Мало кто знает, где на самом деле расположен центр Москвы — не исторический, а геометрический. Иван Сапогов совершил путешествие к этому месту.

Институт геодезии и картографии подарил Москве на 867-й день рождения точные координаты центра. Точку эту картографы высчитывали по центру масс всех частей города, включая Зеленоград, территорию «ВТБ-Конезавода» и, конечно же, Новую Москву. Геометрический центр столицы оказался расположен в окрестностях поселка Радиоцентр в поселении Филимонковское — думаю, редкому горожанину приходилось слышать об этих удивительных палестинах, а тем более, бывать в них. Исправляя этот географический пробел, я, прихватив рюкзак и товарища, сквозь неясную позднемартовскую погоду направился к полюсу российской столицы.

Две ветки метро обслуживают Новую Москву — красная и оранжевая. Мы встречаемся у станции метро «Теплый Стан». Если утром еще бодро светило солнце, то к полудню небо заволокли тучи. Грандиозный «Принц Плаза» и его микроскопический братец «Твин Плаза» будто каменные Доге и Чимс — если возможно представить этих персонажей в виде сторожевых собак — часовыми охраняют длинный ряд остановок, откуда идут автобусы в далекое Вороново и ближний Мосрентген, в нордическую строгую «Икею» и на пахучий цветастый рынок «Фуд-Сити», в прихорошившееся особняками Кокошкино и рабочее железнодорожное Бекасово.

Раз прямого автобуса в Радиоцентр все равно не существует, решаем на своем пути зацепить еще несколько пунктов Новой Москвы. Автобус долго не приходит. Не дождавшись нужного номера, мы спальными кварталами пробираемся к Киевскому шоссе (по пути зацепившись глазом за грандиозный портик академии Андрияки). Пересев и покрутившись на развязках, мы оказываемся в городе Московском на расписанной солнечными лучами остановке.

Город Москва, город Московский

Колхозные земли располагались в Московском еще до того, как тут начала образовываться городская ткань. Совхоз «Московский» широко распластался отделениями: в тропаревском выращивали овощи, в рассказовском — скот, в неблагозвучном суковском стояли теплицы (в Суково, кстати, в детские годы отдыхал на даче недавно отпраздновавший юбилей фольклорист Сергей Неклюдов — пасынок Варлама Шаламова).

В 1960-е для богатого совхоза решили построить образцовый поселок для обслуживания огромных полей теплиц. Был в этом, по-видимому, и политический момент: комбинат располагался на пути правительственных и дипломатических кортежей, направлявшихся в советскую столицу из аэропорта Внуково (именно этой трассе посвящены стихи Пригова: «Когда здесь на посту стоит Милицанер / Ему до Внуково простор весь открывается… »). Комсомольцы, строившие поселок, жили в палатках. Очень скоро появилось то, что сейчас можно назвать исторической частью Московского.

Еще до вхождения в Москву безразмерные поля теплиц стали превращаться в поля панелек. Если на спутниковом снимке 2000 года Московский со всех сторон обступают гектары «пластикового моря» парников, то на современном снимке новые дома заместили и превысили сельхозплощади. В 2004 году Московскому в компании с многими другими дали статус города — по-видимому, после обработки данных переписи населения.

После того как город Московский оказался в составе Новой Москвы, он превратился в некоторый адресный курьез. Более того, в жилом комплексе «Град Московский» города Московский города Москвы имеется улица Московская.

Мы же, сопутствуемые нахмурившимся за тучами солнцем, проходим бульваром по историческому Московскому, минуя загадочный объект, поименованный на картах «жанровой скульптурой», и упираемся в роскошный модернистский ДК «Московский». Зрительный зал недавно реконструировали, но остальные интерьеры остались практически нетронутыми с 1988 года. Отворяем дверь в стеклянном фасаде и оказываемся в невероятных размеров фойе, остекленном всплошную с двух сторон. Основная диковина — стены, украшенные панно в сложной технике флорентийской мозаики. Флорентийскую мозаику набирают из камня, подгоняя заранее обточенные фрагменты друг под друга. Из-за дороговизны и сложности в исполнении в СССР после Хрущева такие мозаики почти не делали.

Каменный Вернадский, ученый и мистик, исподлобья смотрит на биокосмически поблескивающие светильники и яркие витражи. Мы же направляемся в следующий пункт нашего маршрута. На прощание Московский предъявляет нам розовый домик в стиле барби-хаус и целый торговый конгломерат. У длиннющего серого ТЦ, стоящего на ногах, как резиденция Хо Ши Мина, — вы будете смеяться, но ТЦ называется не «Московский», а «Новомосковский» — автобусная остановка. С нее мы отправляемся в поселок Марьино (не путать с одноименной деревней и районом старой Москвы). За окном начинается метель, через которую виднеются лишь огни бескрайних теплиц агрохолдинга.

