В первый раз я была в Баку лет семь назад, когда ничто не предвещало нынешней популярности этого города — крупнейшего на Кавказе — среди соотечественников-релокантов. Туристы из России были, да — их всегда хватало. Но сейчас Баку насыщен русскими и русским языком, как пахлава — медом. Неизбежно сравнивая виденное раньше с тем, что есть сейчас, по методу «было — стало», поражаешься еще и той последовательной тщательности, с которой Азербайджан продолжает обустраивать и украшать свою столицу: на набережной появился новый небоскреб в виде подковы, вырос и уже получил славу «маленькой Франции» Белый город, подземные переходы через улицы снабжены эскалаторами.

Каспийский порт, нефтяной град, Мекка современной архитектуры, город ветров и город огней, Париж Востока — сколько ни ищи определений для Баку, все будет мало. Но для многих из нас он в первую очередь все равно останется сказочным городом из старых советских кинокомедий. Первым делом метнулись в Старый город — Ичери-Шехер, чтобы показать друзьям то самое место, где падали персонажи Юрия Никулина и Андрея Миронова.

Вообще здесь практически в любом отеле с пониманием относятся к просьбе отметить на карте место, «где он упал» — при условии, что знают русский язык, конечно. Не все знают, не буду врать, но в хороших гостиницах обязательно найдется русскоговорящий сотрудник. Объяснять на английском, какое такое место из какого такого фильма вам понадобилось — бессмысленно и беспощадно, поэтому проще задать этот вопрос какому-нибудь пожилому прохожему. Отведет за руку.

«Там, где он упал», «Шорт побери», «Михаил Светлов» и даже «Цигель-цигель-ай-лю-лю» — альтернативные названия улицы Кичик-Гала, спускающейся вниз параллельно знакомой с детства крепостной стене с полукруглыми зубчиками. Не удивляйтесь, если придется ждать своей очереди сфотографироваться на мостовой в характерной позе — здесь всегда полно желающих. Древняя цитадель Ичери-Шехер мелькает и в других кадрах «Бриллиантовой руки»: по ее закоулкам мечется заблудившийся Геша Козодоев, появляется там и тут эффектный архитектурный комплекс Дворца Ширваншахов, маячит на горизонте знаменитая Девичья башня…  Эта башня — главный символ Баку — сразу же оповещала о том, где снимался «Стамбул» Гайдая, но благодарные советские зрители не обращали внимания на подобные мелочи! Баку был одной из самых экзотических столиц в СССР, и создатели фильма не могли этим не воспользоваться. Где еще найти такие крепостные стены и минареты и чем Каспий хуже Босфора?..  Баку — вот истинный город контрастов! В «Бриллиантовой руке» азербайджанская столица выглядит довольно-таки обветшалой и неухоженной, несмотря на «заграничные рекламы», которыми украсили Старый город художники-постановщики. Сейчас здесь все вычищено, отреставрировано и доведено до блистательного совершенства, не нарушающего, впрочем, аутентичности и правдоподобия.

Поднимаемся на самый верх Девичьей башни, чтобы полюбоваться городом и морем. Над узкими улицами нависают знаменитые Пламенные Башни (они видны почти из любой точки города), балконы-террасы напоминают приделанные к стенам гигантские шифоньеры, идти под которыми страшновато (вдруг обрушатся?). По утрам продавцы из сувенирных лавок развешивают на старинных фасадах Ичери-Шехер ковры ручной работы, муэдзин призывает к молитве и откуда-то доносится аромат только что сваренного чая с чабрецом (азербайджанцы не заваривают, а именно варят чай, поэтому он и получается таким душистым).

Баку не только город контрастов, где мирно соседствует старое и новое. Это прежде всего город-ансамбль, гуляя по которому чувствуешь: здесь есть главный архитектор, и у него — отличный вкус. Опасаешься увидеть дурно-золоченый восточный базар, а видишь изысканный град, где хитроумно спроектированные небоскребы не мешают старинным виллам эпохи нефтяного расцвета, но деликатно ведут свою собственную партию, дополняя и без того впечатляющую картину. Достоинство, прекрасный вкус, уважение к истории — три кита, на которых стоит Баку. А под китами — разумеется! — нефть.

— Где тут у вас был «черный город»? — интересуются друзья, разглядывая Баку в окно такси (такси здесь, кстати, необычные — английские кэбы, выкрашенные в приятный оттенок баклажана).

— Был город черный, стал белый, — отвечает таксист. Да, это не шутка, а самая что ни на есть истинная правда. Сто лет назад к востоку от Баку к небу вздымались бесчисленные трубы нефтяных предприятий: братья Нобели и их немногочисленные конкуренты получали здесь «черное золото» и баснословную прибыль. Сейчас на месте тех жутких черных кварталов возводятся новые жилые районы, и у проекта оптимистичное название: «Баку — Белый Город». На память о героическом нефтяном прошлом городу осталось множество эффектных зданий, а также название главного проспекта (Нефтяников — Нефтчилар-авеню, ранее — проспект Сталина), уличный термометр на Приморской набережной, стилизованный под нефтяную вышку, и музей-резиденция братьев Нобель — вилла Петролеа, куда, впрочем, можно попасть с трудом и только по предварительной записи.

