Два года назад, 24 февраля 2022-го, мир в очередной раз безвозвратно «перестал быть прежним». Если что-то и объединяло планету в этот день, то именно это чувство необратимости перемен. Независимо от оценок происходившего на Украине его единодушно называли «отменой конца истории». В России ощущение тектонических перемен стало всеобщим.

В конце марта 2022-го социологи ФОМ, которые выполняли исследование потребительских настроений россиян по заказу Банка России, зафиксировали странный феномен, который прежде никогда не наблюдался. На фоне скачков валютного курса индекс оценки респондентами текущей ситуации рухнул до пятилетнего минимума, но индекс ожиданий, наоборот, взлетел до невиданного уровня. Объяснить этот загадочный долгосрочный оптимизм граждан, испытывающих экономические проблемы, не смогли ни социологи, ни экономисты. «Обычно улучшение потребительских настроений сопровождается ростом потребительской активности. Но в данном случае результаты слишком нетипичны, чтобы делать какие-то выводы. Столь резких расхождений в оценке текущей ситуации и будущего за всю историю данных опросов (с декабря 2009 года) не было», — писал близкий к правительству телеграм-канал MMI.

Но спустя два года разгадка этого ребуса стала ясна. Миллионы людей отдавали себе отчет в том, что бурные события потребуют от них жертв, но все же связывали с «изменением миропорядка» свои личные надежды. Ведь на карту было поставлено не только влияние мировых держав, но и правила игры, которые определяют судьбу каждого. К началу СВО в России уже десятилетие практически не росла экономика, а доходы населения даже медленно сокращались. Это не подрывало социально-политической стабильности, но делало личный успех редким исключением. Сделать головокружительную карьеру, разбогатеть или любым другим способом резко улучшить свою жизнь стало почти невозможно. Бедные оставались бедными, а богатые — богатыми. Население все глубже погружалось в кредитную зависимость. Правила игры не менялись, и это создавало ощущение тупика. Но 24 февраля заставило многих поверить, что тугой узел можно не распутывать, а просто разрубить. «Мир, основанный на правилах», о котором сожалели западные политики, на самом деле мало кому нравился. И само нарушение этих правил рождало смутный оптимизм.

Главным и самым шокирующим итогом двух лет СВО стало то, что по большому счету все осталось прежним. Новый мир не наступил.

Блицкриг не удался. Моменты, когда казалось, что все поставлено на карту, давно в прошлом. Вместо павших столиц — борьба за райцентры. Страх перед мировой войной сменился усталостью от очередного локального конфликта. Мировой порядок не развалился. Доллар не рухнул. Запад продолжает «загнивать», как и прежде. Но и Россия никуда не исчезла. Ее экономика не «порвана в клочья». Армия не разбежалась. Военная промышленность функционирует. Противостояние вновь стало рутиной. Богатые повсюду остались богатыми, а бедные — бедными.

Конечно, есть и перемены. Многие, слишком многие не дожили до второй годовщины 24.02. Но ведь жертвы бывали и раньше. Из России уехали сотни тысяч «релокантов». Большинство из них собиралось переждать, чтобы вернуться в новую реальность. Но вскоре выяснилось, что придется заново привыкать к старой. Некоторые из них уже вернулись, так и не дождавшись перемен. Свободы и безопасности по обе стороны противостояния не стало больше. Но для большинства людей что в России, что на Западе риски вовсе не запредельные. В ЕС кризис, но не слишком глубокий. В США политическая борьба. Но разве ее не было прежде? В России, наоборот, грядущие президентские выборы как будто не обещают большой интриги. Но так ведь тоже уже бывало.

Два года потрясений принесли поразительно мало перемен (всем, кроме жителей нескольких городов, которых больше нет). «Новый мир» оказался просто более рельефным, полным и ясным переизданием старого со всеми его контрастами и противоречиями. Неравенство, геополитические конфликты, культурные войны, экономическая стагнация, авторитаризм, атомизация, бесправие и беспомощность маленького человека. И всепроникающее ощущение стабильности, переходящей в безысходность, которое лишь на краткий миг сменилось ожиданием быстрых перемен — не важно, счастливых или катастрофических. А теперь оно опять с нами.

Два прошедших года разоблачили иллюзию о том, что «ничто уже не будет прежним». Вместо нее они утвердили противоположную: «все навсегда останется как есть». Но и этот вывод может не дожить до следующей февральской годовщины. Ведь большие перемены обычно наступают не тогда, когда их все ждут, а когда никто не может себе их вообразить.

 Фото: shutterstock.com