Не будет преувеличением сказать, что вся страна (ну ладно — поколение 40+) знает его по текстам, которые в разное время взрывали сознание миллионам людей на разных континентах. Изначально Илья Кормильцев прославился как создатель песен для рок-групп Nautilus Pompilius, «Урфин Джюс» и других представителей музыкального андерграунда 1980-х. Также он был переводчиком, книгоиздателем и шаманом, который пошел поперек мрачнеющего времени.

Кормильцев родился 26 сентября 1959 года в Свердловске, с раннего возраста он проявил интерес к языкознанию, учился в английской школе, но получил высшее химическое образование.

«Из всех бэконианских наук химия в наибольшей степени может претендовать на то, чтобы считать себя прямой наследницей магии. Это касается не только внешних ее проявлений (огня, метаморфоз, зелий и т. п.), но и метода — во многом интуитивного и основанного на опыте адепта. На подсознательном уровне связь между поэзией, магией и химией всегда ощущалась мной очень сильно. Фауст же (явный протохимик) был любимым героем лет с тринадцати», — описывал Кормильцев процесс своего самоопределения.

Надо понимать, что творилось в Свердловске в «ревущие» 1980-е. Под трескающимся асфальтом уходящей эпохи наряду с роком (помимо Кормильцева тут появились такие знаковые персонажи, как Александр Пантыкин, Егор Белкин, братья Самойловы, Анастасия Полева и многие другие) вызревали и другие феномены. Это и альтернативное, по сути, кино (ранний Владимир Хотиненко и Надежда Кожушаная, предвосхитившие «День сурка» в своем «Зеркале для героя», и, конечно же, Алексей Балабанов), и литература (журнал «Уральский следопыт», тот же Кормильцев, а позднее Борис Рыжий и Алексей Иванов), и театр (Николай Коляда)…

В 1980 году Кормильцев познакомился с упомянутым Александром Пантыкиным, создателем рок-группы «Урфин Джюс», для которой он начал сочинять тексты. Но этот коллектив не «выстрелил» так, как это получилось у Nautilus Pompilius Вячеслава Бутусова, чьи песни на стихи Кормильцева в середине 1980-х стали звучать из каждого утюга. Например, «Взгляд с экрана» («Ален Делон не пьет одеколон») или «Я хочу быть с тобой». А некоторые и вовсе стали перестроечными саундтреками с нонконформистским подтекстом — «Скованные одной цепью», «Стриптиз», «Рвать ткань», «Наша семья». Недаром хорошо понимающая тренды Алла Пугачева в 1988 году участвовала в записи наутилусовского альбома «Князь тишины».

В 1990-е перебравшийся в Москву Кормильцев, как рассказывал про него музыкант Олег Сакмаров, «покрасил волосы в рыжий цвет и ходил в рейв-клубы». После распада «Наутилуса» в 1997-м они создали проект «чуЖие».

«Двухкомнатную квартиру на Нахимовском проспекте они превратили в домашнюю студию, а сами напоминали обезумевших электронщиков-маньяков, которые с утра до вечера ползают между проводами и открывают для себя новые музыкальные пространства», — описывал это музыкальный журналист и продюсер Александр Кушнир.

Но постепенно Кормильцев стал отходить от музыки, рок он начал считать «исторически исчерпанным». И вдрызг рассорился с Бутусовым, когда тот в 2005 году выступил на слете кремлевского движения «Наши», написав ему язвительное послание в «Живом журнале». Не жаловал Илья Валерьевич и других коллег по рок-цеху.

«Многие — самые чуткие и хрупкие — начали умирать под занавес восьмидесятых. Другие предпочли воспользоваться предложенной Гребенщиковым* формулой “Рок-н-ролл мертв, а я еще нет”, хотя время для предательства каждый выбирал сам. У кого-то оно наступило в 1993-м, у кого-то — в 1996-м, а у кого-то — в 2005-м», — писал он в статье «Великое рок-н-ролльное надувательство».

В 2000-е Кормильцев с головой окунулся в книжный мир, стал переводчиком произведений Уильяма Берроуза, Фредерика Бегбедера, Чака Паланика, Джона Толкина, Ирвина Уэлша и многих других авторов. Предпочтение он отдавал тем литераторам, которые в СССР и постсоветской России были знакомы наименее всего, но у себя на родине имели статус культурных революционеров и властителей бунтующих умов, как, например, американские битники (почти 800-страничная антология их поэзии под редакцией Кормильцева увидела свет в 2004-м).

Созданное им издательство «Ультра.Культура» давало русскоязычному читателю возможность знакомиться с текстами таких авторов, как скандальный американский писатель Мелвин Берджес, один из создателей афро-американской маоистской партии «Черная пантера» Хьюи Ньютон, знаток маргинальных культур Адам Парфей, британский радикальный литератор Стюарт Хоум, исследователь психоделики Тимоти Лири, французская эпатажная кинематографистка и писательница Виржини Депант, и многих других. Печатались в «Ультра.Культуре» и разношерстные российские авторы. Например, Гейдар Джемаль, Эдуард Лимонов, Борис Кагарлицкий** и Герман Садулаев.

Да и сам Кормильцев был под стать тем, кого издавал. В 2006 году он ни много ни мало объявил себя «Председателем Совнаркома (Правительства) Всемирного Союза Советских Социалистических Республик (в оккупации)». Эта его психоделическая ипостась чем-то схожа с «должностью» сомасштабного ему человека — поэта-футуриста Велимира Хлебникова, провозглашенного как-то «Председателем земного шара».

«Его интересовали химические, мистические и политические способы поворота ключа в замочной скважине твоего мозга, — вспоминал о Кормильцеве писатель и его коллега по издательству Алексей Цветков. — Все, что позволяет преодолеть гравитацию укорененной нормы, изменить язык, сдвинуть смысл, выйти из-под контроля элит, для которых твой мозг — ресурс воспроизводства их власти. По Кормильцеву, нет неправильных идеологий и мировоззрений, нет даже “своих” и “чужих”, но есть своя версия внутри каждой из них, и главные черты своей версии — магнетический партизанский пафос сопротивления, необходимость свободы для того, чтобы радикально изменить себя, меняя мир. Если одной фразой, то внутри любого мировоззрения он искал ту версию, которая формирует контрэлиту. Предпочитая поддерживать все крайности сразу, лишь бы не заподозрить себя в конформизме и “халдействе”, не влипнуть в инерционную жизнь».

«Ультра.Культура» быстро стала объектом нападок и доносов. Консервативная публика обвиняла издательство в порнографии, вседозволенности и даже популяризации наркотиков. Тиражи книг изымались и уничтожались, заводились уголовные дела. После ухода Кормильцева из жизни существование прекратил и его проект.

Незадолго до смерти врачи диагностировали у Кормильцева рак позвоночника в терминальной стадии. Он умер 4 февраля 2007 года в Лондоне, где жил с семьей последние месяцы. Новость о смертельной болезни стала шоком для многих. Друзья поэта и издателя организовали сбор денег на лечение, к которому подключились как рядовые граждане, так и миллиардеры вроде Романа Абрамовича. Последняя запись в его ЖЖ появилась в день смерти: «Был потрясен тем, что я вам так дорог, и что вы прониклись таким участием к моей судьбе. Огромное спасибо за поддержку. Постараюсь ответить всем лично».

Фото: Белоусов Виталий/ТАСС

______________________________________

*Признан иноагентом.

**Признан иноагентом, внесен в список террористов и экстремистов.