За последние месяцы в Москве появилось несколько новых независимых книжных — лавка «Букинист 9-4» на Новом Арбате и магазин «Пиотровский» в особняке Долгоруковых — Бобринских на Малой Никитской, рядом с Литинститутом и ЦДЛ. О том, что происходит в малом книжном бизнесе, мы поговорили с работником книжного магазина «Пиотровский» Алексеем Цветковым. Интеллектуальной публике наш собеседник также известен как автор книг и популяризатор марксизма.

Вы довольно давно занимаетесь независимыми книжными.

Уже четверть века и хотел бы делать это всю оставшуюся жизнь. Начинал я в магазине «Гилея», 22 года назад мы вместе с Борисом Куприяновым и еще с тремя единомышленниками открыли «Фаланстер». Я предложил тогда это название, так как увлекался утопистом Шарлем Фурье, у которого фаланстер — это такой дворец-коммуна свободных творцов. Тогда же я предложил слоган «Обмен денег на книги», который всех смешил. Но в чем там юмор и двусмысленность, я объясняю только сейчас, в недавно вышедшей книге «Что такое марксизм?».

Позже я работал в книжном при «Гараже», где мы пробовали сделать лучший магазин по современному искусству, а затем, с 2011 года — в «Циолковском». И вот теперь у нас новое книжное место — «Пиотровский». Изначально мы хотели сделать его магазином по теории всего. Но реальность, как всегда, сильно скорректировала нас. Люди приходили и спрашивали: «Где Набоков? Где Сорокин? Где Пильняк? Где Чайна Мьевиль?» Поэтому мы срочно добавили отдел и с художественной литературой. С самого начала мы завели и большой отдел детских книг, поэтому теперь дети нередко приводят к нам родителей.

Вообще какова ваша аудитория?

К нам ходят и жители ближайших улиц, и те, кому просто интересно узнать, что внутри особняка Долгоруковых — Бобринских (единственная часть особняка, куда можно войти — это наш флигель), преподаватели и студенты Литинститута, который здесь в пяти минутах. Иногда заходят люди, которые хотят попасть в рубрику «Подслушано в “Пио”», которую я веду в своем Boosty. Приходят и те, кто хочет уютно посидеть и обсудить новости, книги, события. Иногда это гуманитарные студенты, иногда модники, которые идут конкретно за каким-нибудь подиумным каталогом.

Что такое вообще независимый книжный?

Это несетевой магазин, могущий себе позволить думать не только и не столько о прибыли. Мы полагаемся на свой вкус, а не на конъюнктуру рынка. В этом смысле важнее даже не то, какие книги у нас есть, а каких нет. Когда ты делаешь магазин исходя из своего вкуса, стараешься не допустить какого-то pulp’а, хлама, которого много в больших маркетах. То есть у нас прежде всего просветительские цели и задачи.

В чем отличия «Пиотровского» от «Фаланстера» и «Циолковского»? Есть ли между вами конкуренция?

Мы по-разному выглядим, дизайн разный, есть разница в пространстве…  Я работал во всех трех местах — команда очень близкая. Мы кем угодно себя ощущаем, только не конкурентами, потому что таких магазинов в Москве может быть десяток.

В «Циолковском» мы любили заставлять книгами все до потолка, чтобы это выглядело как наша квартира, а здесь стараемся, чтобы был какой-то свет, пространство, можно было где-то сесть.

В «Пиотровском» мы сами пишем тексты в наших соцсетях о книгах, которые к нам поступают — по три-четыре рецензии в день. Большинство известных мне книжных этого не делает, а просто копирует издательские тексты. В этом смысле все работники «Пиотровского» — книжные критики. У нас очень подробная рубрикация, многие удивляются, зачем нам отдельная полка по степным империям, истории пиратства, «Народной воле»…  Но мы маньяки рубрикации.

Вскоре мы планируем начать здесь книжную жизнь, без которой в магазине бессмысленно просто сидеть и продавать книги, это можно и через интернет. Если вы открываете такое место, то начинаете устраивать встречи с писателями, издателями, переводчиками, лекции, презентации и так далее. Первым нашим гостем здесь стал известный философ Грэм Харман.

Многие книжные магазины превращаются в издательства. Так было с «Фаланстером», у которого есть издательство Common place, «Циолковский» до сих пор постоянно издает самые разные книги на вкус работающих там людей. Некоторые издательства — «Гилея» и Ad Marginem — начинались как независимые книжные магазины.

Мы любим все локальные издательства, но самое тесное сотрудничество у нас с HylePress, которое издает новейшую философию — все, что связано с объектно ориентированным анализом, спекулятивным реализмом и всем, что мы называем постчеловеческой полкой, которая нравится многим молодым гуманитариям.

