Россия — страна заборов, как часто говорят. Население нашей большой страны, как и само государство, постоянно стремится отгородиться, запереться или просто спрятаться на своем кусочке земли. Само собой, это сказывается на облике современной Москвы и Подмосковья.

Попытка понять

Само по себе понятие ограждения свойственно всем народам и старо как само человечество. С другой стороны, о феномене особой русской любви к заборам сказано и написано много, и выводы исследователей вопроса часто разнятся. Большинство сходится на том, что причин «заборобесия» в России много: исторических, культурных и даже философских. В целом, согласно исследованиям, обилие ограждений говорит о социальном неблагополучии, недоверии людей друг к другу, к центральной власти, правоохранительным органам и главное — о восприятии мира за порогом (и людей в нем) как враждебного и опасного. Также это свидетельствует о желании привнести порядок в неуправляемую действительность.

При этом абсурдное количество заборов в нашей стране — явление лишь последних 30 лет, пришедшее с появлением частной собственности в России после почти векового запрета на нее при коммунистах. По сути бывший советский человек после десятилетий тотального обобществления открывал для себя частную собственность впервые. И происходило это в период повальной бедности, разгула преступности и коррупции. Отсюда и понятное неверие в способность властей защитить жизнь, здоровье и личное имущество. В жестокое, непредсказуемое время понятие «мой дом — моя крепость» более чем справедливо. Итак, коротко о самых типичных для столицы и страны ограждениях.

Самый узнаваемый забор

Брутальная бетонная серия ПО-2, она же «забор Лахмана», или «забор в ромбик» — главное ограждение современной России. Без него не обходится как минимум ни одна промзона и вообще любая территория, доступ к которой надо ограничить. Этот тип забора стал настолько вездесущим, что превратился в своего рода депрессивный национальный символ наряду с потертыми хрущевками. Характерная граненая форма ПО-2 на самом деле была разработана еще при Брежневе для эффективного стока дождевой воды.

Московский архитектор Борис Лахман, человек, стоявший за созданием серии и даже получивший за это медаль, переехал в США еще в 1981 году и с тех пор ничего не знал о дальнейшей судьбе забора ПО-2. Когда несколько лет назад пожилого архитектора разыскали журналисты, Лахман, к тому моменту уже давно превратившийся в американца и даже чуть подзабывший русскую речь, был в шоке от нежданной народной славы своего творения и отнесся к этому без большого восторга, мол, нехорошо им целую страну усеивать.

Профнастил

Листы из тонкого профилированного металла — составная часть огромной доли длинных глухих заборов по всей России, чаще всего за городом и в коттеджных поселках. Из-за малой доступности железа в советское время такая техника не практиковалась.

Сам по себе металлический профнастил первоначально предназначался для кровли, пока какая-то рабочая бригада в 1990-х не попробовала сделать из нее забор вместо крыши, вдохновив получившимся результатом соседей заказчика. Из-за того, что металл тонкий, о такую ограду можно порезаться, если задеть края. Кроме того, он легко гнется от ветра, поэтому вид часто имеет деформированный и дешевый. Из-за своей хлипкости такой забор плохо защищает от воров, зато (бытует такое мнение) позволяет любому вторжению пройти незамеченным для соседей — ведь за глухим забором ничего и никого не видно. Кроме того, ограды из профнастила известны повышенным шумовым эффектом из-за отражающих звук железных листов.

Двор на замке

Когда я впервые приехал в полукриминальный Рио-де-Жанейро, громоздкие металлические заборы вокруг почти каждой многоэтажки меня поразили — один лишь взгляд на них позволил мне понять все, что нужно, о безопасности и нравах в этом городе. В Москве, конечно, ограды вокруг дворов не столь массивные, как в Бразилии, да и уровень преступности несравнимо ниже, но причина распространения подобных оград по всему городу та же.

Беспрепятственно зайти на территорию жилого дома в Москве становится все труднее. И, казалось бы, да, это мешает, да, это уродливо, но любые аргументы самих жителей, если почитать форумы в сети, перевешивают негодование прохожих. Среди основных жалоб — неспособность полиции и городских властей совладать с маргинальным элементом, обеспечить безопасность детям во дворе и решить проблему стихийной парковки со всего района. Москвичи запирают свои дворы не от плохого вкуса, а от чувства незащищенности.

