Юрию Тарасову 76 лет. Он приходит на фестивали в объемных кафтанах и с пакетом. Молодежь сначала перешептывается: «Кто это?» — а затем просит фото. Его легко узнать в толпе, и не только по бороде. Он не притворяется «своим» среди молодежи, но органично вписывается. Просто идет своей дорогой — рядом.

В тусовке его бережно называют дедушкой московской инди-сцены. Однако за образом волшебника с длинной седой бородой — бывший учитель физики и научный сотрудник, мечтающий реформировать образование и оставшийся непонятым. А еще он исследователь религии и философии.

Юрий внимательно изучает лайнап, но всегда слушает не ушами, а чем-то другим, будто проверяет, есть ли в группе «огонь». И хотя он чувствует себя вечно юным 14-летним подростком и вместо лавки у подъезда выбирает молодежные тусовки, он признается, что к современной инди-сцене у него сложное отношение. Все же его любимая группа — «Аквариум».

Автор медиа FOMOTEKA Вика Старостина встречала Юрия на протяжении нескольких лет, в том числе на первом летнем фестивале этого года, и решила поговорить с ним о жизни и о том, почему нынешняя молодежь, по его мнению, не отражает дух эпохи.

Вечная юность, защита от мира и внимание молодежи

Расскажите о себе. Сколько вам лет и чем вы сейчас занимаетесь?

Мне 76 лет. Я неработающий пенсионер. Мой императив — постижение мира во всей его полноте и глубине. В основном я изучаю его через книги, еще со школьной поры был романтиком. Читаю русский символизм, философию Соловьева и эстетику Бычкова, немецкий, английский, французский романтизм и символизм. При этом свою любимую книгу назвать не могу — их слишком много. Но когда-то меня впечатлила «1913. Лето целого века» Флориана Иллиеса. 

А у вас есть другие хобби?

Концерты, выставки и прогулки в парках рядом со Строгинской поймой и набережной Москвы-реки. А еще съемки в фильмах, сериалах, клипах и фотосессиях.

У меня огромная коллекция винила, аудиокассет и CD.

Какие ваши любимые пластинки в коллекции?

Альбом The Dark Side of the Moon группы Pink Floyd и пластинки Led Zeppelin — Physical Graffiti. Они куплены за рубежом. Еще у меня был период, когда я много слушал классическую музыку: установил на крыше дома профессиональную УКВ-антенну, подключил кабель к аппаратуре и включал радиостанцию «Орфей». В классической музыке, конечно, больше возвышенного и духовного содержания. Рок и попса отражают дух эпохи и проявляются в субкультуре как отдых и развлечение для молодежи. 

Но в 1990-х я покупал много кассет с русским и зарубежным роком, русским романсом, классической музыкой, тогда это впервые стало по-настоящему доступно.

Внешний вид — это ваш способ самовыражения или защита от мира?

И то и другое: защита от мира и самовыражение моей свободной, творческой личности одновременно.

Расскажите про участие в модельных показах и фотосессиях. Что для вас значит быть на виду у молодого поколения?

Участие в модельных показах и фотосессиях — это что-то новое, возможность общения и подработка. У меня нет цели быть на виду у молодого поколения, но я отношусь с уважением к их интересу.

А как вы вообще попали в модельный бизнес?

Основатель модельного агентства Oldushka Игорь Гавар увидел мое фото с «Пикника Афиши» и разместил в ВК пост о том, что ищет меня. И я сам ему написал. Этот пост набрал столько просмотров, что однажды, когда я шел по платформе в Строгино, ко мне подошел парень и сказал: «Вас ищут в ВК».

После того как я попал в агентство, появились фотосессии и съемки, например в сериале «Территория», где я играл шамана, «Дедлайне», фильме «Омут» и клипах «Краснознаменной дивизии имени моей бабушки», Дениса Клявера и «Би-2». Сейчас меня почти не зовут сниматься, видимо, потому что в индустрии ценится модельная внешность, а я ушел в андерграунд. 

Как, по-вашему, изменились люди и город за последние десятилетия?

