В наши громокипящие дни события развиваются так стремительно, а новостная повестка меняется с такой скоростью, что не заметить такую мелочь, как крупнейший в современной российской истории антикоррупционный судебный процесс, довольно легко. А между тем он происходит прямо сейчас, и главным его фигурантом является ни много ни мало, а целый федеральный министр, пусть и обладатель не самого важного портфеля.

За всю историю современной России таких случаев было ровно шесть. Весьма интересен их разброс по времени. Первые три процесса: над экс-министром юстиции Сергеем Ковалевым, министром путей сообщения Аксененко и министром атомной энергетики Адамовым — это все дела давно минувших дней, своеобразное «закрытие» 1990-х. А вот следующая троица попала в шестерни машины правосудия уже в 2010-х: министр обороны Сердюков, глава Минэкономразвития Улюкаев и министр по делам «открытого правительства» Абызов. У всех совершенно разный бэкграунд и разные итоги. Сердюков — первый со времен Троцкого глава военного ведомства, не носивший погон и взятый на роль радикального реформатора Вооруженных сил в «прогрессивное» правительство президента Медведева, — погорел на махинациях с земельными участками, но был прощен. Расследование против него прекратили еще до суда, назначив «крайней» его любовницу Васильеву, да и та по сути отделалась незначительным наказанием. Иной была судьба Улюкаева — выходца из молодой гайдаровской «поросли», члена команды Кудрина, сделавшего долгую и тщательную карьеру в Минфине и Центробанке. По обвинению в вымогательстве взятки у главы «Роснефти» Игоря Сечина он получил восемь лет безо всякого снисхождения, и вся эта история слишком похожа на устранение мешавшей кому-то влиятельной фигуры. И уже в наши дни наконец-то добралось до суда дело Абызова.

Согласно официальному релизу Следственного комитета, Михаил Абызов обвиняется в организации преступного сообщества из десяти человек, действовавшего в Москве, Новосибирске и на Кипре, с целью завладения денежными средствами и извлечения преступного дохода из нелегальных сделок по перепродаже акций двух энергетических акционерных обществ и ведения нелегальной предпринимательской деятельности на общую сумму 36,5 млрд рублей. Ни один из фигурантов дела своей вины на данный момент не признал.

Абызов и его очень жизненный путь

Те, кто явился снимать сливки с процесса первичного накопления капитала в начале 1990-х, принадлежали к послевоенным и раннешестидесятническим поколениям в диапазоне от 1946 (Березовский) до 1964 (Фридман) года рождения. В основном это были люди, уже сделавшие себе полноценную советскую карьеру в науке, по партийно-комсомольской линии или на производстве и успевшие обзавестись обширными связями, благодаря которым их и допустили до денежных потоков и дележа бывшей госсобственности. На их успехи с завистью смотрели родившиеся в 1969–1973 годах, чье вхождение во взрослую жизнь совпало с крахом социализма и распадом СССР. Про это поколение важно понимать и то, что оно подрастало в условиях практически остановившихся социальных лифтов, когда яркая карьера оставалась возможной разве что в науке или спорте. И Михаил Абызов был в каком-то смысле типичным представителем этих «последних комсомольцев» — родился в 1972 году в Минске, в школе блеснул математическими талантами, благодаря которым смог поступить в легендарный СУНЦ МГУ — закрытый питомник будущих звезд мехмата и физфака. В одно время с ним там же училась троица будущих основателей МДМ-банка: Андрей Мельниченко, Евгений Ищенко и Михаил Кузнецов. У этих ребят не было связей, зато их без преувеличения блестящие умы могли решать задачи любой сложности. «Крутиться» все начали еще тогда, в самые ранние 1990-е.

Абызов воспринял идею зарабатывания денег с таким энтузиазмом, что бросил мехмат, так и недоучившись. Сперва он стал заниматься турецкой кожей и текстилем, затем — оргтехникой, а закончил свою торговую карьеру импортом болгарских продуктов. И если кто помнит, что в топ «народных» напитков ранних 1990-х наряду с «Роялем» и ликером «Амаретто» входил еще и болгарский бренди «Слънчев Бряг» — так вот, возила его сюда как раз абызовская компания — «ММБ-групп».

