Три недели назад в театральном сообществе случился небольшой переполох: Министерство культуры известило дирекцию Национальной театральной премии «Золотая маска», что выходит из числа ее организаторов.

Минкульт давно был недоволен этой наградой Союза театральных деятелей, мол, выбирают всегда самых радикальных творцов (в том числе находящегося под домашним арестом Серебренникова), а спектакли традиционные, проповедующие русские скрепы, не замечают. Сначала министерство пыталось присылать своих представителей в экспертные советы — в те самые команды критиков — «драматическую» и «музыкальную», что в течение года мотаются по стране и отсматривают все происходящие премьеры (эксперты 2018 года посмотрели 1093 спектакля в более чем ста городах России; в общем, жили в самолетах). Но делегаты Минкульта, честно пытавшиеся разобраться в ситуации и на год бросавшие Москву, семью и домашних животных, неожиданно влюблялись в «радикалов» и начинали тосковать на «правильных» спектаклях — затея провалилась. Тогда высшая культурная власть решила: хватит, мы больше за это отвечать не будем. И вышла из числа организаторов.

Народ испугался, что теперь у «Маски» отберут деньги.  Но пока что общественность заверяют, что материально фестиваль не пострадает — Минкульт остается «партнером». При этом министерство задумало собственную Государственную (с большой буквы) премию в области театра — чтобы ее получали «правильные» люди. Эту идею уже поддержал Андрей Кончаловский — режиссер, в последнее время регулярно работающий в театре, но не попадающий даже в лонг-листы премии, вероятно, хочет пойти по пути брата Никиты Михалкова. У того есть «Золотой орел», почему бы у Кончаловского не быть «Золотой чайке»? Ну или даже бриллиантовой.

Председатель СТД Александр Калягин считает, что чем больше театральных премий, тем лучше, но особенно ценит «Золотую маску». Это несколько утешает театральный народ, вздрагивающий при упоминании братьев Михалковых. «Маска» продолжает работать — и только что объявила номинантов за сезон-2017/18.

Что в этих списках нового и главного? То, что в большинстве номинаций экспертные советы решили ни с кем не спорить. Только в опере отбор был радикален и крут — из восьми номинированных постановок ни одной «в шубах», «с колоколами» и вообще по русской классической опере. В лидерах — век XVII («Фаэтон» Люлли в Перми) и век XVIII (два Генделя в Москве — «Альцина» в Большом и «Триумф времени и бесчувствия» в Музыкальном имени Станиславского и Немировича-Данченко), при этом в постановках ярких современных режиссеров (Кэти Митчелл и Константин Богомолов). Плюс — свежие сочинения композиторов XXI века (Александр Маноцков и Владимир Раннев).

Уже в балете картина совсем иная: список номинантов делится пополам — на русскую классику и современные постановки. Весной на фестивале в Москве мы увидим, как возрождается XIX век в Воронеже («Корсар») и Самаре («Эсмеральда»), а также в Петербурге («Дон Кихот»). По-настоящему революционных работ в списке номинантов ровно две: «Нуреев» в Большом театре (поставленный Юрием Посоховым и Кириллом Серебренниковым) и «Пахита» в Екатеринбурге (там худрук Вячеслав Самодуров, взяв старинный балет, устроил героям путешествие во времени).

«Драма» же и вовсе действовала по китайскому принципу «пусть расцветают все цветы». Среди 29 номинированных спектаклей — две версии «Трех сестер» (спектакль Константина Богомолова в МХТ и спектакль Сергея Женовача в «Студии театрального искусства»). От решений просто вызывающих (барона Тузенбаха в МХТ играет Дарья Мороз) до раздумчивой трансляции чеховского текста, где главная задача зрителя — не заснуть от уважения. Впервые в списке номинантов число провинциальных спектаклей превысило число московских — с февраля по апрель к нам приедут театры из Казани, Якутска, Кудымкара, Ярославля, Воронежа и других городов (ожидаются и сотворившие сенсацию в прошлом сезоне «Три толстяка» из петербургского БДТ). В самом деле так выросло качество драматических театров на просторах нашей родины или это ответ Андрею Кончаловскому, уверявшему, что «Маска» недостаточно представляет Россию, а все только столицы (что неправда, провинциальные театра на фестиваль приезжали всегда, сейчас только особенно много), — увидим уже весной. Когда посмотрим «Мертвые души» из Лесосибирска (город в трехстах километрах от Красноярска по Енисейскому тракту), «Антигону» из Воронежского Камерного театра, псковскую «Реку Потудань» и «Пианистов» из новосибирского театра «Глобус».

Фото: Архивы пресс-служб