Француз Транкиль Яр открыл гостиницу и ресторан «с обеденным и ужинным столом, всякими виноградными винами и ликерами, десертами, кофием и чаем, при весьма умеренных ценах» 1 января 1826 года. Они располагались на Кузнецком мосту в доме Шавана на углу с Неглинкой. Его узнаваемую скругленную часть занимает сейчас отделение «Альфа-банка».

Сюда не раз приезжал Александр Пушкин, написавший часто цитируемые строчки «Долго ль мне в тоске голодной пост невольный соблюдать и телятиной холодной трюфли Яра поминать?». Обед у Яра упоминается в «Былом и думах» Герцена, в этом ресторане происходят эпизоды повести Льва Толстого «Юность» и рассказа Тургенева «Несчастная».

В пушкинское время французский ресторан был чем-то вроде «окна в Европу». В нем обедали московские львы, столичные франты и русские парижане. Ни услышать, ни прочитать русское слово тут было невозможно: карты еды и вин предлагались только на французском. Цены на все были предорогими, но комнаты были роскошно убраны, кушанья подавали на богатых сервизах и обедали гости в лучшем обществе. Всем невыездным того времени достаточно было отобедать у Яра, чтобы вместе с бордо глотнуть свободы и отведать прогресса.

Меню в первом «Яре» было превосходным. «Кто не помнит знаменитого Яра с его супом la tortue из телячьей головки, который нисколько не уступает вкусом настоящему черепаховому, — с его бифстексом с труфелями, с его куропатками, жареными en Perigord, в которых опять труфеля больше, чем мяса, с его цыплятами в январе месяце со свежими бобами, с его кропадинами из молодых тетеревов, паровыми лещами и, наконец, с его матлотом из стерлядей?»

Вивёрский тон (вивёрством называли умение наслаждаться жизнью), заданный светской публикой в дорогом французском ресторане в самом центре Москвы, «Яр» (в старой орфографии — «Яръ») сохраняет и после переезда в Петровский парк в 1840-х годах. Тогда это был пригород Москвы, куда праздная публика отправлялась гулять на свежем воздухе. «Яр» стал одним из первых загородных ресторанов и оставался им долгую часть своей истории. Сюда шли зимой после катания на тройках, летом — после прогулок по парку, которые для светского общества были так же обязательны, как балы и рауты.

Ресторан «Яр» на Петербургском шоссе, 1900

Александр Амфитеатров в романе «Восьмидесятники» так описывает приобщение к вечному празднику жизни в ресторане: «От “Яра” Володя возвратился в пятом часу зимнего утра, усталый, но и чуть-чуть пьяный. Ему понравилось электричество, оркестр, разряженные женщины со смелыми взглядами и разнузданными разговорами — весь новый для него мирок красивого разврата».

Посетители «Яра» делились на богатых купцов, железнодорожных концессионеров, владельцев банков и биржевых дельцов — в наше время их назвали бы ВИП-нуворишами. Шальные деньги, оказавшиеся у них в руках, начинали требовать выхода на свободу, и они устраивали кутежи, швыряя деньги направо и налево. Другой категорией были типичные московские купцы, Тит Титычи, которые в «Яре» «напенивались» шампанским после недельных гуляний по трактирам. Некоторые пили шампанское «аршинами»: подавали поднос в квадратный аршин, и сколько на нем помещалось стаканов, столько и пили. От них можно было ожидать чего угодно. Однажды четверо купцов упились так, что решили отправиться…  в охотничью экспедицию в Африку. Храбрецы проснулись на следующий день в поезде близ Орла. Помогла им понять, что произошло, лишь записка, написанная одним из охотников в последнем проблеске сознания.

С похмелья они любили приговаривать:

— Ох, трудна жизнь купецкая: день с приятелем, два с покупателем, три дня так, а в воскресенье разрешение вина и елея и — к «Яру» велели…

Среди купцов выделялся меценат Савва Морозов. Гордец, он однажды едва не проломил стену ресторана, абонированного в тот вечер целиком неким золотопромышленником. Нанял рабочих и велел бить кирками, чтобы войти в «Яр», едва его образумили.

Здание ресторана «Яр» на Петербургском шоссе, 1912

Среди других посетителей «Яра» были особы императорской фамилии и представители знатнейших дворянских семейств, модные врачи, юристы и инженеры, офицеры и профессора, литераторы и актеры. Чехов, Куприн, Горький, Бальмонт, Брюсов, Шаляпин, Левитан, Врубель, Репин, Серов — всех не перечислишь. Вестибюль «Яра» украшали картины лучших русских художников. Это собрание шутники называли пропитой галереей, уверяя, что ими художники рассчитывались за съеденное и выпитое. В мемуарах «Страницы моей жизни» Федор Шаляпин так описывает новогодний ужин в «Яре»: «Вот, например, встреча Нового года в ресторане “Яръ”, среди африканского великолепия. Горы фруктов, все сорта балыка, семги, икры, все марки шампанского и все человекоподобные — во фраках. Некоторые уже пьяны, хотя двенадцати часов еще нет. Но после двенадцати пьяны все поголовно».

«Яр» работал допоздна и потому был конечным пунктом многих московских гуляк, любивших переезжать из ресторана в ресторан. Это называлось «ходить по всем церквям». Со временем стали говорить: «К “Яру” не ездят, к “Яру” попадают». Дескать, нет таких, кто заранее планировал бы закончить день безудержным разгулом, только роковые обстоятельства могут этому быть причиной. Кто-то приходил с ручной тигрицей, кто-то поил дам шампанским из бокалов, на дне которых лежали драгоценные камни, кто-то мазал горчицей головы официантам.

