Как на самом деле живут

актёры

В видеосервисе Wink выходит сериал «Актрисы», в котором режиссер Федор Бондарчук приглашает заглянуть в закулисье «гламурной» профессии. Впрочем, создатели уверяют: этот проект прежде всего о людях, а не о ремесле, и чувствуют боль все одинаково, ну, может, актеры — чуть острее.  

Мы решили исследовать тему и выяснить у педагогов театральных вузов, чем актер отличается от «нормального человека». 

Игорь Золотовицкий

Ректор Школы-студии МХАТ, Народный артист РФ, исполнитель одной из ролей в сериале «Актрисы»

Актерам нужно все время доказывать, на что они способны, что их удачные роли — не случайность. Это происходит на протяжении всей карьеры, расслабиться невозможно. Но и отказаться от такой жизни сложно: через неделю отпуска актер начинает скучать, через две — требует, чтобы ему давали новые роли. Конечно, это все эмоционально затратно — неудивительно, что у актеров бывают нервные срывы.

Нет такого уравнения, которое можно выучить и стать артистом. Считается, что Школа-студия МХАТ продолжает дело Станиславского, но на самом деле и система Станиславского — не панацея. Опыт передается из рук в руки, от одного поколения артистов к другому. Среди моих учителей были Софья Николаевна Пилявская, Кира Николаевна Головко — прекрасные артистки, которые учились у самого Немировича-Данченко, у всех этих великих дедов, которые придумали Московский художественный театр. Конечно, очень многое зависит от преподавателя — важно, чтобы начинающего артиста заметили, угадали в нем талант. Вообще судьбу актера во многом решает случай: если тебя вовремя заметит подходящий мастер, режиссер, балетмейстер, можно стать звездой. Но все не могут быть великими артистами: редко такое бывает, чтобы все выпускники одного курса стали звездами. Я помню только один такой выпуск — 1959 года: там были Алла Покровская, Вячеслав Невинный, Татьяна Лаврова и другие, все народные артисты.

Известность — это тоже испытание.

Иногда она даже мешает. 

"

Известность — это тоже испытание. Иногда она даже мешает. Например, Андрей Мягков, который сыграл Женю Лукашина в «Иронии судьбы», ненавидел эту роль, потому что из-за успеха фильма его всю жизнь ассоциировали с этим героем. Но он-то ощущал себя совершенно другим. Или Александр Демьяненко, которого все знают по роли Шурика из «Кавказской пленницы»: он был серьезным драматическим артистом, но многие поколения запомнили его комического персонажа.

Бывает, что мы ошибаемся: можем не разглядеть талантливого артиста или, наоборот, взять кого-то на курс и потом понять, что человек не дотягивает. Это самое болезненное в моей работе: когда нужно сказать кому-то из ребят, что мы с ними расстаемся — я же знаю, как им будет больно и трудно, ночь не сплю, переживаю. Но это одна из особенностей профессии — нужно быть готовым к критике, к неудаче, к тому, что нужно пробовать еще раз. Режиссер ведь после каждого спектакля будет говорить, что не так. Бывает, что студент не может поступить или сам отчисляется с курса, а потом поступает куда-то еще и становится успешным. Вот, например, Светлана Ходченкова, которая снялась в «Актрисах», мне припомнила, что я когда-то ее не пропустил в третьем туре отбора. А сейчас она успешная артистка.

Оксана Голубева

Педагог по сценической речи Театрального института имени Бориса Щукина и Высшей школы сценических искусств

Есть такое известное смешное видео, где Гэри Олдман возмущается, что спортсмены идут сниматься в кино. Он говорит: «Дорогие баскетболисты, вы проводите сотни часов на площадке, чтобы великолепно играть. Я тоже очень долго учился играть! Пожалуйста, не думайте, что это просто». И правда, многие до сих пор уверены, что актером может быть любой, без образования и подготовки. Это не так: вот скажите навскидку, много вы знаете непрофессиональных актеров без образования, которые востребованы и играют не только самих себя?

Мне кажется, самое сложное в профессии актера, особенно поначалу — научиться воспринимать себя как инструмент и не принимать критику близко к сердцу. 

У художника есть краски и холсты, у скрипача — скрипка, а у актера инструмент — он сам. Психологически это очень тяжело. Трудно отделить свою личность от профессии, абстрагироваться, а без этого не получится: надо пройти этап «настройки», чтобы потом играть хорошо. И это только обучение — а дальше в карьере тоже много эмоциональных рисков и поводов для переживаний. Ходишь на кастинги, а тебя не берут. Или мечтаешь быть Гамлетом, но много лет играешь «кушать подано». Это серьезное испытание для психики, так что неудивительно, что артисты склонны к неврозам, зависимостям и вообще довольно уязвимы.

