Недавно ехала в метро и обратила внимание — бабушек в будках у эскалатора как будто сменили их внуки. Молодые серьезные парни, как они только влезли в эти будочки, которые, казалось, делались под размер строгих маленьких старушек? Внуки унаследовали от бабушек не только профессию, но и фирменный испепеляющий взгляд. Возможно, взгляд приобретается автоматически, из будки иначе смотреть не получится.

И интонации в голосе. Казалось, их невозможно повторить, никто, кроме бабушек, не сможет произнести это так же. Но внуки справляются. «Не садитесь на ступени эскалатора. Молодой человек, встаньте со ступенек», — разносится по туннелю. Пассажиры эскалатора поеживаются, распрямляют плечи, становится неловко даже тем, кто не сидит. Очень недовольный молодой похмельный и невыспавшийся парень встает, что-то бурчит себе под нос, но спорить не решается. Удивительно, но мужской голос звучит органично, как будто и не случилось замены бабушек на внуков. И когда же именно она произошла, никто толком не заметил — возможно, потому что все давно перестали заглядывать в будки у эскалатора, разве что любопытные дети, которым еще не приелась одна и та же картина по утрам. Даже привратник у входа в Аид перестает бросаться в глаза, если спускаться туда каждый день.

«Ребенка держите за руку или на руках», — включается электронный голос. Конечно, это запись, но всем же понятно, о ком речь. Женщина стыдливо подхватывает глазастую маленькую девочку с двумя хвостиками. «Мам, ну поставь», — выкручивается та. «Тс-с-с, перестань, тетя отругает!» — пугает мать. Тетя, вдруг обернувшаяся дядей, как будто слышит и спешит поддержать воспитательный процесс. «Соблюдайте спокойствие на эскалаторе», — говорит парень в будке на этот раз уже своим голосом. «Осторожно, засосет под ступеньки», — для убедительности добавляет мать. В этот момент девочкины глаза по размеру приближаются к горящим белым светом плафонам. Наверное, она представляет, как оказалась в страшном инфернальном пространстве «по ту сторону» эскалатора.

На самом деле замена дежурных пенсионного возраста на молодых мужчин началась в 2017 году. Этому предшествовала новость о том, что дежурных у эскалатора планируют упразднить вовсе. Она была встречена волной возмущения. Говорили, что несчастных случаев на эскалаторах станет больше, вспоминали мальчика, которого недавно чуть не засосало в эскалаторное полотно, толпу китайских туристов, которые стояли так плотно друг к другу, что в какой-то момент начали складываться словно домино, и их еле-еле успела спасти доблестная бабушка, которая вовремя нажала спасительную кнопку. Удивительно, ведь многие бывали за границей или хотя бы слышали, что там никаких дежурных в специальных будочках нет, за эскалаторами наблюдают камеры, перед экраном находится человек, готовый в любой момент остановить движение. Кроме того, есть возможность «самообслуживания» — на пути следования эскалаторов установлен стоп-кран.

Самое интересное, что за нашими эскалаторами помимо дежурного также смотрят через видеонаблюдение. Этим занимается машинист эскалатора, а дежурные в будках — лишь его помощники, и их функции значительно уже. Так, например, дежурные могут остановить движение, но запустить его обратно может только машинист.

Наверное, с детства нам так прочно запал образ дежурной, такой строгой и всемогущей, недосягаемой в своей стеклянной будке, убедительно говорящей о том, что эскалатор «место повышенной опасности», что идея вдруг оказаться на бесхозном, осиротевшем эскалаторе многих привела в ужас. Руководство метрополитена поспешило выступить с заявлением — нет, эскалаторы не осиротеют, просто прежних дежурных пенсионерок сменят «специалисты широкого профиля». Речь идет о слесарях-электриках, машинистах эскалатора и помощниках машинистов. Последние чаще всего и сидят теперь в будках, наблюдают за пассажирами и ждут повышения в машинисты. Некоторые мечтают переквалифицироваться и со временем начать водить настоящий поезд.

Чем больше собираю информацию о дежурных у эскалатора, тем меньше понимаю, как это вообще выдерживали бабушки. Начнем с того, что ни о каком сне или даже чтении газеты речи быть не может. Задремавшую дежурную обязательно оштрафуют на месячную премию, без которой зарплата будет в лучшем случае тысяч пятнадцать. То же касается газеты, телефона, вязания и всего, что может отвлечь от пристального наблюдения за пассажирами. Чтобы дежурных не отвлекали, и предусмотрена надпись на стекле кабинки о том, что справок они не дают, хотя многие и не прочь были бы поговорить хоть с кем-то. Восьмичасовые смены, как правило, день через день, так что отдохнуть от работы толком не успеваешь. Нередки травмы дежурных, если хулиган разбивает плафон, что во время футбольных матчей случается часто, то осколки летят к дежурным, попадают в кабинку через боковые окна, а крупные — разбивают лобовое стекло. Помимо плафонов вниз часто бросают предметы. В дежурных часто попадают монеты, которые ради веселья пускают вниз пассажиры. А если закрыть окна в кабинках, то становится невыносимо душно. При этом зимой часто бывает, наоборот, холодно. Кроме того, дежурным все время приходится наблюдать несчастные случаи — детей с отрезанными пальцами, взрослых с разбитыми о ступени лицами. Одна дежурная уволилась с работы после того, как подросток решил прокатиться вниз с перил и разбился насмерть прямо о ее кабинку. Раздраженные пассажиры, бывает, стучат по стеклу, проходя мимо — тоже приятного мало.

Зная все это, перестаешь удивляться металлическим ноткам в бабушкиных голосах. А ведь среди попавших под сокращение пенсионерок были те, кто работал на этой должности десятилетиями. Среди молодых теперь, говорят, текучка, долго смотреть на эскалатор никто не может.

Если увидите на спуске строгую пожилую женщину, которая неподвижно стоит возле кабинки дежурного и не отводит глаз от «пассажиропотока», иногда едва слышно шепчет «держитесь правой стороны» или «занимайте обе стороны эскалатора», не удивляйтесь, это по старой привычке, да и кто знает, что случится, если она перестанет смотреть.