Пока 2010-е в России проходили под знаменем «традиционных ценностей», на Западе они стали десятилетием феминизма. Взлет его популярности начался на рубеже 2000-х и 2010-х годов вместе с бумом социальных медиа.

В 2014-м в Европарламент прошла «Феминистская инициатива» из Швеции. В 2017-м «феминизм» стал словом года в США. В том же году мир накрыла кампания #MeToo, которая изменила культурный ландшафт и язык политики западного мира. В 2020-м Американская киноакадемия заявила, что изменит правила отбора проектов на премию «Оскар» в категории «Лучший фильм», чтобы поддержать женщин, а также ЛГБТ+ и другие меньшинства.

Впрочем, женщин едва ли можно причислить к меньшинствам — в России они составляют уверенное демографическое большинство. При этом женщины гораздо меньше мужчин представлены в бизнесе, политике и медиа, они беднее и им сложнее добиться социального успеха. Социальные сети позволяют этому неравенству прорываться наружу, поэтому, несмотря на официальный консерватизм, феминистская волна захватила и Россию. Для Москвы эта повестка особенно важна, потому что столица давно превратилась в «глобальный город», который с внешним миром связан чуть ли не больше, чем с российской глубинкой.

«Москвич Mag» решил изучить женский вопрос и нарисовать портрет демографического большинства.

Анкетные данные

В Москве женщин больше мужчин почти на миллион. Из 12 687 000 москвичей, которых в 2020 году официально учел Росстат, женщин 6 820 155 (мужчин всего 5 857 924). Чаще всего москвичку зовут Елена (9%), возможно, Ольга или Татьяна (по 7%). Другие популярные имена — Ирина, Наталья, Светлана. Кать, Ань, Марин и Юль в 2,5 раза меньше, чем Лен.

Средней москвичке 44 года. За 30 лет после распада СССР она повзрослела на целых пять лет. Это связано с резким снижением рождаемости в последние десятилетия — доля молодых девушек постоянно падала. С поколенческой точки зрения больше всего женщин позднесоветских лет рождения. В 1980-х (30–39 лет) родились 1,93 млн сегодняшних москвичек и еще 1 млн — в брежневские 1970-е (40–49 лет). При Ельцине было сделано всего 621 328 девочек, а за 20 лет Путина — лишь 1,16 млн (почти вдвое меньше, чем за последнее десятилетие советской власти!). Женщин 1950–1960-х годов рождения (1,86 млн) до сих пор больше, чем тех, кто родился за все 30 лет после распада СССР. В столице почти миллион (984 тыс.) старушек от 70 до 100 лет. Их число стремительно растет. Например, если в 1998-м в городе было всего 150 столетних бабушек, то в 2020-м — уже 5099.

Средняя ожидаемая продолжительность жизни у московских женщин — почти 82 года. Это второе место в России после Ингушетии. По продолжительности жизни женщины обгоняют мужчин в Москве на рекордные 7,5 года. Женщины пьют и курят меньше мужчин и гораздо реже погибают от внешних причин, таких как убийство или несчастный случай. Вероятность неожиданно погибнуть в расцвете лет (от 16 до 54) у женщин Москвы одна из самых низких в России — 0,02% (данные на 2018 год).

Несмотря на полную стресса столичную жизнь, женщины продолжают иногда рожать детей. Коэффициент фертильности (то есть количество родов, разделенное на число женщин фертильного возраста) в 2020-м даже превысил уровень 1990 года и составил 1,5 ребенка на женщину. Москва впервые по уровню рождаемости сравнялась с Россией. В среднем первого ребенка рожают после 25 лет. Около 44% москвичек детородного возраста рожали двух, а 23% — трех и более детей.

На каждую тысячу жителей в 2019 году было заключено 6,6 брака и 3,8 развода (то есть по разным причинам распадается 58% семей). В 2016-м женский тренинговый центр «Альтернатива» собрал статистику, согласно которой 38% жительниц Москвы в возрасте 25–45 лет не состоят в отношениях или живут с мужчиной вне брака. Доля незамужних выросла почти на треть за четверть века. Почти треть матерей в России растят детей в одиночку, без мужа. Причем среди одиночек старше 30 лет замуж выходят лишь 8–9%. Социологи подсчитали, что разведенные женщины лишь в 55–60% случаев заводят новые постоянные отношения.

