Я родилась в Москве в советской семье потомственных инженеров. Дед был инженером-теплоэнергетиком, в 1950-е годы строил электростанции на Сахалине. Отец, тоже теплоэнергетик, в начале 2000-х для «Сити» разработал первую в России котельную на крыше, когда отопление поднималось не снизу, а шло сверху.

К моменту окончания школы я совершенно не понимала, кем хочу стать. У папы, который был одним из пионеров кооперативного движения, были знакомства в Государственной академии управления, вот я туда и поступила на факультет социологии. Ближе к третьему курсу (это был конец 1990-х) я выбрала факультет связи с общественностью — тогда в стране потихоньку начали осознавать важность PR. И практически сразу устроилась на работу, так как профессиональные пиарщики в то время были на вес золота. Попала в IT-сферу, потом перешла в компанию Hewlett-Packard, где у меня был невероятно крутой международный опыт, после в известное агентство «Михайлов и Партнеры» и, наконец, в 2003-м в возрасте 25 лет основала свое PR-агентство «Фишка. Изящные бизнес-решения». Все было прекрасно, пока в 2009 году не погиб мой близкий друг. Для меня это стало личной драмой, у меня случилось что-то вроде депрессии, и я потеряла интерес к бизнесу. Вот как-то все равно стало. Тогда меня очень поддержал отец, он уговорил меня пойти работать в московскую мэрию, в департамент топливно-энергетического хозяйства. В 2009-м как раз приняли Федеральный закон о повышении энергоэффективности страны и тема энергосбережения была у всех на слуху. Меня это направление захватило, захотелось сделать что-то реально полезное для мира.

Параллельно я вышла замуж и родила ребенка, но брак быстро распался. Но еще на стадии ухаживаний мне очень хотелось понравиться будущему мужу. Я впервые задумалась о том, как я одеваюсь, стала изучать стили, типы фигуры, осознанно формировать изысканный гардероб. И мало-помалу дошла до перчаток, которые очень шли моим не самым худеньким ручкам и делали образ божественно кокетливым.

В России красивые перчатки разных цветов и тончайшей лайковой кожи было почти не достать. Я их покупала в Италии и каждый раз на свидание с любимым надевала новую пару. Как-то раз я ему сказала: «Больше я к вам на свидание не пойду, потому что мои перчатки закончились». Вечером курьер привез мне пар сто разных перчаток, какие-то из них даже подошли. А с остальными я стала придумывать, как их переделать, сделать элегантнее и соблазнительнее.

Раз Вадиму прислали из Ингушетии в подарок выделанную и окрашенную кожу лосося с очень красивой фактурой. Мы как раз собирались в США, перелет был долгий, и я взяла с собой все эти лоскутки, весь полет думала, что бы мне с этой красотой делать. В конце концов муж сказал: «Шей уже перчатки, ты же на них помешана». Я стала искать, кто мог бы в России сшить индивидуальные качественные перчатки. Не нашла никого, обнаружила только в Италии, Венгрии и на Украине.

Но, получив отшитые образцы, поняла, что из кожи лосося они слишком непрочные и перчатку со стороны ладони надо все же делать из шкурки овцы. Параллельно стала изучать колористику, год отучилась в London College of Fashion (LCF). Когда пришли первые отшитые по моим идеям модели, я сделала фотографии и выложила их в сеть. Это был примерно 2011 год, Instagram* (запрещенная сейчас в РФ соцсеть) только набирал обороты. У меня были тысячи лайков, тут же посыпались вопросы: где взяла, хочу такие же, а можно такого цвета, но без пальцев. И понеслось — от желающих заказать модели не было отбоя. Я была на седьмом небе от счастья: хотелось, чтобы все женщины могли кайфовать от своих ручек. Но почти сразу потерпела фиаско — никто из российских производителей не хотел шить маленькие объемы, тем более не тяп-ляп, а безупречную продукцию.