Поселок Марьино — град на холме

Как известно, Сан-Марино административно подразделяется на за́мки (castelli). Поселок Марьино — это тоже своего рода за́мок, град на холме. Детинец — базовое укрепление, старейшая часть поселения — образует квартал многоэтажек крепких московских серий. Раньше тут жили сотрудники птицефабрики, ныне закрытой и отданной под технопарк. Здесь имеется даже городского вида променад вдоль встроенного магазина — широкий тротуар на бетонной террасе, оканчивающийся с обеих сторон чем-то вроде контрфорсов. Четыре дома, один из которых с отделением «Сбера» прямо в подъезде, школа и детский сад образуют старое Марьино. Продолжает оборонную метафору бруталистский дом культуры с мощными кирпичными формами, на разрезе входа обращающимися в не менее брутальный (но, правда, оштукатуренный и выкрашенный) монолит — окна его напоминают едва ли не бойницы.

За этой грозной группой, почти у самого Харьино (брата-антипода Марьино), притаилось стадо рыжих монолитных домов «Спортивного квартала», спускающихся на водопой к реке Незнайке. Тс-с-с! Постараемся не спугнуть этих гордых и красивых животных, обитателей полей Новой Москвы. Чуть поодаль от стада взрослых особей в 12 этажей ростом можно заметить трехэтажных малышей. Некоторые из них отбились от стада и пасутся в «Рутауне», жилкомплексе другой породы.

Чтобы объяснить «Рутаун», удобно представить Марьино в виде города Ташбаана К. С. Льюиса — населенного города-холма с дворцом. На вершине марьинского холма вместо дворца Тисрока красуется укрепленный замок, о котором мы уже сказали выше. Книзу же спускаются огибающие холм улицы нового, предивного комплекса «Рутаун».

Ле Корбюзье, придумывая модернизм, рассказал миру о пути осла. В отличие от человека, знающего свою цель и идущего прямо, пишет он, осел ходит зигзагами и вообще как ему заблагорассудится. Он ищет тень, обходит камни, избегает откосов, и нынешние города оттого неудобны, что план их начертан ослом.

В «Рутауне» есть одна дорога по корбюзианской линейке под названием «Светлый бульвар», другие же по естественным изолиниям обнимают бока холма. Честно говоря, от такой планировки (хотя «Рутаун» невелик) я сперва испытал совершенное недоумение и даже утратил ориентировку в пространстве. Вот вам и путь осла!

Удивительны и сами рутауновские дома. Как будто обжегшись о брутализм, современная архитектура старательно избегает непокрытого фасада: павильоны МЦК закованы в белые латы, да и модернистские здания часто (и зря!) обшивают, но именно здесь обшивка достигла своего апогея. Все дома «Рутауна» покрыты сплошным вентилируемым фасадом. Открытые городу и миру вуайеристские лоджии оказались сложны в использовании: все-таки балкон пространство скорее приватное, чем публичное. Многие завесили их шторами и пленками.

Радиоцентр

Наступает финальный отрезок пути. Мы направляемся в самый что ни на есть центр Москвы. Автобус везет нас по новой дороге мимо столицы Филимонковского поселения Новой Москвы, поселка Филимонки — маленького по сравнению даже с Марьино, более чем на половину занятым наползающим на него психоневрологическим интернатом.

Дорога до Радиоцентра напоминает сбой в Матрице или в компьютерной игре: однообразные столбы, деревья и недотаявшая тропка представляются зацикленными. Через десять минут ходьбы мы наконец подходим к поселку Радиоцентр.

Известно, что планеты под действием своей гравитации приобретают форму шара. Также известно, что шар считается идеальной фигурой: при самом большом объеме он имеет наименьшую площадь поверхности. Идеальной формой поселения автор этих строк считает один многоэтажный дом на всех жителей. Из всех виденных поселков больше всего приближается к этому идеалу именно Радиоцентр, насчитывающий два многоквартирных дома. Между ними, как полагают «Яндекс.Карты», и находится геометрический центр Москвы. Покупаю в магазине рожок «Кактус» и съедаю его в районе указанной точки.

Но я-то знаю, что «Яндекс.Карты» неправы. Настоящая точка геометрического центра Москвы находится несколько восточнее, в глухом лесу. Там даже вбит охраняемый государством геодезический знак. Если ветхое — дореформенное — сердце Москвы трепыхалось где-то в арбатских переулках, то новый кардиоимплант стимулирует сердечную деятельность столицы в санаторных условиях на свежем лесном воздухе.

Несколько местных жителей, с которыми мне удалось поговорить, про центр Москвы знают, а рассказывая о здешних местах, отмечают тишину и хорошую экологию. По дороге проносятся дорогие машины, сворачивающие к коттеджному поселку «Пушкино». Волей-неволей задумываешься о какой-то странной инверсии: геометрический Радиоцентр обложен богатыми жилищами, тогда как богатый исторический центр Москвы, наоборот, обложен панельными спальными районами. Прямо-таки инь и ян какие-то.

Фото: Вадим Данилов