Социальный капитал (доход, собственность, образование, профессия, представительство и «кухонное рабство»)

В среднем в мире доходы женщин составляют лишь 57,8% от мужских, согласно Global Gender Gap Report 2020. Это неравенство состоит из двух компонент: зарплат и доходов от капитала, бизнеса и инвестиций. По критерию неравенства доходов Россия занимает 32-е место в мире, в то время как по комплексному индексу неравенства — 81-е. И все же доходы женщин примерно на 40% ниже мужских. Но если вычесть прибыль и ренту и оставить только зарплату, то разрыв сразу уменьшается. Зарплаты наемных работников отличаются лишь на 28% (в пользу мужчин, конечно). Но москвичкам повезло больше, чем другим россиянкам. Столица ближе к идеалам равенства. Заработная плата женщин в Москве составляет 88,7% от мужской — это уровень, превышающий показатели некоторых стран Скандинавии, считающихся образцом гендерного равенства. Если эти проценты перевести в рубли, то женщины в Москве в 2019-м в среднем зарабатывали 79 263 рубля (мужчины — 90 113).

По уровню гендерного равенства в области образования Россия в целом вообще претендует на мировое лидерство (1-е место в Global Gender Gap Report 2020). В 2015 году 49% москвичек старше 15 лет имели высшее образование. Образование вообще выглядит самым доступным для женщин социальным ресурсом — они стремительно осваивают его, практически догнав мужчин. Девушки массово получают дипломы вузов: он есть почти у трех четвертей москвичек от 25 до 34 лет. Если оглянуться на историю, то прогресс огромный: еще в середине ХХ века мужчины оканчивали вузы втрое чаще женщин.

Современные девчонки обгоняют мальчишек по показателям ЕГЭ (в среднем на 3–5 баллов). При этом за последние 20 лет девочки догнали мальчиков даже по считавшимся как бы «мужскими» предметам. По физике среди девочек средний балл составляет 46,7, а у мальчиков — 45, по информатике — 59,2 против 56,4, по географии — 53,8 и 52,3 соответственно. Исключение составляет только математика, в которой парни пока сохраняют символическое преимущество, которое, судя по динамике, они потеряют в течение двух-трех лет. Формирующийся в школе паттерн «хорошей учебы» продолжается и в дальнейшем. Но он упирается в «стеклянный потолок»: в тех сферах, где образование связано с непосредственным доступом к материальным благам, гендерная дистанция в пользу мужского пола сохраняется.

Например, в IT-сфере. Завлабораторией Института социальной педагогики Российской академии образования Любовь Штылева приводит статистику: на IT-олимпиадах для школьников мальчики и девочки представлены в соотношении 90% и 10%; среди студентов IT-факультетов сегодня учится 70% юношей и 30% девушек; в IT-компаниях мужской персонал составляет 80%, а женский, соответственно, 20%; среди бенефициаров фондов стартапов 85% мужчин и 15% женщин. Исследователи связывают это с сохраняющимися гендерными стереотипами о существовании «мужских» и «женских» профессий. Но поразительным образом эти стереотипы остаются и работают именно в тех сферах деятельности, которые сохраняют высокий престиж и приносят высокие заработки. В итоге предпосылкой феминизации высшего образования становится именно падение престижа академического знания, которое ослабляет дискриминацию в этой сфере.

Больше всего женщин работает в сфере торговли (примерно 20% женщин по России). На втором месте образование — учитель и воспитатель детского сада остаются типично женскими профессиями (мужчин в отрасли в 4,5 раза меньше). Третье место среди женских сфер занятости стабильно занимают здравоохранение и социальные услуги — здесь женщин почти в 4 раза больше мужчин. А в 2–3 раза — в общепите, гостиничном секторе, а также в сфере финансов и страхования (за счет бухгалтеров, секретарей и страховых агентов).

В целом женщины, несмотря на декретные отпуска и более ранний выход на пенсию, представлены на рынке труда почти в таком же количестве, как и мужчины. Но помимо обычной работы на их плечи ложится львиная доля проблем, связанных с домашним хозяйством и воспитанием детей. Измерить величину «кухонного рабства» позволяют данные Выборочного наблюдения использования суточного фонда времени населением в 2019 году. Так, у женщин в 2019-м в российских городах в будние дни уходило в среднем 3 часа в сутки на «оказание неоплачиваемых бытовых услуг членам домохозяйства и семьи» (у мужчин только 1 час 13 минут). Уход за близкими у женщин отнимает 57 минут в день, а у мужчин — 18 минут. В Москве патриархальные традиции слабее: москвички работают на полчаса в день больше, чем россиянки в среднем, и на 40 минут меньше их заняты домашним хозяйством и уходом за детьми или другими родственниками. У женщин в Москве остается по 4 часа в день свободного времени (почти на полчаса больше, чем у гражданок без московской прописки).

Спят москвички по 8 часов 37 минут (на 2 минуты меньше тех, кто живет за МКАД) и еще 3 часа 12 минут тратят на личную гигиену и уход за собой (в провинции это делается на 14 минут быстрее).