Благодаря случаю, а точнее своему увлечению стрельбой, Абызов знакомится с генералом из МВД и становится поставщиком вазовских запчастей для служебных автомобилей. Поскольку в те времена с деньгами у всех наблюдались проблемы, большинство сделок оплачивалось бартером, то есть натуральным обменом, или различными формами кредита. Именно так Абызов смог зайти в новосибирскую энергетику — став владельцем долга местного завода химконцентратов. Это позволило ему свести знакомство сперва с депутатом Госдумы от Новосибирской области Иваном Стариковым и стать его помощником, а затем и получить доступ в кабинет губернатора. И когда в 1995 году в Новосибирской области прямо перед посевной образовался дефицит ГСМ, то в этом кабинете уже знали, к кому обращаться. Абызов разработал схему поставки топлива с белорусского Мозырского НПЗ через созданную им Объединенную российскую топливно-энергетическую компанию (ОРТЭК) в долг под залог 19,5% акций «Новосибирскэнерго». Расплатиться с ним область не смогла, и доля ушла к своему новому владельцу. К 1999 году путем скупки акций у миноритариев она увеличилась до 24,59%.

И вот тут на молодой бизнес-талант обратил свое внимание Чубайс. В это время он как раз занимался строительством империи РАО ЕЭС и с удивлением обнаружил, что несколько небольших энергетических компаний уже были кем-то приватизированы. Чубайс восхитился ловкостью и оборотистостью регионального конкурента, а также его умением жестко и технично вышибать долги, и пригласил его к себе на должность члена правления и начальника департамента инвестиционной политики и бизнес-проектов. При этом Абызову якобы было разрешено вести собственную предпринимательскую деятельность. Этим правом тот воспользовался сполна, продолжая консолидировать акции «Новосибирскэнерго» в собственном кармане, и в 2011-м то, что получилось, будет трансформировано в ОАО «Сибэко», нелегальная перепродажа акций которого ляжет в основу уголовного дела. Помимо новосибирской компании Абызов приобретал акции «Самараэнерго», «Саратовэнерго» и «Ульяновскэнерго», из которых позднее соберет свой холдинг RU-COM, а также понемногу спекулировал бумагами «Газпрома», перепродавая их в виде депозитарных расписок на американской бирже. Такого понятия, как «конфликт интересов», для него не существовало благодаря тесной дружбе с Чубайсом и его покровительству — он знал о бизнесе Абызова и особенно ему не препятствовал.

По воспоминаниям очевидцев, «на советах РАО были страшные скандалы: крики, летали стулья. Лихачева (главу “Ленэнерго”. — “Москвич Mag”) он [Абызов] так гнобил, что тот даже просил заступиться за него губернатора Петербурга Валентину Матвиенко. Правление вел Чубайс, что уже задавало тон. С правления можно было выйти уволенным, если плохо выступишь. Слева от Чубайса сидел Меламед, справа — Уринсон, а сразу за ним — Абызов, близко к главе РАО». Вне офиса Чубайс и Абызов, что называется, «дружили домами» — вместе ездили на Камчатку, катались в тайге на снегоходах и сплавлялись на байдарках.

В конце концов Абызов умудрился нажить себе непримиримого врага в лице Минэкономразвития — Германа Грефа. Тот всячески требовал изгнания молодого и талантливого из совета директоров и вообще из РАО, заявляя, что человек, занимающий столь высокий пост в главной энергокомпании страны, не должен иметь собственных интересов в этой области. И даже после того как в 2005 году Абызов подал в отставку, еще год отработав номинальным главой инвестиционной комиссии, Греф все равно продолжал угрожать ему уголовным преследованием.

