Звездолет «Ковчег» — первая остановка перед тем, как заехать в центр города. Также сюда можно прийти по пешеходному мосту через Протву — с него хорошо оглядеть все окрестности. Если на машине — паркуешься у частного сектора и идешь по живописной тропинке: слева — река Протва и древние ивы, справа — Боровский бор с древними соснами. Место это выглядит непростым — за несколько сотен метров, что идешь до «Ковчега», видишь на склоне как минимум с десяток обугленных деревьев, в которые била молния. Не хотелось бы оказаться здесь в грозу.

«Ковчег» — местная достопримечательность, созданная в 2018 году и отмеченная на карте: на громадном бетонном кольце заброшенного отстойника очистных сооружений изображены иллюминаторы, из которых на нас смотрят Юрий Гагарин, Константин Циолковский, Илон Маск, Никола Тесла, Стив Хокинг и многие другие люди, так или иначе связанные с космосом. В 2021-м, к примеру, к экипажу «Звездолета» добавилась актриса Юлия Пересильд: как тебе такое, Илон Маск?!

Космически оформить бетонную штуку между лесом, полем и речкой придумал Владимир Овчинников: 86-летний художник сделал популярным древний городок, расписав фресками-граффити стены домов Боровска. В прошлом москвич и кандидат экономических наук начал свою стенопись больше 20 лет назад. Многие работы сопровождаются стихами его жены Эльвиры Частиковой: «За окошками с цветущими геранями / Проживают ныне те же, что и ранее, / Не прервавшие традиции хорошие / Огородники, руками в землю вросшие».

Можно приехать ради квеста — гулять, находить и рассматривать десятки работ Овчинникова, пока их не разрушили время и люди. Стенопись рассказывает местную историю и превращает городские улицы в параллельную реальность, начиная с внушительного «глобуса Боровска».

В космос художник смотрел из Боровска не просто так — здесь жил и преподавал в местном училище философ и основоположник русского космизма Николай Федоров, а также основоположник космонавтики Циолковский, который работал учителем арифметики и геометрии, а в остальное время занимался исследованиями, устроив в квартире лабораторию, где вертелись колеса, сверкали молнии и гремел гром. Патриархальный старообрядческий Боровск удивленно наблюдал за этими экспериментами, воспринимая опыты Циолковского как чудачество, а самого ученого считали немного тронутым. Таким выглядит и памятник: Константин Эдуардович сидит на пне в валенках и, запрокинув голову, глядит в небо на фоне взлетающей ввысь ракеты. В Боровске он написал множество работ: «Теория газов», «Свободное пространство», «На Луне», «Как предотвратить хрупкие и нежные вещи от толчков и ударов», «К вопросу о летании посредством крыльев», «Аэростат металлический, управляемый».

В одном из многих домов, где ученый с семьей успел пожить 12 лет, находится музей-квартира. «Я женился без любви, надеясь, что такая жена не будет мною вертеть. Будет работать и не помешает мне делать то же. Эта надежда вполне оправдалась. Такая подруга не могла истощить и мои силы: во-первых, не привлекала меня, во-вторых, и сама была равнодушна и бесстрастна. У меня был врожденный аскетизм, и я ему всячески помогал», — писал Циолковский. Браку он придавал только практическое значение, горожане считали жену учителя «великомученицей», тем не менее у них родилось семеро детей. Дочь Люба рассказывает: « …Спринцуя уши перед уходом в школу, он делал спринцовкой из воды буквы на полу, и таким образом я научилась читать». Сын Саша стремился познать зависимость психических явлений от физических и решил пробить себе барабанные перепонки, чтобы проследить ощущения глухоты, а еще его интересовали Будда и нирвана. Как и старший брат Игнатий, Александр покончил жизнь самоубийством. Вообще родители пережили пятерых своих детей: «Дети от таких браков никогда не бывают здоровы, удачны и радостны», — писал Циолковский в автобиографии.

Боровск расположен среди петляющей реки Протвы, разные части города связывает единственный мост и, чтобы увидеть все запланированное, приходится постоянно метаться с берега на берег. Рядом с памятником Циолковскому и чудесным Домом ангелов, который можно считать визитной карточкой города, стоит часовня — на месте гибели замученных за веру боярыни Морозовой и княгини Урусовой. Недалеко от дома-музея Циолковского — памятник протопопу Аввакуму, которого в 1666–1667 годах дважды ссылали в Пафнутьев монастырь и держали там на цепи. Идеолог старообрядчества называл Боровск «мое отечество» и «место мученное, идеже святии мучатся».

Свято-Пафнутьев монастырь, основанный в середине XV века преподобным Пафнутием Боровским, место светлое и спокойное, хотя там сейчас и идет масштабная реконструкция. На противоположном берегу Протвы — монастырское подворье, церковь Покрова Пресвятой Богородицы на Высоком, возведенный без единого гвоздя деревянный храм XVII века. Рядом — святой источник, купальня, памятник Пафнутию Боровскому, смотровая площадка и трапезная. Все красиво обновлено, но вот с питанием, как и в самом Боровске, совсем не интересно. Не захотелось зайти ни в центровое кафе «Дружба», в котором, по ощущению, отмечаются все свадьбы и поминки. Ни в ресторан русской кухни «Изба», который несколько лет назад «прокачивал» в шоу «На ножах» шеф Константин Ивлев.

По соседству с «Избой» — «Домик счастья», в нем одновременно музей, ремесленный и выставочный центр, кафе и магазин, в котором под бодрое техно продаются разные штучки от местных художников, чаи, масла и натуральная косметика. На стене — таблички: «Домик счастья мак», «Домик счастья конопля», «Домик счастья мухомор» — кажется, в этом домике что-то знают. Ну а мне для счастья достаточно красивого вида — в Боровске и окрестностях множество смотровых площадок.

«Тюремный замок — неповторимый как отпечаток пальца» — видим рекламу на центральной улице Ленина.

Замок этот с историей: построен в 1866 году как место пребывания заключенных, после революции его превратили в жилой дом для рабочих. За ударный труд передовикам производства фабрики «Красный Октябрь» предоставляли квартиры-камеры, и комплекс стали называть «Дом Ударника». Дальше расселение, пожары, заброшка. В 2020-м территорию тюремного замка выкупила местная предпринимательница, привела все в порядок и устроила вместо тюрьмы современное арт-пространство — то, что, например, давно обещают сделать в московской Бутырке, но никак не решатся.

Фото: Яна Жукова, Sergey Dzyuba/shutterstock.com, Тюремный замок/vk.com