Почему магазин называется «Пиотровский»?

В Москве почти никто не знает, кто такой Пиотровский, и многие осторожно спрашивают нас, имеем ли мы какое-то отношение к Эрмитажу. А история «Пиотровского» такова. В 2009 году магазин с таким названием открыл в Перми мой друг и книжный энтузиаст Михаил Мальцев. В Перми все знают, кто такой Пиотровский, потому что там в центре города висит мемориальная доска. Это пермская городская легенда — политический ссыльный Юзеф Пиотровский, участник польского освободительного движения, который был туда сослан после восстания 1863 года. Он стал местным просветителем и книготорговцем, открывшим в Перми первый книжный магазин.

С 2009 года «Пиотровский» в Перми стал важным местом силы, в 2015-м открылся еще один такой магазин в Екатеринбурге — там все тоже отлично получилось. И вот теперь Михаил Мальцев позвал меня в свой проект. Я с удовольствием согласился, и мы открыли «Пиотровский» в Москве, став редким примером прихода регионального бренда в столицу, а не наоборот.

Вы говорили, что между независимыми книжными в Москве нет конкуренции. Почему?

Такие независимые книжные есть в любом крупном европейском городе. В Москве их могло бы быть больше. Параллельно с нами открылась анархистская книжная лавка «Букинист 9-4». Это наши единомышленники, полушутя они назвали «Пиотровский» левореспектабельным, хотя у нас, конечно, нет идеологической ангажированности и мы исходим только из уровня авторов и книг.

Можно ли считать, что почти одновременное открытие «Пиотровского» и «Букиниста 9-4» — тенденция, признак того, что скоро независимых книжных в городе станет больше?

Не могу сказать, есть ли такая тенденция. Через любые две точки можно прочертить отрезок и вообразить, что это начало долгой прямой. Прогнозы строить — дело смешное. Мы не знаем, что будет завтра, но мы бы хотели, чтобы независимых книжных было больше. Открылся уже третий «Пиотровский» в стране, и мы не видим никакого повода для конкуренции. Теоретически можно было бы открыть еще несколько таких книжных мест в Москве — читающих людей много, а площадок им не хватает.

Так было всегда или раньше таких точек было больше?

В 1990-е годы, когда я был школьником и студентом, таких магазинов было гораздо больше — «19 октября», «Эйдос», «Летний сад», упомянутые «Гилея» и Ad Marginem. Не думаю, что культурных людей с тех пор в Москве стало меньше. Видимо, тогда было проще по аренде и вообще экономически.

В чем тут проблема? Стало невыгодно?

Многими другими товарами торговать проще. Если бы мы продавали в этом месте одежду или алкоголь, то зарабатывали бы гораздо больше.

Сложность еще и в том, что здесь должны работать люди, погруженные в тему. Такие люди есть, но они, как правило, уже чем-то профессионально заняты. Они уже переводчики, издатели, книжные критики, писатели. А люди, которые хотят работать, не всегда обладают должной компетенцией.

Как вы сами воспринимаете работу в книжном?

Я как угодно воспринимаю нашу деятельность, только не как утомительную. Это тонизирующая работа, которая держит тебя в интеллектуальной форме. Это одинаково интересно и в 2002-м, и в 2024-м. Это и работа, и светская жизнь, и общение с интересными людьми. Но это, конечно, и не отдых, потому что приходится много чего параллельно делать.

Как положение книжной отрасли в России отличается от других стран?

В некоторых европейских странах к таким магазинам очень неплохо относится государство, поэтому их там больше. Оно воспринимает книжные как полукоммерческие структуры: с одной стороны, вы чем-то торгуете, значит, должны платить аренду. Но с другой — в целом как книжный клуб вы улучшаете жизнь в своем районе. В этом смысле государство может брать другие налоги, давать массу льгот и так далее. В России нет особенной государственной поддержки, но я знаю, что это дело долго не умрет, на наш век книг хватит.

Книги можно читать и в интернете, но книги — это не всегда текст. Есть фотоальбомы, детская литература, архитектурные издания. Мы недавно продали несколько книг и даже жалко стало: альбомы по стартовым площадкам космических кораблей, панельному строительству в Москве, Питере и Ташкенте…  Это роскошные вещи, которые не сводятся к тексту. Это фетиши, за счет которых книжная индустрия будет существовать и дальше. Мы будем двигаться в сторону таких книг, которые являются интересными вещами, а не просто распечатками текстов.

Фото: из личного архива Алексея Цветкова