В середине 2000-х интересы Абызова шагнули уже далеко за пределы скупки локальной энергетики. Войдя в качестве генерального директора в правление ОАО УК «Кузбассразрезуголь», являвшегося основным поставщиком «Новосибирскэнерго», он захотел объединить их в холдинг. Владельцу «Кузбассразрезугля» Искандеру Махмудову и генеральному директору Андрею Бокареву заодно принадлежала четверть акций концерна «Калашников». В итоге альянс не случился, зато Абызов через некоторое время познакомился с братьями Ротенбергами и стал их постоянным партнером в ряде проектов. Через Ротенбергов он вышел на Константина Николаева — владельца группы «Н-Транс». Тот сперва пригласил Абызова в партнеры по инфраструктурной компании «Мостотрест», а затем и в свой самый нашумевший проект — первую частную оружейную компанию ООО «Промтехнология», занимавшуюся разработкой уникальной высокоточной снайперской винтовки Orsis T-5000. Вообще-то это была идея супруги Николаева, Светланы, большой фанатки снайпинга и варминтинга (спортивной охоты на сурка), и винтовка изначально предназначалась для спортсменов. Но, став министром по делам «открытого правительства», Абызов вместе с сыном Рогозина, Алексеем, сумел пролоббировать принятие ее на вооружение в МВД, ФСБ, ФСО и Росгвардии.

Еще одно, правда уже неудачное, начинание Абызова было связано с так называемой группой Е4. Условия его ухода из правления РАО ЕЭС включали в себя обязательство больше не участвовать в капитале энергетических компаний, но не строить для них инфраструктуру. Е4 должна была скупать строительные фирмы в тех местах, где детище Чубайса планировало проводить масштабные работы, а затем предлагать свои услуги на все, от прокладки проводов до возведения электростанций «под ключ». На формирование активов было потрачено около 10 млрд рублей, на эти деньги было куплено 12 строительно-ремонтных компаний, работавших в 25 регионах. В кратчайшие сроки Е4 набрала заказов на 160 млрд рублей, после чего выяснилось, что у нее банально не хватает ни финансов, ни ресурсов на реализацию этих подрядов. Компания буквально утонула в судебных исках, к 2015 году остановила все работы, а в 2016-м обанкротилась, оставив после себя долгов на 30 млрд, 10 млрд из которых приходилось на всемогущую «Альфа-Групп», что сыграло не последнюю роль в дальнейшей судьбе Абызова.

Еще одной серьезной бизнес-ошибкой Абызова стал так называемый «КЭС-холдинг» — очередная попытка сыграть на энергетическом рынке втемную. Холдинг изначально создавался группой «Ренова» Виктора Вексельберга, а Абызов хотел, пользуясь знакомством, прикупить там долю. Чтобы не нарушать условий выходного соглашения с РАО ЕЭС, его взносы оформлялись как займы. В 2011 году Вексельберг решил продать «КЭС-холдинг» «Газпрому», и участие Абызова в уставном капитале компании пришлось оформлять уже официально. Тот выдвинул условие — опцион на его пакет в размере 451 млн долларов. Но сделка с «Газпромом» сорвалась, а Абызов продолжал требовать свои деньги, занимая при этом пост министра, из-за чего ему снова пришлось официально скрывать свое участие в «КЭС-холдинге». Разозленный Вексельберг подал на него в суд на территории Британских Виргинских островов с требованием признать опцион недействительным. Тяжба эта длится до сих пор и вряд ли будет завершена из-за ареста Абызова, ну а у Вексельберга появились веские мотивы желать недоброго своему бывшему партнеру.

Аниматор «открытого правительства»

Помимо бизнеса у Абызова имелись и политические амбиции. Еще в 1997 году он попробовал избраться в Новосибирский облсовет от блока «Третья сила» — объединения местных «яблочников» с партией генерала Лебедя против местной НДР и коммунистов. Проиграв, он понял, что молодые и успешные там, где изрядно обедневшие в процессе реформ граждане «голосуют сердцем», в принципе не имеют шансов, и решил, что в дальнейшем если и пойдет в политику, то не через избирательную урну, а через кабинеты.

