Район вокруг метро «Маяковская» менялся за последнее столетие до неузнаваемости. Снимки с одного и того же ракурса, скажем, в 1921 и 1935 году, почти невозможно сопоставить друг с другом, настолько они непохожи.

При этом Маяковка всегда была точкой пересечения самых красивых маршрутов в центре Москвы. Но после реконструкции Триумфальной площади (в 1990-е и ранние 2000-е на ней находилась огромная унылая парковка) и появления знаменитых качелей эти места стали особенно праздничными и людными. Выложить в инстаграм селфи на качелях или на фоне «Пекина» просто обязан каждый гуляющий по Москве турист.

Площадь получила свое название в честь Триумфальных ворот, находившихся здесь с XVIII века. По Тверской улице через ворота в город въезжали царские кортежи. Петр I проезжал здесь после исторической победы над шведами. По этому случаю на Тверской было построено несколько арок, названных «Триумфальными воротами». Главная из них стояла на месте нынешней площади. Возле нее устраивались праздники по случаю памятных дат, прежде всего военных побед. В 1930-е годы, во время глобальной реконструкции Москвы, Триумфальные ворота были уничтожены. В 1958-м на площади установили памятник Маяковскому, на создание которого у скульптора Александра Кибальникова ушло шесть лет. Процесс выбора места для монумента был довольно необычным: его точную деревянную копию в натуральную величину передвигали из стороны в сторону, пока не нашли оптимальную точку. Почти сразу после установки возле статуи начались регулярные поэтические чтения. К слову, на Маяковке до сих пор располагается редакция легендарного литературного журнала «Юность», определявшего культурную повестку страны в течение нескольких десятилетий — с середины 1950-х до начала 1990-х.

Рядом с метро «Маяковская» расположились сразу несколько театров. У каждого — свой репертуар и своя аудитория. Что удивительно, на Маяковке так было всегда. Даже больше столетия назад на месте нынешних театров или возле них находились другие. Главное культурное заведение здесь — это, безусловно, Концертный зал им. Чайковского, как минимум по размеру. У этого здания было две жизни. Первая — как строящегося новаторского театра под руководством Всеволода Мейерхольда. Этому проекту не суждено было сбыться. Вторая его жизнь — в качестве знаменитой симфонической площадки страны.

В здании театра Сатиры раньше был цирк — оттуда ему и достался по наследству купол. Здесь же располагался один из первых советских мюзик-холлов. В свое время он послужил прототипом Варьете в романе Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита». Когда-то в театр Сатиры ходили посмотреть на гигантов советской комедии — Андрея Миронова, Анатолия Папанова, Михаила Державина и других. Период под руководством ученика Мейерхольда Валентина Плучека был золотым веком театра. Худруку удалось собрать труппу с феноменальным составом. Сейчас театр несколько застрял в великом прошлом, но все еще продолжает по инерции успешно собирать толпы ностальгирующих москвичей.

Сад «Аквариум», у которого находится театр Моссовета, также связан с романом «Мастер и Маргарита». Здесь состоялась встреча Варенухи с котом Бегемотом. Еще задолго до «Моссовета» сад был площадкой для городских увеселений. У самого театра нет четкой репертуарной политики. Здесь играют и Чехова, и современные пьесы. Часто спектакли ставят молодые режиссеры. В труппе есть свои звезды, например Валентина Талызина, Виктор Сухоруков, Александр Домогаров. Среди хитов — Lady’s Night с Гошей Куценко.

Модный «театр в подвале» «Практика», основанный Эдуардом Бояковым в 2005-м — проводник новой драматургии, первый театр в Москве, созданный как «место в городе». Место, куда с утра можно было сходить на йогу, поздним вечером смотреть кино или сесть в кафе внутри. В этом театре играют спектакли совсем молодые актеры — выпускники ГИТИСа (мастерская Кудряшова) и Школы-студии МХАТ (брусникинцы).

Юлия Наполова Архитектор

Архитектор Юлия Наполова — настоящий спец в том, как «жить красиво на Маяковке». Увы, на момент выхода этого текста некоторые ее любимые заведения закрылись на время эпидемии.