В эпоху конца 1980-х и 1990-х наступило настоящее преображение: то, что раньше казалось невозможным, стало реальностью. Тогда появились русский рок, фестивали, западная литература, квартирники. Я открыл для себя книги русского зарубежья, познакомился с большим количеством актеров, поэтов, художников и музыкантов. 

У меня даже был знакомый из Минска, который по Москве распространял книги по православию. Тогда в Москве был настоящий книжный андерграунд. Я и сам тогда глубоко погрузился в православие, ездил в монастыри и храмы: в Сергиев Посад, Ярославль, Дивеево, Дмитров, на Валаам. 

А еще я тогда участвовал во всех протестных маршах, писал письма Горбачеву, выходил на митинги против Ельцина. И в этом было главное преображение того времени — у нас появилась свобода. Сейчас все это пресечено. Я нахожу спасение в погружении во внутренний мир.

У вас есть ощущение вечной юности внутри?

Я ощущаю себя 14-летним подростком, уже постигшим многие творения человеческого духа. И с этим багажом с интересом и ожиданием наблюдаю за современной молодежью.

Страсть к науке, обман и попытки реформировать образование

Почему вы решили стать учителем физики?

Меня привлекала возможность доступно и увлекательно передавать свои глубокие знания старшеклассникам, и я знал, как именно это сделать. В итоге посвятил 50 лет сфере образования, более 30 из которых научной работе. Работал учителем и сотрудником лаборатории обучения физике в Институте содержания и методов обучения. И всегда старался творить независимо, привносить в содержание курса физики новые, современные идеи. Но часто оставался непонятым. Даже руководитель лаборатории со мной почти не общался. 

А почему не продолжаете преподавать?

Я был сокращен после конфликта с директором, причем с грубым нарушением трудового законодательства. Это тяжелая история с моралью о том, что в России практически невозможно добиться справедливости, даже обратившись во всевозможные инстанции — от прокуратуры до Госдумы. От меня отвернулись даже коллеги из профсоюза, чтобы сохранить отношения с научным учреждением. Эту ситуацию прекрасно описывает фраза Николая II «Кругом трусость, предательство и обман».

Говорят, во времена COVID-19 вы долго находились на самоизоляции. Чем занимались дома?

Я рецензировал школьные учебники: обложился ранними и современными изданиями, методичками и физико-математической литературой. И нашел множество ошибок! Многие учебники не соответствуют моим представлениям. Я хотел бы реализовать свою концепцию базового и углубленного курса физики. Например, расширить теорию относительности до релятивистской физики. Но пока получается, образно говоря, в стол.

Дух хиппи, знакомство с инди-сценой и путь к свету

С чего началась ваша любовь к музыке?

В 11–14 лет я учился играть на баяне в ДК им. Свердлова. Увы, о пианино не могло быть речи: мы вчетвером жили в 16-метровой комнате в общежитии. Так я ознакомился с азами музыки. Слушал советские виниловые пластинки на 78 оборотов и музыку на ламповом радиоприемнике «Минск», приобретенном папой, когда я лежал в роддоме им. Грауэрмана на Арбате.

А сами вы пишете музыку?

Нет, не пишу. Музыка для меня — это величайшая тайна. Я стремлюсь постичь ее содержание, метафизику, структуру, математику. Понять музыку так же, как живопись или поэзию. Но пока она просто непостижима. Я пока не понимаю, как через звук можно выразить какие-то замыслы и идеи. 

А как вы пришли к рок-фестивалям? 

Совершенно случайно попал на Bosco Fresh Fest в парке Горького в 2013 году — он проходил недалеко от моей работы. Загрустил о светлой эпохе конца 1980-х и 1990-х. Меня очень впечатлило разнообразие молодых российских и зарубежных артистов. И в итоге я погрузился в фестивальную атмосферу и среду молодежной субкультуры. Вспомнил, что музыку можно слушать не только дома на виниле, но и вживую. Помню, на выступлении Woodkid полил дождь, а все продолжали танцевать и прыгать по лужам. Это была очень крутая атмосфера. 

На Bosco Fresh Fest я нашел себе нового знакомого, с которым мы после фестиваля всю ночь общались, слушали музыку и пили пиво. С этого момента все и началось. 