В конце нулевых его час настал — пришел Медведев. Позиционировавший себя как большой любитель стартапов, инноваций и четвертого iPhone, новый президент с удовольствием окружал себя бизнес-молодежью. Успешный 40-летний энергетик и венчурный предприниматель выглядел вполне подходящим бриллиантом для его коллекции. Они познакомились на конференции в московском технопарке Digital October, где Абызов выступил с предложением создать комитет сторонников президента. В результате его пригласили в советники. По другой версии, их познакомил еще один медведевский фаворит — только что назначенный губернатором Тульской области еще один молодой бизнесмен Владимир Груздев.

Сам Абызов, по его же собственным признаниям, мечтал о посте министра энергетики или вице-премьера по топливно-энергетическому комплексу. Но у этой его мечты имелся могущественный враг в лице Игоря Сечина, который категорически не собирался пускать козла в огород.

Как раз в это время Медведев загорелся идеей «открытого правительства», которое замышлялось как способ упростить взаимодействие граждан с бюрократией, а заодно должно было стать и ответом на претензии оппозиции к коррупционности и непрозрачности органов власти. Проще говоря, «открытое правительство» — это сайты госзакупок, электронный бюджет, публикация законопроектов в интернете, портал «Российская общественная инициатива» (РОИ), плюс вечно забагованные «Госуслуги». Пересев в результате рокировки из кабинета номер один в кресло главы правительства, Медведев начал все это развивать, а во главе поставил Абызова.

Их диалог при вступлении в должность был коротким: «Медведев спросил у Абызова: “Бизнесу это вашему не помешает? А то мы с вами недавно открывали очень хороший серьезный объект, потом скажете: “Вытащили меня заниматься какой-то общественной работой, в результате я деньги потерял, еще что-то”. Абызов заверил, что “будет справляться”».

Строго говоря, собственный министр «открытому правительству» не требовался, там вполне могла справиться приглашенная команда IT-специалистов, так что врученный Абызову портфель получился по сути фиктивным. Впрочем, одну важнейшую реформу он все же успел протолкнуть — так называемую регуляторную гильотину, работавшую на постоянной основе систему отмены и пересмотра устаревших законов, требований и нормативов в сфере предпринимательской деятельности, где, как оказалось, до сих пор действовали даже некоторые декреты времен первых лет советской власти. 1 января 2021 года реформа стартовала с отмены аж 30 002 правовых актов. Однако многого сделать не удалось даже там. Попытавшись внести поправки в Закон о техническом регулировании, Абызов, даже имея поддержку Медведева, не смог ничего сделать, зато сумел нажить себе влиятельных врагов.

Понимая, с кем ему приходится работать, он всегда старался действовать по принципу и нашим, и вашим. Именно возглавляемая Абызовым комиссия по рассмотрению инициатив, проходивших через систему РОИ, «зарубила» такие знаковые для оппозиции предложения, как запрет госслужащим приобретать автомобили дороже 1,5 млн рублей или запрет на досудебную блокировку интернет-ресурсов.

Зато другую свою функцию в медведевском правительстве, представительскую, Абызов всегда исполнял с блеском. Он регулярно катал министров и приближенных к кабинету бизнесменов на личном джете — стоместном «Фоккере». «В самолете всегда было весело: алкоголь, разговоры, розовое вино с утра. Среди коллег у Абызова было прозвище Аниматор: он любил устраивать праздники», — вспоминал один из его бывших коллег в интервью РБК. Самолет, правда, потом пришлось продать, и Абызов стал летать на выездные заседания правительства и всевозможные форумы уже на арендованных бортах, но вкуса к la dolce vita отнюдь не утратил.

В итоге Абызова «ушли» из правительства после очередной победы Путина на выборах 2018 года. По слухам, к его отставке приложил руку лично глава Службы экономической безопасности ФСБ Сергей Королев, в обязанности которого входило представлять президенту подробные досье на всех кандидатов в будущее правительство. В той папке за предыдущие шесть лет, очевидно, накопилось немало «сигналов», и нового назначения Абызов не получил.