«С Маяковкой меня отчасти связывает семейная история. Я выросла в Риге. Когда моего дедушку посылали с командировкой в Москву, ему заказывали номер в «Пекине». Иногда он брал с собой семью, и они селились туда все вместе. Таким образом Москва начиналась для моих родных с площади Маяковского (теперь — Триумфальная) и знаменитой гостиницы. Уже позже мои собственные ассоциации с «Пекином» стали связаны с баром, который находился там на самом верху. Иногда я ходила туда на свидания. С его террасы открывалась потрясающая панорама на всю Москву. На закате виды становились совсем божественными.

Я живу возле «Маяковской» несколько лет. Сначала я снимала квартиру по одну сторону Тверской, теперь по другую. Тверская служит тут своего рода водоразделом между двумя мирами. Противоположные стороны отличаются и по настроению, и по маршрутам, которые оттуда лежат. В одном случае центр притяжения — это Тишинка с ее новостроем. В другом — «Депо» с окружающими его старыми доходными домами и хипстерской культурой самого комплекса.

Маяковка замечательна прежде всего пешими маршрутами, расходящимися в разные стороны. Попадаешь каждый раз в совершенно непохожую атмосферу. Один из любимых маршрутов — переулками от «Маяковской» до Каретного Ряда. Финишной точкой для меня обычно было здание Музея декоративно-прикладного искусства. Мы там делали реэкспозицию о русском модерне. Ближе к Цветному бульвару попадаешь в замечательные старые дворы, в которых располагаются ателье, шоурумы и скрытые бары. В том числе там находится отличный коктейльный бар Delicatessen, на входе которого написано «Спасибо, что нашли». Это вообще тенденция этого района — он наполнился маленькими кафешками по разным направлениям. Если, например, идти от «Маяковской» в сторону Тишинки, то там то же самое. К слову, рядом с моим домом на Васильевской улице есть удивительное место: кафе и цветочная лавка в одном.

Из любимых заведений-старожилов — это, конечно, кафе «Чайковский» в здании концертного зала. Оно мне всегда казалось каким-то очень модным. В начале нулевых туда обычно приходили стильно одетые молодые девушки и чинно пили чай. Потом я уже подросла и сама стала там встречаться с друзьями и заказчиками. Помню, у них были какие-то сумасшедшие десерты. Постепенно кафе «Чайковский» стало одним из наших специальных мест для завтраков и встреч с подругами.

Но самое любимое заведение — это бар «13°». На мой взгляд, это лучший винный бар в Москве, и у них прекрасная кухня. Летом они открывают широкую террасу. Периодически у них играет живая музыка. Надеюсь, ребята справятся после карантина и начнут работать заново.

А в баре-буфете «Николай» были лучшие в городе пироги и какая-то теплая, очень творческая атмосфера. Каждый раз, когда я заходила туда, обязательно встречала кого-нибудь из друзей-художников или ребят из Москомархитектуры. Кроме того, у них была потрясающая коллекция виски. Приходишь за пирогами, а находишь 20 сортов крепкого напитка. А еще там жил кот, он персонально мне всегда очень радовался и садился рядом. Увы, пару дней назад я увидела, как оттуда вывозили мебель: заведение не пережило пандемию. То же самое сейчас случилось с заведением напротив — одним из первых Burger Heroes. Там были мои любимые бургеры в городе. Одним словом, я просто надеюсь, что после всего кошмара, через который мы сейчас проходим, вернется хотя бы половина той Маяковки, которую я знаю и люблю».

Главная жемчужина Маяковки — это, конечно же, легендарная гостиница «Пекин», где некогда располагался знаменитый на весь Советский Союз китайский ресторан. История «Пекина» — это история нашей страны, под каким бы флагом она ни находилась. Первые страницы летописи «Пекина» довольно невеселые, а именно — изначальная функция постройки. Высокий дом со шпилем должен был стать ведомственным зданием Главного управления лагерей НКВД (то есть ГУЛАГа). Здание спроектировано Дмитрием Чечулиным — придворным архитектором при Сталине. Он же отвечал за облик Концертного зала им. Чайковского и всей Триумфальной площади.