Вдоль тротуара

Появление вездесущих, к тому же часто погнутых и поржавевших мелких оградок — последствие изначально благих намерений, которыми, как известно, устлана дорога в ад.

Низкие узорчатые оградки из металла предназначены, чтобы отделять проезжую часть от пешеходной (чтоб неповадно было перебегать дорогу где не надо), и якобы защищают газон от вытаптывания, а дворы — от неположенной парковки. Иногда этот прием можно увидеть в общественных пространствах Европы и Америки, но весьма ограниченно. В отечественном же исполнении такой подход вылился в повсеместное огораживание вообще всего, к тому же часто с применением ужасных оттенков (особенно ярко-зеленого с желтым) и постоянной коррозией металла. Блогер-урбанист Илья Варламов, например, утверждает, что такие ограждения стоит использовать как можно реже, и если уж их делать, то они должны быть окрашены только в черный цвет — так они хоть менее заметны. К слову, именно в Москве, особенно в центре, они сейчас стали, как правило, черные. Видать, Варламова таки послушали.

Захоронения по-советски

Сегодня ни одно кладбище на постсоветском пространстве невозможно представить без нелепой картины — огромного количества облупившихся, покосившихся с годами металлических оград вокруг надгробий, причем упирающихся впритык в точно такие же ограды по соседству. Между тем эта традиция не имеет глубоких корней в русской культуре. Большинство населения страны исторически состояло из сельских общинных крестьян, поэтому барьеры между могилами шли вразрез с общинными принципами. Забор мог быть лишь один — вокруг всей территории кладбища, за пределами которого хоронили только вероотступников и самоубийц.

Нашествие «огражденчества» на русские кладбища началось уже ближе к позднему СССР, когда муниципальной земли стало не хватать для новых захоронений. Ограды служили не столько защитой от вандализма (они и не способны от него защитить), сколько подтверждением своей территории, чтобы никто не «подхоранивал» своих родных на чужих участках. Получается, что даже в посмертном ритуале нынешняя Россия (вопреки разговорам о коллективизме и других духовных скрепах) — страна самых настоящих индивидуалистов.

Великие русские стены

С зарождением частной собственности в постсоветской России многие состоятельные люди явно восприняли выражение «мой дом — моя крепость» слишком близко к сердцу. Сплошные заборы огромной высоты в богатых загородных поселках — один из отличительных знаков капитализма по-русски, «гламурные гетто», как я их называю. Под Москвой эти порождения «нефтяных денег» нулевых можно увидеть в Жуковке и вдоль Рублевки, особенно возле Барвихи.

Часто такие громоздкие заборы достигают высоты 6 метров и более — это гораздо выше, например, знаменитой Берлинской стены. Что интересно, закон регулярно пытается бороться с гигантскими заборами (иметь ограждение выше 2 метров запрещено), но пока без большого успеха. Экологи утверждают, что высота этих сооружений губит лес и ведет к вымиранию местных животных. 

«Фан барьер»

В последние годы одним из самых распространенных столичных заборов становится все больше, увы, вот этот — мобильное металлическое ограждение «Фан барьер», такой же неминуемый атрибут «поддержания общественного порядка», как автозаки и силовики в шлемах.

Особенно часто это временное ограждение проявляется в случае несогласованных (да и согласованных тоже) митингов. Изначально вполне невинный атрибут для охраны культурных и спортивных мероприятий, в отечественных реалиях «Фан барьер» постепенно превратился в суровое полицейское орудие наряду с дубинками и слезоточивым газом. Не могу исключить, что в будущем мы будем видеть этот забор все чаще.

Стремление к излишнему отгораживанию говорит о нашем общественном неблагополучии — забор не нужен, если тебе нечего скрывать. И хотя в теперешнее тяжелейшее время не до разговоров об ограждениях, хочется тем не менее верить, что в будущем у жителей России будет больше поводов открываться миру со спокойствием и улыбкой, а не запираться от него в страхе и недоверии.

Фото: shutterstock.com, choice-estate.ru