Еще за год до отставки за Абызова взялась команда Навального и нашла у него в собственности виллу Il Tesoro («Сокровище») в тосканской провинции Гроссето площадью 346 га. Владел он ей через компанию Villa Il Tesoro Societa Agricola S.R.L., находившуюся в собственности у кипрской фирмы Anduril Enterprises Limited. В 2020 году к «Сокровищу» возникли претензии уже у местных властей — выяснилось, что с 2011 года вилла получала налоговые льготы как объект агротуризма, но при этом данным видом деятельности не занималась. Еще одну итальянскую виллу, расположенную на элитном курорте Кастильоне-делла-Пескайя, в 2012 году Абызов подарил своему сыну Даниэлю, гражданину США. К слову, год дарения в бумагах стоит весьма любопытный — 2012-й. Как раз в это время Абызов вошел в состав правительства, так что передача виллы вполне могла быть фиктивной, ради того чтобы не указывать ее в декларации.

Но настоящие неприятности у нашего героя были еще впереди.

«Связать и доставить в Москву!»

Все началось еще в 2017 году в «родном» для Абызова Новосибирске. Местные власти решили поднять коммунальные тарифы на 15% по причине якобы изношенности теплотрасс. Основным поставщиком электричества и тепла в Новосибирской области являлась как раз принадлежавшая Абызову компания «Сибэко». Население стало выходить на протестные митинги, где звучали призывы к отставке губернатора Владимира Городецкого. Но тут как чертик из табакерки возник Навальный и плеснул бензина в огонь своим расследованием про виллу Il Tesoro. Причем не просто плеснул, а еще и приехал и лично выступил на одном из митингов. Картинка вырисовывалась прямо-таки эталонная: министр с непонятным кругом обязанностей, зато уже успевший обзавестись роскошной недвижимостью в Италии, которую предстоит оплатить жителям области. Хотя в реальности все было как раз наоборот — Абызов сперва стал успешным бизнесменом и заработал себе на виллу и только потом получил пост министра. Но в час, когда на Руси поднимается волна народного гнева, такие мелочи уже мало кого волнуют. Протесты не могли не привлечь внимания силового блока, у которого появился еще один повод взять Абызова на карандаш.

Вспомнили судебную тяжбу с Вексельбергом. Вспомнили и про долги покойной Е4 перед «Альфа-Групп». Подняли дело 2016 года о задолженности многострадальной «Сибэко» перед налоговыми органами, но оказалось, что недоимку в размере 196 млн рублей все-таки выплатили год спустя. Провели серию обысков как в офисе самой «Сибэко», так и в департаменте по тарифам Новосибирской области. И, наконец, нужная ниточка нашлась — в 2017 году от имени «Сибэко» была совершена некая сомнительная сделка с кипрским офшором Blacksiris Trading Ltd, сопровождавшаяся выводом довольно крупных сумм за границу. Правда, МВД ее уже проверяло и ничего не нашло, но в ФСБ сочли эту историю веским поводом для того, чтобы начать регулярную прослушку как самого Абызова, так и его ближайшего окружения.

Итак, что это была за сделка. В состав принадлежавшего Абызову холдинга RU-COM входила группа «Сибэнергострой». Она выступила учредительницей четырех новых компаний: НЭСКО, «Инженерный центр», ПРП и ЭСМ. Все они были оценены в 156 млн рублей и проданы тому самому офшору Blacksiris, но уже за 186 млн. На Кипре в составе этой же группы учредили еще четыре юрлица, по версии следствия, фиктивных и имевших нулевую стоимость, после чего консолидированный актив был продан «Сибэко» и РЭС по явно завышенной цене 4 млрд рублей, каковые и ушли в офшор.

В интерпретации следствия это звучит следующим образом: «В период с 2012 по 2014 год указанные лица путем обмана акционеров обеспечили заключение фиктивных сделок между возглавляемой Пикаловой кипрской компанией “Блэксирис Трэйдинг Лимитед” и ОАО “Сибэко”, а также ОАО “РЭС” по приобретению последними по завышенной стоимости акций организаций, обслуживающих энергетические объекты.

