За год Москва сильно изменилась. Из очевидного — стало на 40% меньше мигрантов, и строительная сфера даже стала жаловаться на нехватку рук. Не выжили многие магазины, кафе и рестораны. «Всего в стрит-ритейле на центральных улицах Москвы в прошлом году закрылись 455 операторов, доля общепита составила 46% от них. При этом открылись только 294 организации (на 25% меньше, чем в 2019 году)», — приводит данные РБК. Пострадали салоны красоты, фитнес-клубы, бани и спа-центры.

Но в целом мы стали менее привередливыми, более приветливыми и совсем перестали планировать, живем «здесь и сейчас». Потому что «где и когда» еще нам жить?

А вспомните середину марта ровно год назад: например, 16 марта 2020 года Россия ограничила авиасообщение, а 18 марта и ЕС ввел запрет на авиаперелеты. На 30 дней. Ага, на 30 — наивные. А как мы возмущались! У всех же распланированы отпуска на год вперед, да еще со всей семьей, а это целое состояние. И тогда нам казалось: ну ладно, 30 дней потерпим как-нибудь. Никто в Москве толком не верил ни в какой коронавирус. Кроме Собянина, которого, как ни странно, на этот раз ругать было не за что — московские власти чуть ли не лучше всех в мире справились с ограничениями, избежав большего количества смертей. С 16 марта мэр ввел ограничения на проведение массовых мероприятий — концертов, спектаклей и кинопросмотров. А с 30 марта всех посадили на самоизоляцию и ввели режим пропусков. Якобы на неделю. Как мы теперь знаем, отменят их только 9 июня. Сейчас неловко вспоминать те цифры: 30 марта 2020 года в Москве было выявлено 212 заболевших. Для сравнения: 24 марта 2021 года у нас 1431 новый заразившийся, и кажется: «Наконец такие маленькие цифры!»

Устав от бесконечной московской гонки, многие сначала даже обрадовались возможности поработать из дома: не надо тратить время и деньги на дорогу и думать, что надеть. Проснулся, потянулся, и уже на работе. Можно даже зубы не чистить, если неохота. Но уже через месяц, особенно когда потеплело и нестерпимо захотелось выйти на улицу, квартира из уютного убежища превратилась в тюрьму. Хотелось гулять в парке или просто по улицам, сидеть в кафе, заниматься спортом. Многие в конце концов выходили на пробежку и получали штрафы. Правда, справедливости ради надо сказать, что позже, осенью, почти все эти штрафы отменили.

Летом всех отпустили поездить по стране, но не больше. Тогда-то и стало постепенно зарождаться ощущение «принятия». Ровно как и в борьбе со смертельными болезнями, мы прошли все стадии: отрицание, гнев, торг, депрессия, принятие. Еще была слабая надежда, что к сентябрю все уляжется, границы откроют, и будет всем счастье (некоторые даже слетали в Турцию и позже на Занзибар), но в целом уже никто не бился в истерике из-за очередного продления карантинных мер.

Сейчас и вовсе мы пришли к полному дзену: «Говорят, все это продлится еще год», — слышим мы от очередного «надежного» источника, которому сказали люди «оттуда». И, кажется, ну ладно, год так год. В Крым и Сочи съездили, можно и Калининград с Алтаем посмотреть, когда еще такое придет в голову.

Такое изменение нашего отношения к жизни произошло из-за исчезновения высоких ожиданий — основной причины всех обид и расстройств в прежние времена. Ожидали сгонять в Европу, а пришлось ездить по России — неприятно, обидно, жалко денег и очень раздражает отсутствие сервиса. Но когда о поездке по России размышляет уже не избалованный «житель мира», какими мы были раньше, а опасающийся штрафа за прогулку в парке житель Москвы — отношение совсем другое.

Опять же, куда и зачем сейчас хотеть уехать? Европа снова закрывается на локдаун в то время, как у нас ограничения сняли: можно и в кино, и в театр, и в ресторан, и в парки. Погода со дня на день наладится — и вообще заживем. И весь мир будет нам завидовать. Словом, получилось, как в той притче: купи козу, продай козу. Сразу образовалось много свободного места.