Одним из самых болезненных видов санкций стал запрет на импорт и экспорт различных товаров и сырья: Запад прекратил ввоз Mercedes и Audi, мы ответили запретом на вывоз щепы и удобрений, в Россию перестали поставлять микросхемы и высокотехнологичное оборудование, мы — экспортировать зерно и сахар. Ситуация ужесточается ежедневно, российские производители и поставщики не успевают уследить за валом новых антиторговых законов. Исключение составляют таможенные брокеры, которые обязаны быть в курсе всех изменений.

«Москвич Mag» поговорил с таможенным представителем и президентом «КВТ сервис» Юлией Шленской о том, как нынешние санкции изменили внешнюю торговлю в России, насколько реальна либерализация таможенного законодательства и почему Китай не спешит занять нишу, опустевшую после ухода европейских и американских товаров.

Чем конкретно занимается таможенный брокер?

Во всем мире существует институт таможенных представителей, они везде занимаются примерно одним и тем же: помогают заполнять декларации на ввоз или вывоз товара от имени клиента.

Еще до 24 февраля и ввода санкций российская ситуация отличалась от общемировой тем, что наше таможенное законодательство и правоприменительная практика крайне непрозрачны, поэтому человеку несведущему правильно задекларировать свой товар практически невозможно. Приведу пример. У нас есть клиент, крупный мясной холдинг, который закупает в Китае сырье для производства кормов. Этот однотипный товар завозится в РФ поездами. Когда мы начали сотрудничество, отдел закупок холдинга предупредил, что месяца через три планирует самостоятельно оформлять все документы на таможне, так как товар, повторю, однотипный. За минувшие два года мы по обоюдному согласию удвоили стоимость своих услуг, а клиент так и не попытался сделать что-то самостоятельно.

Регулярные поставки одной и той же продукции: казалось бы, чего уж проще? Но даже тут оказалось столько нюансов, и с таможенной стоимостью, и с разрешением Россельхознадзора, и еще кучей других моментов, что в холдинге решили, что нервы дороже.

А если вы ошибетесь, что-то не так заполните и товар встанет на границе? Покупатель попадет на деньги?

У нас солидарная ответственность с компанией, которая ввозит или вывозит товар, мы действуем от их имени, но за своей электронной подписью. Это значит ровно следующее: если в ходе таможенных проверок, которые могут происходить не только в момент растаможки, но и в течение трех лет, когда уже и корм сожрали, и деньги спустили, таможня не соглашается с заявленной таможенной стоимостью и корректирует ее, требования об уплате разницы направляются на оба адреса, нам и нашему клиенту. Поэтому мы крайне внимательно относимся к тому, на каких документах ставим электронную подпись. Я знаю случай из судебной практики, когда было вынесено решение об оплате пополам — это нонсенс. Обычно платит один из двух, и нередко в первую очередь это требование таможня вешает именно на таможенного представителя: до него ей проще дотянуться.

Почему возникают проблемы с таможенной стоимостью? Разве это не фиксированная величина?

Индекс таможенной стоимости, который для всех товаров считается в долларах к килограмму, плавающий. Его в режиме реального времени корректируют аналитики Федеральной таможенной службы, сопоставляя фактическую стоимость товаров и цены у других импортеров (все международные информационные таможенные базы сейчас доступны). Если кто-то, например, везет партию пластиковых стаканчиков, указав стоимость не полтора доллара за килограмм, как в таможенной базе записано, а доллар за килограмм, то придется собрать большой пакет документов, чтобы доказать, что товар был закуплен дешевле рыночной стоимости. И даже если такой пакет будет собран, не факт, что таможенники первую партию впустят по заявленной стоимости. Скорее всего, сначала придется заплатить по тарифу, рассчитанному таможней, провести по специальной процедуре корректировку и потом оформить возврат излишне уплаченной суммы.

Как таможня РФ реагирует на ситуацию с падением рубля и санкциями?

Сейчас идет речь о разработке большого пакета поддерживающих мер по импорту, ходят упорные слухи, что курс таможенных платежей по оплате будет зафиксирован на уровне 77–78 рублей, хотя он и так падает; ведутся разговоры об отмене маркировки. Хорошо бы также продлили сроки действия разрешительной документации. Все идет к тому, что будет разрешен параллельный импорт, то есть ввоз без разрешения правообладателя товара. Сейчас без согласования с BMW или Mercedes и оплаты лицензионных платежей ввезти, например, запчасти не получится, а при параллельном импорте иностранные компании просто не будут об этом знать.

