Москва всегда славилась своим религиозным гостеприимством. К иноверцам традиционно относились по-русски ласково: могли, конечно, и придушить под горячую руку, но чаще миловали и привечали.

В результате на фоне древнего православия здесь тихо и особенно не афишируя свое присутствие кто только не притулился: и католики, и мормоны, и буддисты, и англикане, и кришнаиты, и протестанты всех мастей. И даже с легкой руки Дэна Брауна окутанный тайной «Опус Деи».

Такое гостеприимство объяснялось просто. Во-первых, инородцы, как неизбежное зло торговли и политики, справедливо требовали удовлетворения своих религиозных нужд. Во-вторых, в глубине души Москва всегда была уверена, что коренные православные соблазну не поддадутся и со святой дороги ортодоксии не свернут. В самом деле, свернули с нее считаные единицы. Эти-то единицы вкупе с оторванными от родины экспатами и представляют сейчас 50 официально зарегистрированных в Москве религиозных конфессий.

«Москвич Mag» решил составить что-то вроде энциклопедии московских церквей, религиозных центров, мечетей, подворий, дацанов и всего мирового религиозного букета, который не находится в ведении РПЦ, но в Москве присутствует.

Наши изыскания интересны еще и тем, что московские иноверцы не скупились и возводили в честь своих святых истинные шедевры архитектуры. Начнем с одного из красивейших храмов Москвы — Англиканской церкви Святого Андрея.

Москва, 1884 г.  Англиканская церковь

Причина английской островной Реформации в отличие от европейской, континентальной, лежала не столько в духовных метаниях, сколько в любви и сексе. До того как Генрих VIII решил развестись с Екатериной Арагонской ради Анны Болейн, он не имел ничего против старого доброго католицизма. Наоборот, яростно защищал его от дурного влияния всяких Мартинов Лютеров. Однако все меняется, когда приходит любовь. Анна Болейн была стройна, смугла и упряма. Влюбившись, Генрих щедро предложил барышне стать его наложницей, третьей по счету. Тогда такими предложениями не принято было разбрасываться, но Анна уперлась и в постель к монарху прыгать не хотела. Скорее всего, смущал девушку тот факт, что в этой же постели в качестве наложницы уже находилась ее старшая сестра Мария.

Тайная любовь короля, впрочем, совершенно платоническая, длилась семь лет. Генрих был сломлен и наконец предложил Анне руку, сердце и корону. Анна согласилась. Но тут же выяснилось, что королевскому счастью мешают уже не капризы девчонки, а Святая католическая церковь.

Когда папа Климент VII отказался развести Генриха с его законной супругой Екатериной Арагонской, английский король задумался. Эта королевская задумчивость привела к бурным событиям, растянувшимся более чем на столетие. В них успела поучаствовать вся королевская рать Англии: Кромвель, Томас Мор, золушка Анна Болейн, Кровавая Мария Тюдор, Елизавета-девственница, парламент и весь английский народ.

В результате сложнейших пертурбаций была принята серия так называемых Актов о супрематии, согласно которым король признавался главой Английской церкви. Не то чтобы Генриху льстило место божьего помазанника, но это развязывало ему руки. Теперь он мог совершенно законно действовать по принципу «на ком хочу, на том женюсь» (он воспользовался этим правом аж шесть раз).

На Анне-то король женился, но супрематия сеяла в народе разброд и шатание, сильно портила отношения с папой и делала неясным главный вопрос: какую такую специальную английскую церковь возглавляет король-католик?

Для ясности пришлось писать Акт о единообразии (тоже переиздававшийся несколько раз), в котором между католичеством и новоявленным англиканством решительно проводилась граница. Старый католический обряд отменялся и вводился новый, строго обязательный для всех священнослужителей Англии. Это, как понятно, вызвало новые вопросы у народных масс и английского священства. После ряда кровавых стычек, заговоров и революций точку в этой истории поставила королева-девственница. Сменив на престоле католичку Марию Тюдор, она окончательно утвердила причудливый английский протестантизм. Теперь за все реверансы в сторону католицизма полагались штрафы, тюрьма и казнь. Политической пользы от этого было все-таки больше, чем вреда. Елизавета не только вежливо отодвинула с горизонта папу, но и предотвратила зреющую гражданскую войну в стране.

Теперь у Англии были не только свои флот и фунты, но и своя религия. Это окончательно превратило страну в Туманный Альбион, то есть в остров. Само англиканство же в конце концов устроило всех и стало вполне миролюбивой религией, чем-то средним между католицизмом и протестантизмом.

Московские англикане появились одновременно с английскими, то есть в середине XVI века, как раз при Иване Грозном. Примерные английские подданные (а иных в Россию не пускали) приняли англиканство безропотно.