Со временем молва поставила «Яр» в один ряд с такими достопримечательностями, как колокольня Ивана Великого и Сухарева башня. После Политехнической выставки 1872 года ресторан приобрел всероссийскую известность. С полученной во время выставки прибыли ресторан обновили: выстроили новое здание с большим залом и кабинетами, провели газовое освещение. Когда в моду вошло электричество, «Яр» одним из первых обзавелся и своей электростанцией.

Летний (Белый) зал ресторана «Яр», 1910

В 1896 году владельцем «Яра» стал Алексей Акимович Судаков. Он начал в девятилетнем возрасте мойщиком посуды в трактире низшего разряда в Хамовниках, со временем обзавелся своим трактиром, потом другим. С покупкой «Яра», а в 1907 году и петербургского ресторана «Медведь» (здесь со временем появился первый российский коктейльный бар) Судаков стал первым владельцем люксовых ресторанов в империи. Его гениальной придумкой стало невиданное по тем временам кросс-промо с ипподромом Императорского Скакового общества. Ресторан получал бесплатные билеты для прохода на трибуны и распространял их среди своих посетителей. Те радовались подарку, а разыгравшийся на свежем воздухе аппетит спешили утолить в «Яре». Ресторан не только стал заполняться в обеденное время, когда заканчивались утренние бега, но и приток москвичей в этот район в принципе увеличился — обыватели спешили сделать ставку в тотализаторе в надежде на выигрыш.

Важной приманкой «Яра» была музыка. На сцене пели цыганский, шведский, венгерский и русский хоры, программу разнообразили и «этуали» из европейских кафешантанов, танцоры и иллюзионисты. Но важнее всего были цыгане. В городских ресторанах им петь запрещалось, а за заставами они имели право выступать перед публикой. Цыганский хор насчитывал 40–45 человек, половина из них были мужчины, которые играли на инструментах и иногда пели. Женская часть состояла из девушек и старух-надзирательниц. В обязанность старух входило наблюдение за соблюдением правил приличия. Так, девушка из хора не могла одна сесть за стол гостя, ей непременно была нужна компания подруг. «Сидение» начиналось обычно с чая, затем следовал ужин. Девушки постепенно уговаривали гостей на подарки старухам, билеты в театр или на концерт, предлагали послушать хор (не бесплатно, конечно), заводили и разговоры о денежных подарках. Все заработанное отдавалось в хор и потом распределялось по паям. В конце XIX века хор в «Яре» собирал до 70 тысяч рублей в год, при этом до четверти дохода хор отдавал на помощь старым, малым и неимущим.

Цыганские хоры держали и так называемые картины — красивых девушек без музыкальных данных, привлекавших внимание гостей. Многие цыганки выходили замуж за аристократов. Некая Лиза Морозова вышла за князя Витгенштейна, но рано овдовела и вернулась к прежней деятельности. Так в списке яровских хористок появилась светлейшая княгиня Елизавета Витгенштейн. Женат на хористке был и сын «водочного короля» Петра Смирнова. Ради цыганского пения ездил в «Яр» князь Феликс Юсупов, будущий убийца Григория Распутина. В мемуарах он пишет: «Кто хоть раз слышал Веру Панину, никогда не забудет. До старости эта некрасивая, вечно в черном, цыганка брала публику за душу низким волнующим голосом. Под конец жизни она вышла за восемнадцатилетнего юнкера. Умирая, Панина просила брата сыграть ей на гитаре ее коронную “Лебединую песнь” и умерла, как только он доиграл».

Сад ресторана «Яр»

В новый век «Яр» вошел в новом костюме. В 1909 году по проекту самого модного тогда московского архитектора Адольфа Эрихсона для ресторана было построено фешенебельное здание в стиле модерн с большими гранеными куполами, арочными окнами и монументальными металлическими светильниками по фасаду. Главная часть была трехэтажной. Богато убранные кабинеты на втором этаже выходили балконами в зимний зал на манер театральных лож. Гости их могли наблюдать музыкальную программу, не отрываясь от накрытого стола. Современники отмечали невероятную роскошь убранства, которая сразу же приглянулась кинематографистам. В «Яре» Яков Протазанов снимал «Человека из ресторана» по повести Ивана Шмелева с Михаилом Чеховым в главной роли. Примерно в это же время появился и знаменитый романс «Эй, ямщик, гони-ка к “Яру”». Говорят, что он стал первой рекламной песней в истории России, написанной по заказу самого Судакова.

Как бы то ни было, Первой мировой и революции «Яр» не пережил. Его закрыли, ненадолго вернули к жизни во время нэпа, потом использовали как могли. Превратили сначала в кинотеатр (у ресторана были роскошная сцена и огромный зал), потом с спортзал для красноармейцев. В 1930 году сюда на несколько лет заехал институт кинематографии. Сын Сталина Василий любил проводить здесь время с конца 30-х, когда в бывшем ресторане устроили Клуб летчиков. В начале 50-х здание перестроили в стиле сталинского ампира и открыли в нем гостиницу «Советская», где младший сын вождя народов долго жил. Ресторан при гостинице вновь открыли в 1998 году в том самом парадном зале с балкончиками кабинетов второго этажа, лепниной, позолотой и бронзовыми канделябрами.

Фото: raven-yellow.livejournal.com/275889.html, pastvu.com