Нам, конечно, привезут китайские трусы и кроссовки, но высокотехнологичное оборудование под большим вопросом.

Я всегда была за легальный бизнес, но сейчас будут опять востребованы навыки схематоза 1990-х, с той только разницей, что теперь начнем не свое государство обманывать, а все остальные страны.

На самом деле левых товаров на российском рынке и так было немало — рынок «Садовод», где фуры в основном из Казахстана, тому пример.

Как обстоят дела с переориентацией на импорт из Китая? Складывается ощущение, что надежда на быструю замену европейских и американских товаров на китайские не реализуется.

Нам, конечно, привезут китайские трусы и кроссовки, и даже, может быть, станки, на которых их шить. Но высокотехнологичное оборудование (электроника, чипы и пр.) под большим вопросом.

Пока больше половины китайских поставщиков отказались замещать санкционный высокотехнологичный импорт. АвтоВАЗ уже встал без европейских комплектующих, но что-то не видно, чтобы китайцы торопились нам их продать. Или вот китайская Huawei прекратила поставки не только смартфонов и другой техники для потребителей, но и всего оборудования для сотовых операторов (а они основные поставщики). Представляете, что будет со страной, если накроется телеком? Наши смартфоны превратятся в кирпичи, а дома не будет интернета.

Единственный вариант — это выходить на прямой контакт с китайскими фирмами и, если они в принципе не против, отгружать товар юрлицу в третью страну и уже потом ввозить в РФ в режиме реэкспорта. Но у многих крупных китайских производителей техники либо превалирующие интересы в США, либо совладельцы с американским гражданством, и рисковать отношениями с более выгодным рынком сбыта они не станут.

Но если сторона отправителя не против, то даже возить в третью страну не придется, все можно сделать на бумаге. Сейчас бизнес пытается выстроить логистические цепочки через Казахстан, Турцию, Киргизию (последняя очень неудобна логистически). Некоторые хотели через Грузию, так как там порт, но это невозможно: слишком маленький наземный погранпереход Верхний Ларс (он сейчас уже захлебывается), к тому же дорога часто закрыта зимой.

Минимальная комиссия для фирм-прокладок в третьих странах уже устаканилась в районе 5% от стоимости груза. Да и с таможней в Казахстане или Киргизии, которая осталась на уровне российских 2000-х, проще договориться.

А что сейчас с коррупцией на российской таможне?

Ее нет. Коррупционные связи, которые отлаженно работали еще 15 лет назад, сильно порезали. Даже просто позвонить инспектору Московской областной таможни, через которую идет документация на большинство грузов, и попросить поправить какой-то рабочий момент нереально.

Склады временного хранения, куда приходит товар, находятся в 10–15 км от МКАД минимум, а центры электронного декларирования (ЦЭД) — в городе. ЦЭД — это почти режимный объект, где перед работой инспектора сдают все личные телефоны. И таможенники на складе никак не пересекаются с инспекторами, которые работают с документами. Взятки исключены. Но есть и плохая новость: у ребят из ЦЭДа очень маленькие зарплаты, поэтому большая текучка и, как результат, много молодых непрофессионалов с нулевым интересом к работе, чудовищным качеством и массой тупых запросов по каждой поставке.

Приведу пример, правда, не Московского, а Владивостокского ЦЭДа. В марте в ответ на западные санкции вышли постановления правительства №311, 312 и 313, которые регламентируют вывоз товара из России. В них буквально поименовано все, что нельзя вывозить. Наш коллега во Владивостоке ввез в страну из Китая медоборудование — это не экспорт, а импорт. После растаможки он получил от таможни письмо, в котором сообщалось, что, поскольку ввезенный товар по коду совпадает с тем, который нельзя вывозить, то его не отдадут: «А вдруг вы его обратно вывезете». Естественно, наши тут же отправили жалобу, груз выпустили, но ведь была попытка.

Погрузить нас на какое-то время в кубинский вариант возможно. Только у нас еще и холодно.

Нам еще повезло, что таможню в Москве и Подмосковье не расформировали. Хотя была идея оставить таможенные терминалы только на границе. Однако опыт 1990-х показал, что такой вариант рискованный, так как машины, которые растаможивались на границе, иногда просто растворялись на просторах нашей родины. Есть такой термин — «недовоз». Конечно, на перевозчика в такой ситуации накладывается огромный штраф, но в случае запланированного «недовоза» товар везли фирмы-однодневки.