К лету 1941 года стены здания были возведены почти на полную высоту, но вмешалась война. Строительство продолжилось в 1946-м. Комплекс сооружался руками одновременно вольнонаемных рабочих, пленных немцев и советских заключенных. По сравнению с предвоенным временем к началу 1950-х роль НКВД ослабла, поэтому в итоге спецслужбам была отведена лишь часть здания. Остальные площади должны были перепроектироваться под гостиницу «повышенного уровня». Тем не менее постройка продолжала быть частью системы Министерства госбезопасности. Вся правая часть здания (если стоять к нему лицом, а спиной — к памятнику Маяковскому) была отдана под служебную гостиницу МГБ, а левая (по Садовому кольцу) принадлежала советской милиции. В дальнейшем можно было наблюдать интересную картину: одновременно из здания могли выходить две очень непохожие группы людей. Из ресторана разбредалась разношерстная, шумная и время от времени полукриминальная публика. В это же время через соседние скромные двери выходили совсем другие люди — с неприметными лицами, аккуратно стриженные, в строгих костюмах и галстуках. Питались они не в дорогом заведении по соседству, а в обычной местной столовой.

Что же до гостиничной части здания, то высокие потолки, пышный декор, обилие дорогого дерева и мрамора сделали «Пекин» одним из самых роскошных отелей в советской стране. Условно его можно было бы разделить на три категории: первые лица государств — в элитных безразмерных люксах, знаменитости и сильные мира сего — в номерах попроще, сотрудники спецслужб — в тайной части гостиницы с номерами казарменного типа. В «Пекине» часто останавливались звезды: Аркадий Райкин, Лолита Торрес, Дин Рид, Марсель Марсо, Марина Влади. Уже в нулевые в помещениях пентхауса размещались звукозаписывающая студия и съемочная площадка проекта «t.A.T.u. в Поднебесной», где «татушки» записывали свой второй альбом.

Гостиница оказалась долгостроем — она была сдана в эксплуатацию лишь в 1958 году, уже при Хрущеве. В 1955-м по решению Исполкома Моссовета предписывалось открыть в здании китайский ресторан и кафе по соседству. В конце 1940-х отношения между СССР и Китаем были на высоте (увы, ненадолго), поэтому гостиницу было поручено назвать «Пекин» и оформить в китайском стиле. Постройка должна была символизировать дружбу двух государств: «Русский с китайцем — братья навек». Интерьеры оформляли десятки дизайнеров и мастеров отделки из Китая. Ресторан состоял из двух залов: русского и китайского. Часть роскошной обстановки составили победные трофеи из поверженной Германии, например хрустальные люстры. Между ними висели большие китайские фонарики с шелковыми кистями. Они медленно кружились и, к ликованию изумленных посетителей, периодически неожиданно зажигались. Кроме того, специально для ресторана были изготовлены комплекты посуды из китайского фарфора.

Стены украшали многочисленные фрески, с одной из которых связана очень красноречивая легенда: роспись менялась в зависимости от обстановки в стране. По рассказам, над сценой банкетного зала располагалась фреска о советско-китайской дружбе. В центре композиции Сталин и Мао торжественно жали друг другу руки. Это вполне соответствовало духу советско-китайских отношений в начале 1950-х. Но к моменту открытия гостиничного и ресторанного комплекса Сталина уже несколько лет как не было в живых, а пришедший ему на смену Хрущев беспощадно проводил курс десталинизации. Поэтому вождя-грузина превратили в обыкновенного русского мужика. В новом варианте Великий кормчий жал руку неизвестному славянину. Во второй половине 1960-х отношения между двумя коммунистическими державами резко ухудшились. Поэтому во время одной из санитарных обработок лицо Мао тоже заменили на абстрактное славянское. Таким образом, вместо рукопожатия высокопоставленных грузина и китайца над сценой приветствовали друг друга два непонятных русских во френчах. Шли годы. Период брежневского застоя ознаменовал себя коррупцией и спекуляцией дефицитными товарами. Последнее изменение фрески датируется 1983 годом. По слухам, один успешный торговец за огромную сумму подкупил персонал и художников переделать бывшего Сталина на свой портрет — ради успеха у женщин. Несколько лет спустя во время ремонта фреску в очередной раз переделали — под абстрактный китайский пейзаж.