Гораздо проще обстоит дело с другим музеем, ставшим наравне с Девичьей башней особой приметой Баку — это мы о Центре Гейдара Алиева. Здание этого музея, спроектированное бюро Захи Хадид, вписано в пространство ничуть не менее продуманно, чем упомянутые выше Пламенные Башни, похожие то на огненные языки, то на раскрывшийся цветок. Подобрать метафору для белоснежного творения Хадид намного сложнее — наверное, это будет что-то морское: волны, каскады или даже кит — четвертый по счету…  С каждым сделанным вокруг здания шагом оно будто бы меняется, на глазах превращаясь во что-то новое, но всегда плавное, пластичное, текучее. Зайдите внутрь — и почувствуете, как кружится голова от белого простора, наполненного светом и свежестью. Кажется, что вы оказались внутри океанского лайнера, который вот-вот отдаст швартовы и увлечет вас в какой-нибудь лучший мир. О таком выставочном пространстве художники, галеристы и зрители могли только мечтать, но в Баку мечты стали явью, и в Центре Гейдара Алиева проводится одновременно несколько выставок, одна любопытнее другой.

Утро на Приморской набережной проходит быстро: гулял бы здесь до заката, любуясь стальными волнами и ломаной линией небоскребов, как вдруг выходишь в район «Малой Венеции» (странно, но гондолы и искусственные каналы не выглядят здесь пошлостью), а потом к удивительному зданию, похожему на плотно свернутый рулоном ковер. Музей ковров — еще одна местная приманка, где подробно рассказывается история азербайджанского ковроткачества, а среди экспонатов есть настоящие шедевры. Между прочим, лучшие ковры были сделаны…  мужчинами, во всяком случае, так считают местные экскурсоводы (женщины). А еще говорят, что при покупке любого ковра в уличной лавке надо обязательно притащить его в Музей ковра и получить заключение о том, что он не представляет собой культурной и исторической ценности (иначе не дадут вывезти из страны) — не знаю, правда это или нет.

Еще один адрес, который прочно прописался в наших навигаторах — Бакинский книжный центр на углу улиц Узеира Гаджибекова и Гоголя. Интерьер этого двухэтажного храма культуры спроектирован с французским вкусом и восточной избыточностью: лестница, украшенная каскадами цветов, ведет к витражному куполу — говорят, здесь делают фотосессии все местные красавицы. Но и книги здесь тоже продаются, причем на разных языках — мы проверили русские полки и нашли немало новинок, правда, цены зашкаливают. На первом этаже — кофейня и сувенирный магазин с довольно интересными, но тоже весьма недешевыми вещицами, причем на одной из предлагаемых к продаже сумок крепко спал серый кот (живой и не подлежащий продаже).

Теперь, отстояв небольшую очередь, поднимаемся на фуникулере к Пламенным Башням (в одной из них — отель, другая отдана под офисы, а в третьей находятся обычные квартиры) и оказываемся на Аллее Шахидов, знаменитом кладбище, где похоронены жертвы «Черного января» и азербайджанцы, погибшие на Карабахской войне.

Кстати, о Карабахе. Этим летом в чеках многих ресторанов, где нам доводилось обедать, под штрихкодом выбито: «Карабах — это Азербайджан». И в винотеках (да, здесь есть винотеки, и вино довольно приличное) впереди прочих выставлены бутылки вина «Карабах Саперави» и «Карабах Каберне Совиньон».

От Аллеи Шахидов проходим до Вечного огня и любуемся Каспием сверху. Жара…  Странно, что аппетит при этом никуда не делся. Сначала, впрочем, надо успеть на рынок за покупками, затариться сочной сладкой пахлавой, истекающей медом, гранатовым соусом «Наршараб», сахарными кубиками, пропитанными ореховым сиропом (бакинцы едят их вприкуску с чаем), и самыми вкусными в мире грецкими орехами (пробовать после них какие-то другие — преступление, сказанное, впрочем, следует отнести и к помидорам). А вот рыбу, как нам показалось, здесь готовить не умеют — или это нам просто не повезло. Вообще в Баку нет недостатка в хороших едальнях, но мы при всем их сказочном разнообразии ходили с упорством, достойным лучшего применения, в Qaynana (Кичик-Гала, 126) вблизи от того самого места, «где он упал». Слово «Гайнана» в переводе с азербайджанского означает «теща». Фигура несколько пугающего вида бабушки служит элементом декора этого ресторана, где замечательно готовят местный плов с сухофруктами, и садж, и долму, и люля, и вообще все, что мы привыкли считать кавказской кухней. Персонал здесь на диво терпеливый и внимательный, посетителей — тьма, так что советуем заказывать столик заранее. Если не удалось — можно купить шаурмы в каком-нибудь ларьке и запить ее ледяной минералкой, смешанной с гранатовым соком: продается на каждом шагу и освежает лучше кондиционера. Кстати, о кондиционерах. Мы обратили внимание, что здесь во многих старых каменных домах трубки от кондиционеров выведены на улицу таким образом, чтобы вода сливалась в специально подставленный горшочек с какой-нибудь петуньей — и петунья та отлично цветет, как цветет и весь Баку: в сезон здесь пахнет розами, и круглый год — большими деньгами.

Фото: shutterstock.com, wikimapia.org, bakubookcenter.az