У художника есть краски и холсты, у скрипача — скрипка, а у актера инструмент — он сам.

"

Я преподаю сценическую речь — это дисциплина, которая есть во всех театральных вузах, она тесно связана с актерским мастерством. Речь актера устроена совсем не так, как речь обычного человека. Недостаточно выговаривать все звуки или «красиво разговаривать» — это совсем не то. Нужно уметь контролировать дыхание, использовать резонаторы, добиваться объемного звучания, использовать звуковой диапазон или, например, правильную технику крика — иначе вы просто останетесь без голоса. Один раз можно поорать на связках, но вы осипнете, а у вас спектакль на следующий день или натурные съемки в мороз — что делать? Мы учим извлекать из своего голоса максимум, не вредя себе.

В начале обучения много времени уходит на то, чтобы «убрать шумы». Если неподготовленного человека поставить на сцену и попросить что-то рассказать, он будет стоять и шататься, теребить руками одежду, делать много лишних движений. В речи тоже есть такие «шумы»: например, зажатая челюсть, из-за которой рот не открывается и ничего не понятно, или лишняя мимика, когда человек помогает себе говорить носом, щеками, бровями. Очень много работы уходит только на то, чтобы научиться произносить чистый текст. Но этого мало, и на институте образование не заканчивается: многие состоявшиеся артисты продолжают ходить на занятия по речи, движению, делают упражнения, чтобы поддерживать форму. Кроме собственно навыков игры, актеру нужно получить приличное гуманитарное образование, уметь разбирать пьесы, изучать контекст, ориентироваться в исторических эпохах, отличать Фета от Пастернака. И потом на этой базе создавать художественный образ — и доносить его до зрителя.

Тарас Белоусов

Декан актерского факультета ГИТИС

Парадокс актерской профессии в том, что учиться нужно, но научить быть актером нельзя — у человека, который поступает в институт, уже должен быть талант, энергия, подходящие внешние и внутренние данные. Мы занимаемся «воспитанием артиста»: помогаем найти свой диапазон, учим ремеслу и профессиональной этике. Но главное артист усваивает сам. Нет никакого учебника, все передается лично, никакая книжка Станиславского сама по себе не сработает. Поэтому так важно учиться у подходящего мастера: я знаю примеры людей, которые поступали в театральный, учились год-полтора, а потом перепоступали к другому мастеру — и там раскрывались и становились звездами. Артисты — это все-таки штучный товар, и важно к каждому подобрать ключ.

В начале пути главное — избавиться от розовых очков. Поступить трудно, учиться трудно, но самое сложное — закрепиться и быть успешным в профессии. Даже если в выпускном спектакле ты играл главную роль, в жизни на первых порах придется играть что дают, терпеть и при этом быть неизменно профессиональным — вовремя приходить, не фыркать на «неинтересные» роли, не завидовать коллеге, которому досталась роль мечты, а помогать ему сыграть. Театральный вуз здорово закаляет характер и воспитывает силу воли: что-то не получается, но ты должен снова и снова пытаться, нащупывать свои ограничения. Ко второму-третьему курсу уже понятно, что ты из себя представляешь. Не все могут быть лирическими героями, не все могут играть главные роли. У всех разные данные и разное амплуа, и если ты Раневская, то ты не будешь играть роли Орловой, к примеру. Важно понять и изучить правила игры. Ты можешь соглашаться с ними или бороться, доказывать, что способен на иное. Тут все зависит от тебя.

Артисты — это все-таки штучный товар, и важно к каждому подобрать ключ.

"

Как и все люди, актеры по-разному относятся к своей работе. Одни думают о ней постоянно, другие оставляют «актерство» в театре или на площадке, а в жизни закрытые, спокойные люди. Темпераментные артисты, которые не могут «выйти из образа», — это стереотип. Большинство актеров живут вполне обычной, размеренной жизнью: утром отвели ребенка в детский сад, поехали на репетицию или сниматься, потом занялись своими делами, пошли домой смотреть сериал. Это не значит, что они забили на «служение искусству»: служение — не только в «актерстве», а в том, что ты не опаздываешь на репетицию, не выходишь на помытую сцену без сменки, слушаешь режиссера. Прекрасно, когда артист может не просто механически выполнять требования режиссера, а сам что-то предложить, поработать над материалом, разобрать сцену или ситуацию. Единственное «актерское» качество, которое я постоянно использую в жизни, — повышенное внимание к внешнему миру, способность замечать детали.

Когда я смотрю сериал, фильм или спектакль, я сразу замечаю артистов, у которых нет «школы». Это как раз тот фундамент, который закладывается в институте: поэтапное знакомство с собой, исследование своих возможностей. Я всегда говорю абитуриентам, что мы не воспитываем «артистов тиктока». Классно отыграть 5 секунд может каждый, если сложились подходящие обстоятельства. Но профессиональный артист может сыграть всегда, даже когда нет настроения, даже в 101-й раз. Для этого и нужна школа, ремесло — оно выручает, когда «нет вдохновения».