Как разобраться в сонме китайских компаний, которые предлагают свои услуги по подбору товара?

Здесь как везде: есть жулики, есть нормальные, есть классные. Подбирать придется методом проб и ошибок. Но без китайского посредника не обойтись. У нас, например, такой человек есть.

Какой самый негативный сценарий для России по итогам санкций?

Куба. Если европейцы перекроют дороги, Китай пошлет лесом (у того же Huawei российский рынок всего 6%, не страшно его потерять), компании не смогут выполнить обязательства, наступит колоссальная безработица, то погрузить нас на какое-то время в кубинский вариант возможно. Но у нас еще и холодно.

Давайте смотреть правде в глаза: в России, если говорить про производство, нет почти ничего не зависящего от иностранных поставок. Даже пластиковые бутылки, стаканчики, пресс-формы — импорт, или бытхим уже лет двадцать как куплен Henkel и полностью перестроен под импортное оборудование и импортное сырье.

Верну вас к своему примеру крупного холдинга, который для производства кормов использует иностранное сырье. И так какой отрасли ни коснись.

Почему вы стали таможенным брокером, неужели это была мечта?

Абсолютно нет. Я коренная москвичка (бабушка в деревне не моя история, дачу мы снимали) из, как это принято было говорить, приличной семьи. Учиться обязательно надо было в престижном вузе, что я и сделала, поступив в Плешку (РЭУ им. Плеханова) на экономический факультет. Пока училась, вышла замуж и родила дочку. Были 1990-е, муж хорошо зарабатывал, и после защиты диплома я осталась сидеть в декрете.

Но роль домохозяйки с пачкой долларов в кошельке мне не очень подходила. Когда ребенку было четыре года, я подала на развод. И оказалась в затейливой ситуации: муж был обижен, алименты давал со скрипом (сейчас у нас прекрасные отношения), моя мама тяжело заболела, а я не работала. Надо было что-то решать, причем срочно. Я уговорила соседку сделать мне липовую запись в трудовой и разослала выдуманные резюме…  Меня пригласили в «Русал» экономистом.

Первое время приходилось делать умное лицо, но я довольно быстро разобралась и даже продвинулась по карьерной лестнице. В какой-то момент мне надоело, и я ушла к собственным клиентам, которым поставляла металл. Параллельно с бывшей коллегой по «Русалу» мы решили получить MBA, но случайно ошиблись аудиторией и прошли тестирование не на менеджмент, куда планировали, а на инвестиционные проекты. Что такое инвестиции, 20 лет назад никто толком не понимал. Но то были времена расцвета либерализма в экономике, и работодатели стали рвать нас на части еще до окончания MBA.

Надо сказать, что стоимость обучения я отбила за первые полгода на новой работе. По дороге успела второй раз выйти замуж и родила еще одну дочь. Снова сев в декрет, я испугалась, что отупею и превращусь в #яжмать из мемов. Но тут моя новая подруга из таможенного сектора, с которой я познакомилась, как ни странно, в мамской группе на Eva.ru, сказала, что ее шеф ищет таможенного брокера на позицию директора фирмы и мне срочно надо пробоваться. «А что это — таможенный брокер?» — спросила я.

Так я вошла в эту профессию, оказавшись среди серых кардиналов тогдашнего таможенного бизнеса. Семь лет назад по обоюдному согласию с собственниками я стала правопреемником и новым владельцем фирмы «КВТ сервис», которой раньше управляла как наемный директор. До 24 февраля у нас были миллиардные обороты и крупные европейские клиенты типа OBI. Однако то, что мы не зацикливались на компаниях с мировым именем и низким ценником за наши услуги, позволяет нам сейчас быть более мобильными. Пока от нас мало что зависит, мы делаем, что можем, ищем пуговицу, как в «Дне радио». Например, пытаемся сами делать бизнес по ВЭДу, планируем привозить товары повышенного спроса, так как умеем искать поставщиков за рубежом.

Но вся наша отрасль просто безбожно пьет. Я стараюсь держать себя в руках, хотя без бокала тоже спать не ложусь: на трезвую голову пережить все это очень сложно.

Фото: из личного архива Юлии Шленской