Ресторан «Пекин» стал легендой практически с самого начала. Этому способствовала как роскошь обстановки, так и тот факт, что на всю страну это было единственное место, где подавали китайскую кухню. «В горячих закусках мне очень нравилась жареная нарезанная соломкой вырезка из свинины или телятины с нежными ростками бамбука…» — описывает экзотические деликатесы писатель Рауль Мир-Хайдаров. Несмотря на китайский колорит, «Пекин», как и ресторан ЦДЛ, считался одним из лучших ресторанов русской кухни в Москве. Заливные с осетриной, грибные жульены в небольших кокотницах, балыки холодного копчения, севрюги горячего копчения, селедка с горячей картошкой и солеными нежинскими огурчиками. Пожалуй, самое известное блюдо «Пекина» — салат-ассорти «Дружба народов». Сначала в его составе были исключительно китайские продукты: кусочки рыбы, филе говядины и свинины в кляре, жареные пельмени. Этот салат заказывали почти за каждым столом. «Но размер порции год от года сжимался, как шагреневая кожа. В начале 60-х его подавали в огромных плоских китайских тарелках, потом он уменьшился до размеров суповой тарелки и перед тем, как исчезнуть навсегда, подавался на тарелках десертного размера», — вспоминает Мир-Хайдаров. Официанты объясняли это тем, что все меньше продуктов приходит из Китая.

Ресторан входил в обязательную программу туристов из разных республик СССР. Днем попасть туда было так же сложно, как и вечером. Ресторан был одним из самых желанных и статусных мест столицы.

«Пекин» был популярен среди московских артистов. Площадь Маяковского называли второй Театральной площадью Москвы. Здесь, прямо напротив входа в гостиницу, располагалось первое здание театра «Современник». Его художественный руководитель Олег Ефремов был постоянным посетителем буфетов «Пекина». Часто их посещали и актеры театра Сатиры: Александр Ширвиндт, Михаил Державин, Андрей Миронов, Спартак Мишулин.

Сегодня в «Пекине» все так же располагается гостиница с почти нетронутыми историческими интерьерами. Увы, некоторых это приводит в замешательство. То, что современные дизайнеры так усердно старались сохранить во время реконструкции, некоторым постояльцам по ошибке кажется «устаревшим совком». Но они глубоко заблуждаются.

На днях специалисты закончили реставрацию башни фасада, которая длилась несколько месяцев. Сложнейшую, потому что работы велись на высоте более 60 метров. Восстановили декоративные панно, барельефы и скульптуры. А также привели в порядок кирпичную кладку и систему водостоков.

Рядом с историческим «Пекином» недавно появилось его современное продолжение. Завершилось строительство квартала «Сады Пекина».

Девелоперы ловко (и справедливо) используют именитого соседа в своем названии. Технически это два Г-образных многоэтажных корпуса апартаментов во дворе знаменитой гостиницы с прекрасно выполненными, сдержанными современными фасадами. Эта постройка одна из немногих действительно современных в районе и по многим качествам она своего рода символ собянинской эпохи. Легко давать характеристику прошлым периодам, но настоящему — всегда тяжело. Но если быть внимательными, то даже у пока недостаточно изученного настоящего можно отыскать отличительные черты.

Предыдущую эпоху, лужковскую, мы до сих пор узнаем по аляповатой эклектике стилей, дешевым материалам и, чаще всего, дурному вкусу построек. Если судить по «Садам Пекина», то признак зданий конца 2010-х — это дорого, с хорошим вкусом выполненная недвижимость. «Сады Пекина» вроде и занимают немалую площадь, но их как будто нет. И это очень хорошо. Здание позволяет править балом экспрессивным соседям сталинской эпохи, а само ловко растворяется в пейзаже. Так бывает и с людьми: иногда умелое элегантное молчание бывает лучше тысяч дурно подобранных слов. Комплекс апартаментов удачно вписывается в общую стратегию Москвы времен Собянина упором на качество среды между домами. Не случайно сейчас такое внимание уделяется публичным пространствам, паркам, площадям, в том числе и Триумфальной. «Сады Пекина» — это также и качественное «пространство между домами».

На Васильевской улице находится еще одно знаковое здание советской эпохи — Центральный Дом кино. У него почти вековая история, которой дал толчок лично Сергей Эйзенштейн. По его инициативе один из особняков на Васильевской улице превратился в киноклуб. Учреждению был передан огромный витраж Фернана Леже, подаренный его супругой Надей. Это была главная премьерная киноплощадка страны. Тут проводились кинофестивали и закрытые просмотры западных фильмов. Сюда невозможно было попасть, так же как и в ресторан Дома кино. Это было престижнейшее место во всей стране. В конце 1980-х, на пике перестройки, тут во время московских кинофестивалей проводил время цвет мировой кинобогемы — интерьеры здания были украшены вырвавшимися на поверхность советскими андерграундными художниками, играли культовые группы «Кино», «Звуки Му» и «Бригада С».

