Как-то в советском детстве мне попалась в руки книга Мариэтты Шагинян «Месс-Менд», сатирический детектив о жизни и нравах капиталистического Нью-Йорка. В нем было отличное описание того, как меняются волны людей в этом мегаполисе в зависимости от времени суток.

Вот проснулись и откочевали к новым местам бездомные с сумками, вот пробудились курьеры, одетые в одинаковую форму службы доставки, заполонившие собой подземку и городской транспорт, вот поехали по улицам кебы местных таксопарков, а вот ухоженные клерки в одинаковых шляпах побежали по тротуарам. Помню свое удивление необыкновенным разнообразием городской жизни — ни различимых глазом курьеров, ни клерков в социалистической Москве тогда не было. Волн было две — рано утром на работу ехали помятые, невыспавшиеся и плохо одетые работники производства и торговли, а чуть попозже — не менее плохо одетые все остальные, и я вместе с ними в школу.

С тех пор прошло несколько десятков лет, и мы сами не заметили, как все эти приметы перекочевали в нашу столичную жизнь вместе с теми же персонажами. Бездомные, уже усвоившие скепсис горожан в отношении себя, уже не просят на водку — они просят купить им еды в фастфуде. Около фастфудов кучкуются те самые курьеры с желтыми и зелеными сумками — ждут, пока поступит заказ (а из фастфудов по причине дешевизны заказывают больше всего). Но встретить их можно где угодно — они в любое время дня и ночи и в любую погоду рассекают по городу на велосипеде, сносят вас квадратными термосумками в метро, когда поворачиваются, но также избавляют вас от столовой с «Русским радио» в вашем офисном центре. Не только доставщиков, но и производителей еды стало больше — такое ощущение, что раньше в Москве как-то стеснялись есть, а теперь решили наобедаться до отвала. Ну и такси столько, что оно приезжает за сытым пассажиром через пять минут — вы помните, когда последний раз «голосовали», чтобы поймать такси?

Благоустроенная донельзя Москва (Валерий Панюшкин в интервью с «Москвич Mag» сравнивал приметы столицы с эмалированными имплантами на месте здоровых собственных зубов) заставляет и укоренившегося горожанина чувствовать себя немного туристом; слишком уж красиво. Красиво делают рабочие из Средней Азии — они кладут плитку и асфальт, метут улицы до чистоты и красят дома.

Забавно, но именно люди сервисных профессий, а также их приметы (сумки, одежда, машины, внешность) и формируют визуальный образ города. Настолько, что приехавшему в него впервые, скажем, западному репортеру может показаться, что весь город только и состоит из обслуживающего персонала. Ему придется задаться вопросом: а кто все те потребители этих услуг, которые едят и едут, едут и едят, и какую функцию в этом городе и в этом обществе выполняют они? Что производят? Что дают взамен тем, кто их обслуживает? Как выглядят, наконец? А вот этого по Москве никак не видно.

Зато видно другое. Русско-американский кинорежиссер Михаил Идов, рассказывая в интервью Юрию Дудю о своих ощущениях от США, назвал сотрудников Uber, а также многочисленных служб доставки и сервисных компаний «органическими приложениями» к приложениям электронным и посетовал на то, что логика технического прогресса только в данный момент предполагает огромную потребность в «сервисных» людях, а уже через несколько лет приведет к полной автоматизации доставки и грузоперевозок. Которая в свою очередь оставит всю эту разросшуюся армию курьеров, водителей и прочая без работы. Та же логика развития программных средств в Москве, ровно те же процессы, что и на другом континенте — с нами примерно в те же сроки случится то же самое. С поправкой на то, что Москва, как и вся Россия, место с непредсказуемой экономикой, так что работа у представителей сервисных профессий может в любой момент исчезнуть вместе с деньгами у их потребителей и покупателей.

Впрочем, существует и оптимистический взгляд на эту проблему. В свое время руководитель «Левада-центра» Алексей Левинсон рассказывал автору этого материала, что по законам урбанистики Москва действительно «резиновая» — вроде бы при переходе количества населения примерно за 8 млн человек любой город начинает обеспечивать собственную экономику сам — хотя бы с помощью того же самого обслуживания потребностей приезжающих в город людей. Лучше всего такая модель описывается юмористической фразой Марка Твена «Жители этого города имели небольшой, но постоянный доход, сдавая друг другу белье в стирку». Так это или нет, каждый решает и проверяет сам, но пока в России будут деньги, они будут идти через Москву. А если этих денег не станет, то у распоряжающихся ими клерков всегда останется выбор — между желтой сумкой и зеленой.