Историк Рустам Александер получил известность благодаря своему труду «Закрытые. Жизнь гомосексуалов в Советском Союзе», переведенному на русский язык в издательстве Individuum (флагмане нон-фикшн-литературы, который не пустили на главную тематическую книжную ярмарку). А тираж новой книги Александера «Секс был. Интимная жизнь Советского Союза» раскупили полностью еще на стадии предзаказа.

Рустам Александер не показывает лица и не дает интервью, но согласился поговорить с «Москвич Mag» о том, как государство может проникать в постель.

С каким представлением о сексуальности рухнула Российская империя? Что стало базой для работы большевиков, которых почему-то заинтересовал вопрос интимности?

Общество вступило в период новой страны в достаточно плачевном в сексуальном плане состоянии. В царское время половое воспитание в массы никто не давал. В целом ранние большевики были более открыты к вопросам секса и полового воспитания, ведь они имели непосредственное отношение к вопросам здоровья, а значит, трудоспособности населения. Им в наследство досталась измученная страна, в которой только что закончилась война и зрела гражданская.

По поводу простых граждан, как показывают источники, многие молодые девушки и мужчины того времени, видя все эти открытые дискуссии о половом воспитании и месте женщины в обществе, вдохновлялись и проецировали довольно либеральные взгляды в области секса. Многие открыто заявляли, что хотели жить в свое удовольствие, как женщины, так и мужчины.

Так, один мужчина открыто говорил: «Не признаю брака, признаю только половое сношение». Многие признания респондентов того времени, несмотря на то что это был 1920 год, были достаточно шокирующими по сравнению с тем дискурсом, который навязывает нам сейчас официальное российское руководство.

Многим казалось, что наконец-то новый советский проект займется половым вопросом как надо — вообще было очень много ожиданий в плане либерализации общества. Врачи как могли вносили свой вклад в популяризацию полового воспитания — открыто и без стыда рассказывали пациентам о таких явлениях, как поллюции (многие из них не знали, что это такое, и, испытав такое явление на себе, не на шутку могли перепугаться). Если мы посмотрим на советские газеты того времени, половой вопрос там освещался открыто, чуть ли не на главных страницах.

Как государство вообще может залезть в самую интимную часть жизни общества — постель?

Сталин решил подчинить себе общество с помощью контроля самой интимной части жизни человека, но делал это не с помощью агитационных материалов, а используя законодательство, что происходит и в современной России. Два самых известных закона, которые были приняты при нем — закон о мужеложестве в 1934 году и о запрете абортов в 1936-м, оба по-своему вмешивались в интимную жизнь людей.

Сталин хотел сделать так, чтобы пространства для свободы и инакомыслия было как можно меньше. Возможно, на каком-то инстинктивном уровне сталинское руководство понимало, что если у людей есть свобода в сексе, то они будут больше склонны к инакомыслию. Но, контролируя интимную жизнь людей такими способами, можно действительно ограничить их свободу и сделать так, чтобы твою власть никто не оспаривал. Это называется «биополитика» — контролирование не просто социальных институтов, а всех вопросов: репродуктивного, сексуального.

Возможно, на каком-то инстинктивном уровне сталинское руководство понимало, что если у людей есть свобода в сексе, то они будут больше склонны к инакомыслию.

Когда люди видят мою книгу, они думают, что я новую Камасутру написал. Они не понимают, что секс — это не только половой акт, но и дискурс, политика, инструмент управления обществом. Тот факт, что государство пыталось его контролировать, достаточно серьезный элемент российской истории, который у нас избегается и тривиализируется, никто не относится критически к этому вопросу.

А были ли какие-то сталинские агитки на эту тему?

Напротив, этот период характеризуется тем, что резко из публичного пространства ушли все статьи про половое воспитание и половой вопрос. В 1930–1940-х в открытых источниках не было ничего, кроме статьи в «Большой советской энциклопедии», которая называлась сухо — «Половая жизнь». И в этой статье было написано, что половой вопрос в СССР решен, потому что советские граждане об этом не думают, а направляют свою энергию на продуктивность и работу на благо общества.

Это водораздел, когда государство решило, что вся энергия, в том числе и сексуальная, должна быть направлена на работу. Людей, которые выросли в этом поколении, финская ученая Анна Роткирх называла поколением молчания. Тогда на общество опустились тишина и цензура, и целое поколение выросло в среде, которой на подкорке было понятно, что обсуждать секс неловко и стыдно.

В каких терминах велся разговор об интиме?

Слова «секс» не было в активном обиходе у советских граждан — они использовали слова достаточно матерные: «траханье», «*бание». Слово «секс» же несет в себе подтекст модерности и западности. По мере того как советское общество открывалось и проникала западная культура, приходил и вокабуляр, которым описывали сексуальные практики. Слово «секс» пришло сначала в большие города через детей дипломатов.

Обществу еще Сталиным был дан сигнал, что не нужно этого делать: сначала исчезла информация, а вместе с ней и модель поведения, где люди говорят о сексуальных практиках. Все это со стороны государства заменялось словами типа «любовь», «семья», «брак», то есть все в высоких тонах.