Здоровье, спорт, привычки

Проигрывая по доходам и масштабам неоплачиваемого труда по дому и уходу за детьми, женщины «отыгрываются» по здоровью. Здесь индекс гендерного равенства в России очень высок, страна занимает первое место. Правда, не столько из-за безупречного здоровья женщин, сколько из-за плохого здоровья мужчин, которые следят за собой на уровне стран третьего мира. А вот москвички уже вполне вписываются в нормативы мира первого.

Правда, полностью здоровый образ жизни ведут только 5,6% москвичек по сравнению с 8% россиянок. Но к умеренным зожницам (те, кто не курит и в основном ведет здоровый образ жизни) социологи относят уже 50,6% горожанок. Мужчины отстают с 33,2%. Спортом в Москве занимаются 40,7% женщин (по стране в целом только 22,5%), причем каждая четвертая москвичка ходит в организованную группу или секцию — вдвое чаще, чем в среднем по России. Женщины чаще мужчин проходят диспансеризацию (за последние два года 48,8% против 36,7%). 88,3% жительниц столицы не курят (по сравнению с 67,6% мужчин). Женщины чуть чаще мужчин следят за питанием. 10% едят по 400 г овощей и фруктов в день (мужчины в Москве делают это в 8,6% случаев). Если каждый пятый мужчина злоупотребляет солью, то среди женщин таких только 9,3%. Но вот с психологическим благополучием у женщин хуже, чем у мужчин. Хорошим свое психологическое состояние назвали 59% москвичек и 67,5% москвичей.

Больной вопрос для многих женщин — избыточный вес. 11,5% страдают ожирением разной степени — это вдвое меньше, чем в стране в целом. Но треть женщин (36,7%) жалуются на избыточный вес. В пределах нормы он у половины женщин (49%) в Москве, а в России этим могут похвастать только 38%.

Борьбу с лишним весом, вероятно, замедляет индустрия фастфуда. Их время от времени посещает каждая вторая москвичка (в стране только 29%), а 22% покупают шаурму или хот-доги на улице. Впрочем, почти половина жительниц столицы посещают кафе и рестораны (в России только треть женщин), а 40% заказывают готовые блюда на дом (в стране 22%).

Как ни странно, но в Москве женщины немного реже, чем в провинции, при выборе продуктов в магазине обращают внимание на их состав и свойства. Только 37% делают это всегда (в России 43,5%), а 23% не обращают на это никакого внимания. Но на фоне мужчин женщины демонстрируют высочайшую ответственность. Лишь 15,6% мужчин регулярно интересуются, насколько полезно то, что они берут на полке супермаркета, а 60% не делают этого никогда.

Политическое участие, насилие и феминизм

Если судить по статистике голосований и социологическим опросам, женщины в среднем настроены немного более консервативно, чем мужчины. Именно они составляли ядро электората Владимира Путина и партии власти. «Основной электорат “Единой России” действительно женщины 35–40 лет, имеющие детей и приходящие на избирательные участки вместе с мамами-пенсионерками», — описывал в 2016-м электоральный ресурс партии власти директор Института политической социологии Вячеслав Смирнов. В 2018-м к ЕР положительно относились 42% мужчин и 56% женщин.

Поддержка власти коррелировала с дефицитом социальных ресурсов. Сравнительно высокой она была среди пожилых граждан, людей с невысоким образованием и низким доходом, а также мало интересующихся политикой. А женщины в России в политику вовлечены гораздо слабее мужчин. Лишь 16% депутатов Госдумы и 17% членов Совета Федерации — женщины. В органах исполнительной и судебной власти женщин довольно много — в Москве 66% и 73% соответственно. Но преимущественно речь идет о самых нижних должностях, секретарях и делопроизводителях, тогда как руководящие должности обычно занимают мужчины. Но вот на муниципальном уровне за последние годы был достигнут значительный прогресс — доля женщин среди мундепов составляет после выборов 2017 года 52%. В Мосгордуме женщин тоже стало больше — с 13% в 2009–2019 годах до 42% в нынешнем составе городского парламента (там сейчас 18 женщин-депутатов).

Рост запроса на политическое представительство женщин неизбежен: именно по этому показателю Россия все сильнее отстает от других стран (122-е место в Global Gender Gap Report 2020). «В российских регионах главный вопрос гендерной повестки дня — это социальное неравенство, бедность. Женщины выступают за защиту трудовых прав, против неравенства в оплате труда, против нищенских зарплат в образовании и медицине (главных “женских” сферах занятости). Это скорее левая история. А в более благополучной Москве важнее повестка представительства женщин, в том числе в политике, и проблематика насилия, связанного с патриархатом», — говорит юрист и соосновательница сети взаимопомощи женщин «Ты не одна» Алена Попова. По ее словам, женщины сталкиваются со «стеклянным потолком» и в политике, и в бизнесе, и в науке: «Женщины мало идут в политику не потому, что они менее эмпатичны, чем мужчины, или у них “эмоциональный интеллект”. Все это сугубо личностные особенности, а не гендерные. Но сама социальная система настолько иерархична, что не привлекает женщин. Иерархия не предполагает диалога, она предполагает подчинение».