Тогда я нашла портних, мы с ними стали изучать видео: как делают выкройки перчаток, как их шьют, как организовано пространство, какие прессы работают и прочее. Параллельно решали вопрос, где брать сырье. В России ни по качеству выделки, ни по цветовой палитре ничего не нашлось — кожа должна быть тонкой, эластичной, как шелк. Пришлось заказать материал в Италии. Кстати, заказываем там до сих пор, наш поставщик-итальянец совершенно невероятный, абсолютно влюбленный в свое дело человек. Когда я поняла, что у этого поставщика можно заказать любой цвет, у меня голова пошла кругом. В нашем распоряжении сегодня более 180 цветов.

Я довольно быстро организовала производство: арендовала офис и мастерскую на Каширке, купила прессы, машинки, наняла мастериц, инвестировала в технологии. Вложила все свои накопления, заняла у отца, брата, муж дал денег, в общем, старт бизнеса в 2018 году мне обошелся в порядка 50 тыс. евро. Мы стали работать и на индивидуальные заказы, на все кутюрные российские дома моды (к сожалению, со всеми подписаны соглашения и я не могу разглашать конкретные бренды), затем вышли на Wildberries. Но продержались там недолго — у нас стали массово воровать товар, оформляя возврат. Вместо эксклюзивных перчаток из тончайшей лайки подкладывали ношеное старье, китайскую дешевку, даже детские варежки как-то оказались. Ущерб составил 1,5 млн рублей.

Так мы проработали практически до пандемии. У меня в мастерской была мастер Ольга Мануйлова из Торжка, вся семья которой когда-то работала на знаменитой местной перчаточной фабрике, закрывшейся в начале 2000-х. Ольга могла шить перчатки буквально с закрытыми глазами и была настоящей фанаткой этого дела, готова была часами обсуждать новые модели. Именно она мне дала совет: если хочешь не сто перчаток в месяц, а тысячу, надо ехать туда, где перчатки любят и умеют шить — в Торжок. Я очень быстро собралась и перевезла производство туда, в Москве остался только перчаточный бутик LA 1007 на Беговой улице, где помимо перчаток продаются сумки, ремни, аксессуары и небольшие портмоне. Там же в мастерской можно подогнать перчатки под себя, чтобы не гонять их в Торжок. Цены разные, базовые модели — от 3 тыс. до 7 тыс. рублей, а индивидуальные эксклюзивные и до 50 тыс. могут доходить.

Сегодня наше основное производство находится в Торжке. Там я познакомилась с закройщицей Леной Цолбиковой, которая стала моим помощником и единомышленником — именно ее усилиями был собран наш первый коллектив мастерской в Торжке. Из Москвы со мной переехала только мастер Наталья Казакова. Она совершенный фанат: с перчатками разговаривает, целует их и придумывает крутейшие модели. Я обожаю французских бульдогов, у меня их трое, поэтому в каталоге есть целая серия перчаток с бульдожками.

Все наши перчатки носят имена композиторов: «Рахманинов», «Шопен», «Паганини», «Верди», самые женственные — «Кассия», в стильную коробочку с перчатками непременно вкладывается биография композитора, чье имя носит эта пара. Это такой реверанс в сторону моей мамы. Она когда-то хотела, чтобы я увлеклась музыкой, но я выбрала другое направление.

Поначалу в Торжке было ой как непросто: москвичей и так нигде не любят, а тут мы еще стали переманивать к себе лучших мастеров. В общем, в один прекрасный момент серьезные товарищи меня вызвали на разговор и прямым текстом пообещали выкинуть из города. Тогда мой муж купил старинный купеческий особняк — усадьбу Мельникова на Торжецкой набережной. Мы построили под мастерскую новый корпус, отреставрировали особняк, восстановили историю этого места, открыли магазин и стали делать туристические экскурсионные программы, мастер-классы, фермерские завтраки на основе местных специалитетов. Так возник «Сафьяновый двор». К нам поехали посетители не только ради перчаток, но и ради интересного туризма. О «Сафьяновом дворе» стали писать в соцсетях, и начался шквал звонков. Сейчас у нас как в музее — несколько экскурсионных программ.

Не могу сказать, что мой бизнес суперприбыльный. Все, что я зарабатываю, я вкладываю в развитие LA 1007. Но он приносит мне безмерное удовольствие.

Фото: Даниил Овчинников

Если вы хотите стать героем рубрики, присылайте свою историю на ik@moskvichmag.ru.