глазами». Как говорил Горький, Айседора «являлась совершеннейшим олицетворением того, что ему (Есенину) было не нужно».

Первый раз Есенин с Кусиковым сбежали от Айседоры еще в Берлине. «Однажды ночью к нам ворвался Кусиков, попросил взаймы сто марок и сообщил, что Есенин сбежал», — вспоминала Наталья Крандиевская-Толстая. Разъяренная Дункан искала их три дня. На четвертую ночь она с хлыстом в руках ворвалась в тихий семейный пансион, где прятались блудные поэты. Там все спали, только Есенин с Кусиковым в столовой играли в шашки: «Айседора носилась по комнатам в красном хитоне, как демон разрушения. Распахнув буфет, она вывалила на пол все, что было в нем. От ударов ее хлыста летели вазочки с кронштейнов, рушились полки с сервизами. Айседора бушевала до тех пор, пока бить стало нечего. Тогда, перешагнув через груды черепков, она прошла в коридор и за гардеробом нашла Есенина.

— Quittez ce bordel immediatement, — сказала она ему спокойно, — et suivez-moi (“Покиньте немедленно этот бордель…  и следуйте за мной”).

Есенин надел цилиндр, накинул пальто поверх пижамы и молча пошел за ней. Кусиков остался в залог и для подписания пансионного счета».

Дальше все становилось только хуже. Не говоря ни на одном языке, кроме русского, на Западе Есенин был просто милым приложением к знаменитой жене, что совершенно выводило его из себя. Они вернулись в Москву 3 августа 1923 года и тут же расстались. Есенин переехал на квартиру к Галине Бениславской, а Дункан вскоре уехала из СССР.

Через два года Есенин повесился в номере «Англетера», а еще через два года Дункан погибла, задушенная шарфом, который намотался на ось колеса ее машины.

Фото: открытые источники