В завершение нельзя не рассказать об уникальном доме-музее Булгакова, о месте, известном москвичам как «Нехорошая квартира». Помимо двух независимых музеев писателя, находящихся в одном здании, удивительно интересен и сам дом. Там располагается большое количество мастерских художников, а во дворе есть кафе-чайная, где собираются играть в го. Там же, в соседнем от «Нехорошей квартиры» подъезде, находится штаб-квартира легендарного китаиста и переводчика «Книги перемен» Бронислава Виногородского. У Бронислава там свой чайный клуб. В свое время именно он открывал первую китайскую чайную в саду «Эрмитаж». Виногородский стал первооткрывателем чайной церемонии в Москве. В доме по соседству есть лекторий «Прямая речь». Иногда Виногородский читает там лекции, как и многие другие интересные люди.

Петр Мансилья-Круз Директор музея М. А. Булгакова

«Я работаю в доме 10 по Большой Садовой улице, который находится одновременно в двух реальностях: нашей с вами общей и литературной. Благодаря этому свойству находиться в нем примерно вдвое интереснее, чем в большинстве других мест. Иногда кажется, что музей в «Нехорошей квартире» как будто вырос из текста, «соткался из воздуха», цитируя самого Булгакова. На самом же деле его появление сделали неизбежным люди.

Еще в 1960-х, после первой урезанной публикации романа «Мастер и Маргарита», читатели отправились искать дом 302-бис, квартиру 50. Находили квартиру 50, но в доме 10, где Булгаков жил с 1921-го по 1924-й. К 1980-му, когда читателей были уже миллионы, поиски превратились в паломничество. «А в какой именно комнате жил Воланд?» — это и сейчас часто спрашивают.

В квартире тогда располагалась контора с как будто булгаковским названием «Гипротехмонтаж», которая занималась делами настолько секретными, что трудно сказать, чем конкретно. Постепенно благодаря читательскому напору среди рейсфедеров и чертежных столов появились вазы с желтыми цветами, на стенах — портреты Булгакова, театральные афиши. В подъезде, на лестнице, по которой когда-то поднимался домой писатель, рисовали, выводили цитаты из романа. Вопрос, определяет ли сознание бытие или все же наоборот, решался в боях с соседями.

В начале 1990-х бастион пал, бывшую коммуналку передали фонду писателя, она превратилась в пространство для неформальной самодеятельной культуры. А в 2007-м был создан музей. История дома, где жил Михаил Булгаков, — это история XX века. С Высшими женскими курсами профессора Герье, занявшими своим общежитием наш подъезд, с послереволюционным уплотнением и первыми коммуналками, с войной — по Садовому мимо дома вели колонны пленных немцев. Расселение коммуналок в 1960-х и запустение в 1980-х, сквоты и хиппи-коммуны в 1990-х. И художественные мастерские, в которых представители одной династии работают все эти годы — с 1910-х по 1990-е. Мы собирали, собираем и будем собирать истории всех семей, когда-либо живших в доме, пытаясь отделить историческую реальность от литературной, узнавая в управдомах, истопниках и скандальных соседках персонажей Булгакова. Эта многослойность, сложность устройства времени чувствуется, когда попадаешь туда. Она — самая ценная мебель в нашем доме.

Что же до самой Маяковки, то для меня это место, где всегда очень чувствовался перекресток. Для романтических прогулок и медитативных размышлений — добро пожаловать за ограду сада «Аквариум». За его пределами — быстрое, открытое пространство, где утром бегут из метро, а вечером торопятся в театр. Отсюда едут в аэропорт (как это ни удивительно сейчас звучит), здесь все со всеми встречаются, а под колоннадой у зала Чайковского спрашивают лишний билетик, торгуют цветами в газетной обертке и газетой «Завтра». Ну а рядом — совсем другие по настроению Патриаршие. Но это уже совсем другая история».

Фото: Владимир Зуев, архив пресс-службы «Галс-Девелопмент», Борис Приходько/МИА «Россия сегодня»