Сейчас все говорят об искусственном интеллекте, кто с надеждой, кто со страхом, подсчитывая, сколько профессий будет просто упразднено. Но есть как минимум одна творческая сфера, в которой альтернативы человеку нет. А признание, что поработал на пару с ИИ, вызывает удивление и вопросики. Речь о художественной литературе — здесь ИИ пока ходит в подмастерьях.
В витрине книжного магазина я увидела афишу встречи с авторами сборника «Механическое вмешательство». Заинтриговала предыстория издания — настоящие писатели создали свои рассказы совместно с Алисой на YandexGPT.
На творческие вечера с деятелями литературы я раньше не ходила — со школы считала, что все писатели и авторы учебников давно умерли. Помню собственное изумление от столкновения в университетском коридоре с ученым, чье имя было на обложке пособия, изданного лет двадцать назад. Он был жив, здоров, относительно молод и немного шепелявил. Пиетет перед учебником тут же упал. «Да он такой же, как мы, человек! Значит, может ошибаться». Тогда еще я зареклась разрушать магию и пообещала сохранять романтическое представление об авторе понравившейся книги.
Но этот анонс интриговал раскрученным словосочетанием «искусственный интеллект», и я решилась. Среди участников были заявлены Татьяна Толстая и Ксения Буржская.
Живых писателей книжные магазины часто спускают куда-то ближе к земле. Замечали объявления: «Уважаемые посетители, напоминаем, что сегодня вас ждет беседа с классиком литературы таким-то, она состоится на минус первом этаже»? В этом наверняка нет злого умысла, просто так удобно, можно отсечь любопытных. С другой стороны, все правильно, к свету надо тянуться. С риском оступиться на узкой лестнице — нисходить, чтобы воспарить над ней же после свидания с творцом. В любом случае встречи эти для читателей бесплатные, хорошо, что вообще их кто-то проводит.
Я спустилась в отведенный под литературный вечер зал. Здесь, как в царстве Аида, поселились тени прошлого — много научно-популярных изданий начала XX века, причем названия некоторых были достойны невзыскательного креатива нейросетей: «Женщины в период месячных очищений», «Хиромантия, или Тайна руки». Чуть дальше, но без всякого перехода и где-то после томика «Половое влечение», шли литературные столпы. Тургенев, Лермонтов и, конечно, Пушкин. К положенному часу все примерно 30 стульев были заняты, в основном женщинами. Молодыми и не очень, многие узнавали друг друга и обнимались, шутили, как хорошие знакомые. Немногочисленные мужчины (я насчитала трех) сели в первом ряду и тоже весело перемигивались с остальными. Похоже, что новичком была только я, остальные пришли подготовленными, почти все принесли из дома книги Толстой и Буржской для автограф-сессии.
Сборник «Механическое вмешательство» блестел нетронутой целлофановой оболочкой. Вообще-то в сборнике приняли участие 15 писателей, но встретиться с нами пришли только двое. Наверное, достаточно, чтобы составить впечатление.
Наверху послышалось какое-то движение, по залу пробежал ропот, и к нам спустилась Татьяна Толстая. Замороженная ожиданием публика несколько оживилась. Обаяние, неповторимый голос, остроумие через край. Ксения Буржская — визуализация нейросетей, если бы им нужно было предстать в человеческом облике — яркая, смелая и загадочная одновременно. «Будущее здесь!» — так подписала мне Ксения свою книгу, и я думаю, она имела в виду себя.
Ксению представили прежде всего «евангелистом виртуального ассистента Алисы» в Яндексе, и никто не удивился новозаветному слову. Но понятно же, что речь не о Марке или Матфее, а о чем-то совсем другом. И нам объяснили в общих чертах, что степень образованности и отзывчивости ИИ во многом зависит от Ксении, ведь она его обучает.
«Эта технология очень крутая, и я использую ее в своих романах, — смело заявила писательница. — В “Путях сообщения” я попросила придумать одну сцену. В “Литорали” Алисой написана целая глава. Я поручила ей сгенерировать монолог свекрови. Это простая для нейросети роль, и она с ней справилась блестяще. Татьяна Соловьева (редактор “Альпины. Прозы”. — “Москвич Mag”) не поняла, что это ИИ».
Тревожиться рано, писатели могут спокойно писать, считает Ксения: «Создать роман с нуля нейросеть пока не может. Это не задача Алисы или ChatGPT, они просто универсальные языковые модели, их не обучали писать прозу». Но прогнозы неутешительные. В США есть писательские нейросети, их тренируют на литературных образцах: «Пройдет несколько лет, и они смогут создавать художественные тексты».
Татьяна Толстая об ИИ высказывалась более категорично: «Если искусственный интеллект настроен как Алиса, то литература спасена, и журналистика тоже». Видно было, что отношения у них не сложились с самого начала: «Алиса испортила мой характер, — возмущалась писательница. — Выявила худшие черты. Я ей хамлю, издеваюсь. Она хочет меня развлекать! Ставит какие-то “новинки эстрады”, вся такая радостная, в оборочках а-ля 1960-е годы. Попросила ее написать рассказ в стиле Татьяны Толстой — ничего общего. Зачем-то пересказала рассказ Куприна, перепутав название, сюжет и имена героев».
Все дело в эмоциях, которые ИИ не умеет передавать. Симфонию больших чувств Алисе не разыграть: «Все рассказики у нее с добрым концом. Даже если человека укусила ядовитая змея, что я настойчиво предлагала, тут же из соседних кустов выбегал врач и вылечивал его. Писатель не будет писать только про доброе и хорошее, — заключила Толстая, перечеркнув сочинительские таланты Алисы и приподняв истинных творцов. — Большая литература всегда про драму, на разрыв души и сердца».
Зрители с жадностью ловили речи кумиров и с благодарностью им аплодировали. Угроза ИИ если и маячила, то не в этой аудитории. Вечер завершился ритуалом подписания книг. Тут бы, наверное, по правилам этикета хорошо было дать слово самой Алисе: а что она думает о сотворчестве с писателями? Но кто она такая, в конце концов? Всего лишь третья лишняя между автором и читателем. Ее автограф никого не интересовал.
Недавно в интернете я увидела Пушкина, он шевелился. Как настоящий, но не совсем. Улыбался, заглядывал в глаза и вообще прикидывался обаяшкой. Нейросеть постаралась, ведь известно, каким сердцеедом и балагуром был Александр Сергеевич. Но все же дух вселился даже не в фотографию, а в живописный портрет, воспроизведение страдало погрешностями, двигалось неуверенно в рамках заданных траекторий. Как самый обычный ламповый робот. Кажется, в свое время у самого Пушкина получилось лучше. Он настолько зримо «оживил» целый памятник императору Петру I в Петербурге, что породил массу страхов и суеверий. С тех пор, когда прохожу мимо «Медного всадника», невольно оглядываюсь. Того и гляди истукан сорвется в погоню на «звонко-скачущем коне». Вот так нейросеть пока точно не умеет.