Реакцией на эту ситуацию в последние десять лет стал бурный рост феминистского движения. Некоторые кампании феминисток достигли серьезного масштаба и резонанса в обществе. Например, российский аналог прокатившейся по миру #MeToo назывался «Я не боюсь сказать». Сотни женщин записывали блоги и участвовали в акциях против семейного насилия. В результате стало меняться отношение общества к этой проблеме. Например, исследование «Левада-центра», проведенное летом 2020 года, показало, что молодое поколение (до 35 лет) с гораздо большей степенью нетерпимости относится к семейному насилию. А молодые женщины изменили не только свои оценки, но и социальное поведение. «Они не только чаще считают эту проблему значимой (как и женщины в целом по сравнению с мужчинами), но и готовы говорить об этом публично гораздо свободнее и откровеннее по сравнению с женщинами старших поколений», — пишут авторы исследования.

Ценности и поведенческие паттерны меняются, а законодательство — нет. Или даже меняется в противоположную сторону, как это случилось с декриминализацией домашнего насилия в 2017 году. Российские власти уверены, что проблема домашнего насилия «существенно преувеличена». Однако статистика свидетельствует, что это не так. В 2011-м Росстат провел опрос, который показал, что жертвами домашнего насилия в стране были 16,45 млн человек. Если в 2016-м было зафиксировано более 64 тыс. случаев домашнего насилия, половина из которых была совершена мужчинами в отношении своих жен, то в 2017-м, после декриминализации побоев в отношении близких, таких случаев сразу стало в два раза меньше.

Оставшись без защиты закона, женщины часто действуют на свой страх и риск, иногда в состоянии аффекта. Судебная статистика, например, свидетельствует, что большая часть (79%) осужденных за умышленное убийство россиянок на самом деле защищались от своих партнеров. По статье о превышении пределов необходимой самообороны этот показатель еще выше — 91%. Для сравнения: мужчины, осужденные по такой же статье, защищались от партнерш всего в 3% случаев. Причем Москва входит в топ-5 регионов, где больше всего женщин, получивших срок за убийства, совершенные в результате самозащиты от насилия.

Из-за декриминализации домашнего насилия и отсутствия правовых механизмов защиты от него только 3% пострадавших женщин доходят до суда против своих обидчиков. Остальные не только остаются в опасности, но и сами рискуют стать обвиняемыми.

Так вот она какая

Если писать усредненный портрет женщины в Москве, то получится примерно так:

Ее зовут Елена (Ольга? Татьяна?). Ей чуть за 40. У нее один или двое детей. Она, скорее всего, замужем и, возможно, не в первый раз. Она много работает, но зарабатывает примерно на четверть меньше среднего мужчины, хотя не уступает ему по уровню образования и знаний. Скорее всего, москвичка работает в медицине, здравоохранении, торговле или в госуправлении, но не на руководящем посту (а вот начальник у нее мужчина, отсюда и разница в зарплате). Помимо работы она три часа в день занимается домашним хозяйством, покупками, стиркой и уборкой и еще час — воспитанием детей. Зато Елена (Ольга, Татьяна… ) почти наверняка превосходит и начальника, и других мужчин-сверстников по здоровью. Она вообще следит за собой, ведет «почти здоровый образ жизни», не курит, время от времени проходит диспансеризацию, возможно, иногда тренируется, ест свежие овощи. В результате у нее нормальный вес (ну, может быть, чуточку выше нормы, но именно чуточку). Москвичка умеет готовить, но позволяет себе иногда ходить в рестораны и заказывать еду на дом. До последнего времени женщина мало интересовалась политикой, потому что не видела в ней своих представителей, и потому что политика была только про мужчин. Но в последнее время интерес просыпается — возможно, наша средняя москвичка подумывала выставить свою кандидатуру на муниципальных выборах.

Москвичка меняется вместе с городом и вполне в духе эпохи. Наше общество стареет — прибавляет в возрасте и его лучшая половина. Люди все чаще заботятся о своем здоровье, занимаются спортом и думают о правильном питании и потреблении, и женщины находятся в авангарде этого процесса. Даже рост популярности феминизма отражает более глобальный тренд: главным социальным конфликтом во всем развитом мире стало неравенство и борьба с ним. Пока политики рассуждают об этом на глобальных форумах, женщины бросают ему вызов в своей повседневной жизни. Отсюда и рост внимания к проблеме представительства, и к неравенству доходов, и к таким «традиционным» проблемам, как домашнее насилие. Возможно, женщины просто чуть раньше мужчин поняли, что «личное — это политическое».

Графики становятся активными при наведении курсора.

Инфографика: Борис Ги