Когда спустя три века англиканство окончательно укоренилось, богатая английская община Москвы решила наконец потратиться на собственный храм. Сэкономить решили только на проекте, заказав его провинциальному английскому архитектору Ричарду Ниллу Фримену. Заодно сэкономили на его поездке в Москву для дислокации на местности. Россию Фримен не только не видел, но и никогда ею не интересовался.

Этот честный и трудолюбивый церковных дел мастер был напрочь лишен воображения. Всю свою жизнь он строил храмы для деревенских приходов. Никто никогда не заказывал ему античных аллюзий, кривых модернистских линий, куполов или барочных излишеств. Как верный представитель деревенской Англии, он был свято убежден, что храм должен быть большим и прочным — это главное.

Получив заказ из Москвы, Фримен умничать не стал. Он спроектировал хорошо знакомые ему формы – громоздкую, но просторную базилику и простую, квадратную в сечении башню. Материал был избран тоже простой, прочный и очень английский — темно-красный кирпич. Так в двух шагах от Красной площади с ее итальянскими ласточками в навершиях стен, славянским варварством башен, греческой классикой соборов и строгостью ампира возникло нечто совершенно чудовищное.

Это немыслимое для Москвы сооружение обладает, однако, такой подкупающей уверенностью в себе, что любой приезжий, столкнувшись с ним лицом к лицу, всегда произносит одно и то же: «Ну ни … себе!» Что, безусловно, является высшим выражением эстетического восторга на русском языке.

Здание стоит в Вознесенском переулке с 1884 года и никогда даже не пыталось интегрироваться в местный архитектурный колорит. И слава богу. Потому что, пройдя под ее арочными дверями и усевшись на скамью под дубовыми балками потолка, вы немедленно почувствуете себя если не сэром Баскервилем, то хотя бы Оливером Твистом.

Англиканская община дореволюционной Москвы свою церковь обожала и постоянно ее облагораживала. В 1885 году здесь был установлен роскошный орган. В 1894-м к храму пристроили двухэтажный домик настоятеля. В просторных помещениях башни соорудили секретную комнату-сейф, куда московские англичане сносили свои ценности. Осталось только повесить колокол на колокольню, но до этого дело не дошло — грянула революция.

Вместо колоколов на башню Святого Андрея взгромоздили пулемет. Англиканская колокольня оказалась удачным местом для дислокации огневой точки. Именно отсюда большевики вели огонь по войскам Временного правительства. В разгар боев была обнаружена комната-сейф. Тогдашний настоятель смиренно отписал в Лондон, что вместе с победой большевизма из башни было вывезено 126 запечатанных ящиков и 193 тыс. рублей.

Советская власть дословно воплотила в жизнь евангельский тезис о том, что «нет ни еллинов, ни иудеев». Под нож пошли все. Те, кто в 1920-е годы организовывал в Святом Андрее склад и общежитие, пожалуй, и не догадывались, что это вообще такое — англиканство.

От полного разорения храм спасла уникальная акустика. В 1960 году сюда въехала студия грамзаписи «Мелодия». Под здешними дубовыми арками записывалась вся наша классика.

Счастье «Мелодии» омрачила лично королева Великобритании Елизавета II. Во время визита в Москву в 1994 году она попросила президента Ельцина возобновить службы в Святом Андрее. Ельцин не мог отказать даме, и «Мелодия» съехала.

С тех пор в храме идут регулярные богослужения. Сегодня англиканская община Москвы насчитывает несколько десятков человек. Большая часть из них русские. Людей приводят сюда в основном две вещи: одиночество и интерес к английскому языку. Действительно, службы здесь проводятся на английском, но вовсе не из желания научить нас его понимать. Нынешний настоятель храма Малькольм Роджерс искренне верит в своего англиканского бога и очень старается донести эту любовь до русских сердец. Он появился здесь всего пару лет назад, а до этого честно изучал Россию и русское богословие в Петербурге. Он почти бегло говорит по-русски и, хотя не ведет никакой целенаправленной работы по обращению православных в англикан, весьма приветлив со всеми.

При церкви Святого Андрея действуют Англиканско-православный образовательный центр, библиотека, воскресная школа и англоязычное общество анонимных алкоголиков. С четверга по воскресенье здесь проводятся концерты органной музыки на электрическом органе (старый бесследно исчез еще во время революции). Но даже если вы не алкоголик, не знаете английский язык и не любите органную музыку, зайдите сюда на службу. Здесь так же тихо, как в английской деревушке, где пасутся овцы и греются под солнцем могилы предков. Это место для тех, кто ценит тишину и действительно хочет пообщаться с богом. Неважно каким.

Адрес: Вознесенский переулок, 8/5, стр. 2

Фото: moscowanglican.org , vladimirdar.livejournal.com