В результате реализации этих договоров Абызовым, Степановым, Русаковым и другими лицами безвозмездно и противоправно обращены в свою пользу принадлежащие ОАО “Сибэко” и ОАО “РЭС” денежные средства на общую сумму 4 млрд рублей».

Что это было? Скорее всего, вывод активов в траст, обычный для бизнесменов крупного калибра, которым предстоит идти на выборы или занимать государственный пост. Этот способ позволяет «подсэйвить» свои компании, чтобы после отставки спокойно вернуться к делам и иметь возможность принимать стратегические решения — практика пусть и не совсем честная, но вполне распространенная во всем мире.

Потерпевшими по делу были признаны в основном миноритарии, среди которых оказалось немало тех, кто получил свои акции «Новосибирскэнерго» еще в 1990-е в обмен на ваучеры. Двое из них были допрошены следствием и честно показали, что в 2018 году получили свои компенсации в рамках принудительного выкупа и никаких претензий к Абызову и «Сибэко» не имеют. К тому же в 2018 году Абызов продал «Сибэко» компании СУЭК Андрея Мельниченко, и принудительный выкуп акций у миноритариев осуществляла уже она, причем их доли были оценены в несколько миллионов рублей каждая. Защита также оспаривает утверждение, что активы были куплены у Blacksiris по завышенной цене, заявляя, что их стоимость устанавливалась независимым оценщиком из компании Deloitte. Найти главную зацепку в деле — сведения о том, что средства на осуществление сделки с Blacksiris были добыты за счет повышения тарифов в Новосибирской области, — следствию, видимо, так и не удалось.

Несмотря на эти обстоятельства, сделка была объявлена мошеннической, и в марте 2019 года Абызов был задержан. В августе ему предъявили еще одно обвинение, на сей раз в незаконном участии в предпринимательской деятельности, за то, что, находясь в составе правительства, он якобы продолжал заниматься бизнесом. По версии следствия, «затем занимавший государственную должность Абызов вопреки установленным законом запретам и ограничениям при содействии Степанова, Русакова и других лиц принял участие в предпринимательской деятельности подконтрольных ему кипрских компаний и совершенной ими в феврале 2018 года сделке по продаже акций ОАО «Сибэко». Они извлекли преступный доход в сумме 32,5 млрд рублей, часть которого в размере 18,9 млрд легализовали путем конвертации в валюту и вывели за рубеж». Звучит грозно, если не знать, что это преступление средней тяжести и никакой нанесенный государству ущерб в деле не фигурирует.

На данный момент Абызов и 11 его предполагаемых соучастников находятся в СИЗО. 10 февраля принадлежавший ему холдинг RU-COM решением суда был конфискован в рамках взыскания 32,5 млрд рублей по требованию Генпрокуратуры. Дело футболят между собой столичные суды: сперва оно было принято к производству в Гагаринском, но по ходатайству защиты его передали в Преображенский, а слушаться оно будет и вовсе в Мосгорсуде, поскольку «Преображенский суд не располагает залами необходимой для этого дела площади». По предъявленным обвинениям Абызову «светит» до 20 лет лишения свободы по ч. 1, 2, 3 ст. 210 УК РФ («организация преступного сообщества или участие в нем»), ч. 4 ст. 159 УК РФ («мошенничество»), ч. 4, 8 ст. 204 УК ФР («коммерческий подкуп»), ст. 289 УК РФ («незаконное участие в предпринимательской деятельности») и подп. «а» и «б» ч. 4 ст. 174.1 УК РФ («легализация (отмывание) денежных средств»). Сам Абызов называет свое дело «абсолютным компотом из несвязанных тезисов и произвольных утверждений», но в том, что его за этот «компот» все же накажут, сомневаться не приходится. Такие уж настали времена.

Фото: Эмин Джафаров/Коммерсантъ/ Fotodom