Владимир Волков

Доцент кафедры режиссуры в Санкт-Петербургском государственном университете кино и телевидения, педагог по актерскому мастерству

Актеров сейчас очень много — я считаю, гораздо больше, чем нужно. И среди них единицы обладают природной или даже приобретенной органичностью: способностью действительно «жить» на сцене или в кадре, быть естественными, живыми, разными, а не отыгрывать одно и то же в каждом спектакле. Вот, например, когда я преподавал в Ленинградском государственном институте театра, музыки и кинематографии (сейчас — РГИСИ), на курсе Фильштинского был буквально один природно органичный актер — Костантин Хабенский. Таким талантливым людям, конечно, тоже приходится много работать и осваивать ремесло, но дается все легко, в радость. Это как полет для птицы — естественно, вдохновляюще, легко. Тем, кому не так повезло, приходится сначала долго открывать и растить свою органичность.

Актерская органичность — это не то же самое, что обычное, бытовое обаяние. Многие люди органично чувствуют себя в кругу друзей, на кухне, даже при выступлении перед публикой. Однако хороший актер должен быть органичным в любой эпохе, любой сцене, хоть в современности, хоть в начале XIV века в «Ромео и Джульетте». Сцена — это экстремальная ситуация, и требования там совсем другие. Универсальность — большая редкость. Часто даже известные артисты прячутся за масками, психологическими зажимами, штампами, двигательными и мыслительными стереотипами. В XIX веке это называли «панцирями». Такие артисты придумывают себе образ и несут его везде — на вечеринку, в боевик, в пьесу Чехова.

Очень много работы уходит на то, чтобы избавиться от этих «панцирей»: в движении, речи, эмоциональном восприятии, мышлении. И важно, чтобы этим занимался человек, который сам органичен и может увидеть это в своих студентах. Бывают учителя, которые, например, любят работать с девочками и не умеют с мальчиками. Это неправильно: хороший педагог должен видеть и чувствовать всех. Я как педагог стараюсь быть со студентами на одном уровне, а не сидеть за столом, пить чай и говорить «верю/не верю».

Актерская органичность —

это не то же самое, что обычное,

бытовое обаяние.

"

Я думаю, что современные реалии — публичность, работа на телевидении, всякие шоу, тикток — очень мешают актерам. Ведь на самом деле это профессия очень интимная, и в обычной жизни настоящий актер неузнаваем: какой-нибудь Смоктуновский ходил по улице в своем пальтишке, в очках, никто и не смотрел на него. А потом выходил на сцену — и абсолютно перевоплощался. Актер должен быть готов к тотальному перевоплощению, к подвигу. Подвигу не в смысле «перевел бабушку через дорогу», а в смысле преодоления себя, духовного прорыва.

Олег Глушков

Хореограф, режиссер, преподаватель режиссерского факультета РАТИ (ГИТИС), режиссер спектаклей в сериале «Актрисы»

Работа актера — не «изображать». Настоящее мастерство — умение таким образом организовать свое внутреннее пространство, чтобы с тобой действительно произошло то, что должно произойти с персонажем. Поместить себя внутрь тех же обстоятельств. Нужно не просто показать, обозначить, а сделать так, чтобы получилось искренне и правдиво — вот этому и приходится столько учиться. Человек, который умеет плакать по команде, кувыркаться или делать колесо, не обязательно будет хорошим актером. Он должен работать с эмоциональной сферой, с чувствами. Кто-то совсем к этому не приспособлен, кто-то может, но все равно нужно это умение развивать. Когда актер не погружается в эмоции, а идет по пути изображения, показа, — получается скучно и фальшиво.

Когда актер не погружается

в эмоции, а идет по пути изображения, показа, — получается скучно

и фальшиво.

"

Чтобы сыграть хорошо, приходится работать не с внешними проявлениями, а со своими внутренними структурами. Например, если по сценарию внутри эпизода нужно кого-то ждать — ты не должен ходить из угла в угол, пыхтеть, поглядывать на часы, а должен, наверное, освободить внутри себя какое-то место, чтобы это ожидание пришло само и почувствовалось. Именно тобой и именно ожидание. Это очень сложная, тонкая, скрупулезная работа, которая требует огромного внимания.

Загляните в захватывающее закулисье театрально-съемочной жизни с сериалом «Актрисы». Релиз 30 марта в видеосервисе Wink.

В ролях — Светлана Ходченкова, Елена Николаева, Сергей Гилев и другие звезды, режиссер — Федор Бондарчук. Обещаем, скучно не будет.

смотреть

Проект подготовлен 

при поддержке

Реклама LjN8KMTea