О Москве, которая стала красивой и содержательной, хотя содержание не изменилось, о провинции, где все люди смотрят друг на друга, и о том, что «Москва-Сити» Москве не к лицу.

Я родился…

В городе Кемерово, это Сибирь, столица Кузбасса. Двадцать лет назад переехал в город Калининград, где живу до сих пор, где у меня дом, семья. В общем, калининградец. Почему там, потому что я не столичный человек, я человек провинциального города, и меня это полностью устраивает. Я не хочу жить в столице. При этом у меня нет никаких претензий к столице как к столице, я просто не хочу в ней жить.

Я бываю в Москве…

Так мало, что у меня нет возможности погулять. Но, если это удается, мне нравятся новые Патриаршие. На Патриках очень здорово гулять. Мне очень нравится район Чистых прудов и вообще дорога от метро до театра «Современник». Она связана с какими-то воспоминаниями, с репетициями. И еще сильно изменился район «Новослободской», но тем не менее мне все равно эти места дороги. От «Новослободской» до Театра Российской армии. У меня это связано с какими-то моими жизненными театральными приключениями. Там были сделаны мои первые шаги в театральной Москве.

Место в Москве, в которое все время собираюсь, но никак не могу доехать…

Парк Горького. Я все туда хочу попасть, никак не получается.

Отличие москвичей от жителей других городов…

Именно жителей Москвы, не коренных москвичей. Потому что есть такая шутка: «Кого не любят москвичи? Москвичи не любят коренных москвичей». И я по большей части общаюсь и работаю с людьми, которые в Москву приехали. Как раз вот на этой картине (киносериал «Обычная женщина». — Прим. ред.) я работал с москвичами. И Боря (Борис Хлебников. — Прим. ред.) москвич, и Аня (Анна Михалкова. — Прим. ред.) коренная москвичка. Чем они отличаются? Сосредоточенностью. Ну и самое главное отличие Москвы: когда ты идешь по городу, на тебя никто не смотрит. Реже всего в Москве подходят с просьбой сфотографироваться или взять автограф. В Москве людей из телевизора или из театра человек может встретить ежедневно. А в провинции люди друг друга разглядывают. Людям интересно, люди внимательны друг к другу. Необычно одетый человек, необычно выглядящий, даже если на довольно пустынной улице идут два человека навстречу друг другу, они друг на друга смотрят. И я не знаю, что лучше. Московский, такой рассеянный взгляд, сосредоточенный внутрь себя и не глядящий на людей. Или же вот провинциальный взгляд, когда человеку интересен каждый человек. Я не знаю, что лучше. Но мне нравится провинциальный вариант.

Москва за последние пять лет…

Сильно изменилась. Она вдруг начала становиться удобным городом. Помимо этого она стала красивой и содержательной. Хотя содержание вроде не изменилось. Есть моменты, когда можно залюбоваться Москвой. Мне категорически не нравится «Москва-Сити», я просто не принимаю это, как будто это отдельная вставка из какого-то другого кино. Вообще не к лицу Москве «Москва-Сити». Кусок Гонконга или кусок неизвестно чего вообще немосковского. И самое главное, обидно: в присутствии «Москва-Сити» московские высотки стали маленькими, игрушечными. А они были высотками, в них чувствовался масштаб. Они были лицом Москвы, а сейчас на лице появился какой-то странный шрам или нарост. Я ничего не понимаю. Вообще не похоже на Москву. Москва, я считаю, совсем не похожа ни на Париж, ни на Лондон, ни на Берлин, ни на Нью-Йорк. И нет города, похожего на Москву. И в то же время в Москве есть какие-то уголки, где ты не поймешь, в Новосибирске ты, в районе Текстильщиков или в Москве. Все-таки Москва имеет свое лицо. Только по окраинам она довольно безлика.

Мне не хватает в Москве…

Тишины. Москва все время звучит. Конечно, она гораздо тише Нью-Йорка, имеется в виду центр, но в Берлине или Париже, в центральных частях города, есть места, где можно слышать птиц и тишину. В Москве в центральных частях все время доносится гул, шум. Даже там, где есть уголки тишины, в районе Пречистенки, вот в этих переулках все равно гул Садового кольца доносится отовсюду. В Москве мало солнца и очень-очень редко видно звезды над Москвой.

Для меня самым главным в работе над киносериалом «Обычная женщина»…

Были общение и работа с Борисом Хлебниковым. Я до этого все время снимался в фильмах режиссеров, которые меня старше. Борис меня помладше. Он режиссер нового поколения, очень близких мне взглядов на жизнь и близких гуманистических взглядов на искусство и на современное кино. Он очень интересный автор, он настоящий художник. И он ставил передо мной как перед актером такие задачи, которые оказывались для меня непростыми, это не было мне свойственно. Я привык, что от меня хотят немножко другого. Мне интересно было это сделать. И он интересен как собеседник: в короткие моменты, в перерывах между работой, в обед или пока переставляли свет, оборудование, в моменты ожидания, мы беседовали. Для меня это было важным, содержательным, и, я надеюсь, для него тоже. Потому что он тянулся к этим разговорам. Это не отвлекало от работы, это были короткие, но всегда содержательные разговоры. И то, как он работал со сценарием, тоже было для меня крайне необычным. Не так, как все остальные режиссеры. Он очень часто разгадывал сценарий, как ребус, и решал его всегда просто. Не усложнения, а, наоборот, упрощения, чтобы было гораздо жизнеподобней. В сторону подлинности, в сторону правды жизни.

Фото:  Славы Филиппова из личного архива Евгения Гришковца