За минувшие выходные в Москве произошло два случая, связанных с харассментом и насилием над женщинами.

В кафе «Молодость» на Бауманской улице посетительница стала жертвой нежелательных прикосновений, дала обидчику сумкой по голове, после чего началась драка. В другом случае начинающая режиссер, вышедшая из сада «Эрмитаж», подверглась избиению прямо напротив Петровки, 38 — двое проходящих мимо недомужчин осведомились у нее о цене секса с ними, а когда были посланы на три буквы, нанесли девушке множество ударов по телу и голове. Их ищет Следственный комитет, чтобы озвучить обвинение по статье «Побои», которая, кстати, не предусматривает даже заключения под стражу. И «Молодость», и «Эрмитаж» не являются злачными местами и не находятся в гетто; то есть Москва снова превращается в город, в любой точке которого женщина может подвергнуться нежелательным контактам и домогательствам. А при попытке дать отпор, вербально или физически, может быть избита, а ее обидчики отделаются штрафом по декриминализованной статье за побои, если они не рецидивисты. А если насилие происходит дома, то за отпор своему насильнику женщины могут даже сесть в тюрьму, как явствует из резонансного дела сестер Хачатурян.

А вот пример совершенно другой страны. Некоторое время назад в британском Лидсе для людей со слишком активными и свободными руками, а также вопросами про секс создали специальную зону — своего рода квартал красных фонарей, только в более диком варианте. Репортаж из этой зоны опубликовал сегодня The Guardian. С 20.00 до 6.00 там в одном из кварталов легализованы предложение и покупка секс-услуг. На эти радикальные меры городской совет решил пойти, убедившись, что снизить уровень проституции им не удалось. Полиция присутствует, но не пресекает пользование услугами секс-работниц; правда, и никакой инфраструктуры — клиник, частной охраны, зато повсюду валяются презервативы и шприцы. Присутствие не избавляет от происшествий — несколько недель назад один из клиентов забил до смерти проститутку, гражданку Польши. В общем, никакой благости, которая есть в Амстердаме, где легальная проституция находится под строгим надзором полиции, в Лидсе не наблюдается.

Парадоксальный вопрос: а что если бы в Москве, где проституция существует только подпольно, но, кажется, распространена не менее широко, появился бы такой квартал? Если бы ее вывели из «массажных салонов», эскорт-агентств и других прикрывающих свои занятия заведений прямо в легальное поле городской жизни? Если бы не только секс-шопы, но и легальные публичные дома появились, скажем, в недоделанных лофтах в бывших промзонах, где размножаются только фуд-корты? Где-нибудь на той же Бауманской, где много заброшенных предприятий и нуждающихся в оживлении бывших промзон. Стало бы меньше неприличных предложений девушкам — а они слышат их в транспорте, на улице, на лестничной клетке — или, наоборот, москвичи и гости столицы стали бы еще распущеннее, если бы получили возможность получать секс за деньги легально?

Единого мнения на этот счет нет, причем нет нигде в мире. Несколько лет назад ученые Калифорнийского университета и университета Бэйлор провели исследование, посвященное легализации отельной проституции в штате Род-Айленд. Они выяснили, что количество изнасилований после этого нововведения снизилось на 31%, и ровно настолько же упала заболеваемость гонореей. Однако с этими данными спорит, например, Джулия Биндел из Independent — она посещала легальные публичные дома и секс-работниц в странах с легализованной проституцией и утверждает, что в большинстве из них эта легализация поощряет торговлю людьми и открывает двери для сутенеров, в то время как секс-работницы остаются точно такими же незащищенными и по-прежнему часто становятся жертвами насилия как со стороны клиентов, так и со стороны торговцев их телом. Что, с ее точки зрения, не является адекватной платой за снижение количества сексуальных преступлений.

В том же Лидсе, как следует из материала The Guardian, никакого похорошения в результате не случилось. Зато появился квартал, через который девушки боятся ходить после работы — ведь там можно услышать вопросы, которые услышала молодая посетительница «Эрмитажа», и задать их со стороны клиента будет в порядке вещей. Получился своего рода пример антиджентрификации на родине самого термина «джентрификация» — отдельный участок города не улучшил свою репутацию, а стал отхожим местом, зоной половой вседозволенности. То же самое, надо думать, произойдет и в Москве, если здесь не взять на вооружение опыт не только Лидса, но и Амстердама.

Но вот москвичке из кафе «Молодость» ответили, что на их заведении нет вывески «Гей-бар», а потому нет ничего странного, что существо мужского пола обратилось к их клиентке за тактильными ощущениями. А вот ее, именно ее поведение, мол, заслуживает глубокого анализа. Что же, весьма возможно, что пока в Москве не будет такого места, как в Лидсе, излишне свободные мужчины будут думать, что квартал красных фонарей в Москве везде и они в любом месте города могут оскорбить женщину непристойными предложениями.

Госдума в начале нынешнего календарного года, кстати, анонсировала возможное рассмотрение законопроекта о домогательствах, однако, кажется, уйдет на каникулы раньше, чем воплотит это намерение в жизнь. А в следующем парламентском сезоне все забудется.

Фото: кадр из фильма «Красотка»