Когда в 1960-х годах в СССР возродилась специальная наука сексопатология, советские доктора начали постепенно вводить в научный дискурс слова и обороты, которые описывали секс. Иногда эти слова попадали в народ, но это были медицинские термины — громоздкие и предназначенные для профессионалов-сексологов. Просторечного, народного языка для разговора о сексе в СССР, да и сегодня в России просто нет. Важно, что именно из-за цензуры в области разговоров о сексе сегодня в России язык секса, который не отдает медициной, отсутствует. Нет вещей, которые и не сильно пошлые, но и не сильно медицинские. В английском есть нейтральное blowjob — у нас нет casual-слов: либо «минет», либо «оральный секс». Согласитесь, если мы говорим «Я возбужден(а)» или «Мне хочется секса» — это не самый точный здесь перевод.

А образуется ли у нас свой повседневный сексуальный язык?

Этого уже не нужно — мы живем в глобализованном мире (даже в современных условиях), где происходит автоматическое заимствование. Зачем придумывать что-то свое, если мы можем смотреть на Запад и снимать оттуда кальку? Даже если у нас родятся новые слова, никто их не будет использовать, так как под ними нет культурного и исторического сексуального капитала. Поэтому английские слова будут для нас более естественными. В свое время Жириновский сказал: давайте говорить не «селфи», а «себяшка». Этого не будет — время потеряно. Чтобы этот новояз формировался, должно быть более свободное общество, чтобы оно могло экспериментировать с практиками.

Этот вокабуляр появился в английском, потому что в США, например, этих дискуссий было не избежать — вся сексуальная революция с гендерной политикой конца 1960-х годов сделала невозможным обход этой темы. У нас же царит подход «Занимайтесь чем хотите, но зачем об этом говорить?».

В книге вы обходите вопрос секса в СССР во время войны. Тем не менее, учитывая накладывающуюся историческую параллель, я спрошу: как меняется отношение к сексу в этот период? Какие травмы и как переиначивают общество впоследствии? В общем, как война проникает в постель?

Источников мало, а те, которые есть, взрывоопасны. Я не стал трогать эту тему намеренно. Тема большая и важная для российского общества. Придет время, и ею тоже займутся. Война очень сильно подорвала здоровье людей, в особенности в половой сфере.

Слова «секс» не было в активном обиходе у советских граждан, оно пришло сначала в большие города через детей дипломатов.

Надо понимать, что война — это не только преступность, но и венерические болезни. Голод и нищета, а также половые преступления. Возможностей для секса у людей было очень мало. Скученность, плохие санитарные условия, новый виток репрессий…  В такие периоды толерантность к жестокости становится еще выше — это привносится и в быт, военные условия сексуальной депривации делают людей более предрасположенными к изнасилованиям. Война сама по себе рождает жестокие сексуальные практики. Ведь война — это когда одна сторона пытается подчинить себе другую, а сексуальная сфера — именно про это.

Кстати, как на протяжении советского времени менялся ролевой паттерн в сексе, если менялся вообще?

Удовольствие женщины по отношению к удовольствию мужчины всегда было второстепенным — об этом я подробно пишу в книге. Многие советские женщины и знать не знали, что такое оргазм, потому что они покорно принимали свою роль домохозяек и родительниц детей. Если женщина осмеливалась говорить о своем удовольствии от секса или же любила оральный секс, например, то считалось, что она развратная и аморальная.

Диссертация Ильи Попова в Казахстане — единственный документ, в котором есть научное наблюдение современника за сексуальными практиками, но исключительно мужчин. Молодой ученый-сексолог отправился в индустриальный город Темиртау, где опросил 500 мужчин об их половой жизни — задал вопросы о таких практиках, как мастурбация, измены и даже петтинг.

Какой период можно считать сексуальной революцией в России?

Сексуальной революции в России и Советском Союзе, можно сказать, не было. По крайней мере если мы сравниваем с Западом. Своеобразной сексуальной революцией была перестройка — появление публичных дискуссий о сексе, исчезновение цензуры в этом вопросе, вот в принципе и все.

А как же секс-бум 1990-х? Одна программа Елены Ханги «Про это» чего стоила.

Интересно, что тогда, да и в принципе сейчас, для того чтобы говорить о вещах, связанных с сексом, России все равно нужен какой-то персонаж из-за рубежа, но одновременно свой. И Ханга была такой фигурой — одновременно и своей, и чужой. Вспомните «Секс с Анфисой Чеховой», передачу на MTV, где 12 парней — 11 геев, среди которых лишь один натурал, и девушке надо выбрать. Это была попытка провести массовый сексуальный ликбез при помощи Запада или человека извне.

Вообще, как ни удивительно, большую роль в половом воспитании России играл канал ТНТ с его реалити-шоу «Дом-2»: люди видели все в прямом эфире. «Дом-2» и похожие реалити-шоу сажали зрителя в первый ряд, чтобы тот мог видеть то, о чем десятилетиями было не принято говорить. Я вообще считаю, что сексуальное воспитание должно происходить через развлекательный контент.