Знакомство с инди-сценой тоже вышло случайно?

Да, я попал на «Боль», даже сам не помню, как там оказался. Но с этого момента открыл для себя настоящий андерграунд, который произвел на меня большое впечатление. А вместе с ним Motherland, Moscow Music Week, Faces&Laces и другие фестивали. Они были совершенно иными — не как Bosco Fresh Fest с его зарубежными звездами.

А где вы находите информацию о фестивалях?

В основном в интернете. Раньше было проще: я просто знал, где и что будет происходить. Сейчас сложнее ориентироваться.

​​Бывает, что фестиваль отменяют, а я даже не понимаю, как вернуть деньги за билет. Так было с «Болью» в 2020-м.

Вы покупаете билеты или вас приглашают организаторы?

Раньше бывали редкие приглашения. Но потом сплошные обломы. Один раз мне просто забыли прислать билет на «Боль», а денег на него у меня уже не было. Теперь покупаю сам. Постиг простую мораль: «Полагайся только на самого себя».

А вам хватает денег на жизнь после покупки билетов?

Моя пенсия с социальными выплатами — 30 тыс. рублей. Где-то половину я трачу на обязательные платежи. К примеру, купил часы в рассрочку — теперь 30 месяцев надо выплачивать. Плюс питание, шмотки. Конечно, денег не особо хватает. Но мне помогают фотосессии и съемки в фильмах, когда они есть. 

Что изменилось на музыкальной сцене за последние пять лет?

Фестивали стали более однообразными и менее впечатляющими. Но для меня важнее не музыка как таковая, а ее связь с молодежной культурой, с настроением времени.

На фестивалях молодежь отрывается и отдыхает от лишних обязательств. Если в конце 1980-х и в 1990-х музыканты выражали дух эпохи и говорили о том, что их волновало, то сейчас это больше про отдых. И хотя ничего революционно-преобразующего я в этом не вижу, мне интересно наблюдать. Например, на «Летнике» ко мне подошел парень и предложил покурить *****. Я, конечно, отказался. Но было забавно.

На какие еще фестивали планируете пойти этим летом?

Многие фестивали проходят одновременно. Приходится выбирать. Пока на июнь и июль планирую московские: «Пикник Афиши», Motherland и Crypt Fest 2 в Punk Fiction.

Как вы воспринимаете современную русскую музыку и рэп с их матом и агрессией?

По духу я хиппи! Мне интересен русский рок — в нем важен текст. В рэпе тоже есть текст, он для меня интересен, но почему-то не цепляет и не впечатляет. Поэтому я особо его не слушаю. 

Какие группы вы можете назвать любимыми?

Моя любимая группа — «Аквариум». Я буквально жил их ранним творчеством! Среди современных групп тоже есть интересные. Но они как отблески, крупицы того, что я нашел в «Аквариуме».

Для меня в современной молодежной музыке важнее первое впечатление. Просто услышать новую группу — и понять, о чем они, куда стремятся. Можно сказать, я так и живу — на первом впечатлении. Поэтому сейчас хожу только на фестивали, концерты отдельных артистов пока для меня излишни.

На прошлом «Пикнике Афиши» больше впечатлили девичьи группы — своей открытостью и откровенностью. Хедлайнеры с большой сцены не вызвали таких эмоций.

Часто ли вас узнают на концертах?

Да, довольно часто: подходят, приветствуют, делают селфи и беседуют.

Что для вас значит свобода и как она проявляется в жизни?

Сейчас мой единственный путь — погружение в духовный мир. Я постигаю его через искусство, музыку, книги, символизм. Я поклонник Серебряного века и символизма. Для меня главное — человеческий дух и его творения. При этом психологическим самоковырянием я не занимаюсь.

Что вы больше всего боитесь упустить в жизни?

Все непознанное.

А какое напутствие вы могли бы дать нынешней молодежи?

Единственный путь — это путь к свету!

Фото: обложка, 1 — личный архив Виктории Старостиной, 2–4, 7–14 — личный архив Юрия Тарасова, 5 — кадр из клипа «Краснознаменной дивизии имени моей бабушки», 6 — кадр из клипа «Би-2»