Один из самых цитируемых и популярных москвоведов Алексей Дедушкин придумал более 130 маршрутов, чтобы показывать неожиданные места города всем, кому интересна его история. Владимиру Гридину он рассказал о недавних историко-архитектурных открытиях и о том, что показывать в Москве в первую очередь приехавшим в первый раз друзьям, чтобы влюбить их в город.
Москвоведение из краеведческого архивного знания стало популярным и интересным многим. Появились десятки экскурсионных бюро, людей на прогулках заметно прибавилось. Почему это произошло?
Думаю, заметно изменились условия труда. Заводов в Москве практически не осталось, люди работают в комфортных условиях. Если после заводской смены на экскурсию вряд ли отправишься, то после дня в офисе хочется размяться и узнать что-то новое. Большая часть моей публики — это москвичи, вернее, москвички. Женщин приходит намного больше, их девять из десяти. Именно им интересны история и культура в большей степени. Часто, очень часто они открывают для себя знакомые места с новой стороны.
Как вы стали москвоведом?
Москвой я начал интересоваться с раннего детства во многом благодаря моему деду, который меня к этому приохотил. Мы с ним часто вместе гуляли по переулочкам в районе Петровки, Рождественки, Неглинной улицы. Мы жили здесь рядом. Он что-то рассказывал, конечно, не все запомнилось. И, когда я стал постарше, этими прогулками меня можно было оторвать даже от страстно любимого футбола. Подростком я начал интересоваться литературой о Москве: Петр Сытин, путеводители, Юрий Федосюк. Тогда, в конце 1970-х, было не так много книг о Москве, но и литература была более качественной.
Однажды я сидел в гостях у своего друга на Хитровке, и во двор вошла экскурсия. Друг был знаком с ее организатором и в шутку предложил взять меня гидом. Мы посмеялись, но мне позвонили через день, я провел одну, другую, третью экскурсию… Так и пошло с тех пор. Уже 12 лет вожу экскурсии по Москве, пишу статьи, вышла книга в соавторстве с Ириной Левиной «Дома, дворцы, усадьбы. Второе рождение».
По образованию я юрист, окончил юридический факультет МГУ. Юриспруденция была моим призванием, я шел ее осваивать по желанию, мне эта наука продолжает нравиться и сейчас. Я по-прежнему немножко работаю юристом, но основное, переросшее из хобби в главное дело — увлечение Москвой. Так вышло, что москвоведение пересилило.
Москвоведение — история грустная?
Москву я люблю, с удовольствием гуляю по городу и рассказываю о нем в светлых тонах, но и грусти у нас хватает. В первую очередь за счет многочисленных сносов, которые происходили, происходят и, боюсь, будут происходить. Вот как раз сейчас в Москве проходит акция в защиту Хохловки. В районе Ивановской горки предполагается снос трех зданий. Да, сами здания не бог весть какой архитектурный памятник, но они все находятся в охранной зоне объекта федерального значения, палат Емельяна Украинцева, и в этой охранной зоне недопустимы никакие реновации и реконструкции, исключительно только реставрации. Но проект, который пытаются подать под видом незначительного изменения, предполагает снос трех зданий, что недопустимо. Проходят акции, петиции, подали в суд, но городские власти согласовали проект. Так что печального хватает. Сносы для Москвы — дело привычное. Сносили при Екатерине II, Александре I, Николае I. Что у нас любят — так это сносить, это прямо национальный спорт у нас.
По какому маршруту стоит вести приезжих друзей, чтобы за несколько часов показать самое важное в Москве и влюбить в город?
В отличие от Санкт-Петербурга, который возводился по генеральному плану, Москва строилась стихийно. Это слободы, отделенные одна от другой садами, это извилистые улицы, переулки и тупики, которые были сделаны намеренно как одно из средств противопожарной безопасности. Наши предки заметили, что в тупиках огонь сам затухает, ему не хватает ветра.
Целый ряд зданий, которые еще лет десять-пятнадцать назад считались XIX веком, оказались на поверку прекрасно сохранившимся XVII столетием.
Да, у нас нет цельного средневекового квартала, какой мы видим, например, в Праге, с узкими улочками и прижавшимися друг к другу домиками. Москва столетиями была деревянной. Если говорить о каменной архитектуре, то долгое время у нас не было архитектурной школы. Иван III приглашал, например, итальянских зодчих, строивших первые каменные здания. И предки считали, что жить в каменных палатах для здоровья не слишком «пользительно». Роскошные вельможные усадьбы в конце XVIII еще века по большей части строились из дерева, а флигели, отведенные под службы и дворню, из камня. Даже послепожарная Москва застраивалась деревянными домами, отштукатуренными под камень. Это одна из причин, почему у нас нет цельного ансамбля за исключением изрядно прореженного в 1930–1950-е годы Кремля.
Петербург берет регулярностью и массивом сохранившейся исторической застройки, а Москва открывается не сразу. За пару часов можно посмотреть Красную площадь и Кремль, в основе которого здания XV–XVII веков, Варварку, где сохранились постройки XV–XVII веков, Никольскую, где, если не брать основу, видны XVIII и XIX век. Чтобы отправиться на Неглинную или Петровку, вам понадобится уже гораздо больше времени.
Есть ли в городе места, которым пока еще не хватает известности, но они достойны отдельного посещения?
Есть много прекрасных усадеб, которые вошли в черту города. Их целый сонм. На Речном вокзале — прекрасное Михалково, усадьба Воронцово недалеко от Новых Черемушек, от которой сохранились парк и Воронцовские пруды. Да то же Кусково многие не знают, хотя это знаковый для города ансамбль. Многие никогда не бывали в Крутицах. Я туда вожу экскурсии и очень часто бывает так, что живущие рядом люди говорят: «Я здесь живу 30 лет, из моего окна крестик виден на куполе, но я тут ни разу не была и даже не знала, что здесь такая красота скрывается». Иногда важно даже не само место, а атмосфера города, которую можно ухватить, скажем, во время прогулок по проходным дворам. В них еще теплится жизнь старого города, которую с улицы и не заметишь. Те же замечательные допетровские палаты Сверчкова в Сверчковом переулке просто пройдешь и не увидишь. И такого много.
Я сейчас участвую в фестивале «Рисуем Неглинную» с прогулками по району. Фестиваль придумала и проводит торговая «Неглинная Галерея». В ее окрестностях тоже немало интересного. Тот же дом Веры Кирсановой с Сандуновскими банями, здание Центробанка, изначально бывшее Государственной конторой Госбанка Российской империи, и здание «Петровского пассажа». Что уж говорить о здании театра «Школа современной пьесы», принадлежавшем ранее самому знаменитому московскому ресторану «Эрмитаж». Напротив — дом «Легенда Цветного», который называют «Кошмаром Цветного», задавивший своим объемом Трубную площадь. Рядом совсем пусть перестроенная, но допожарная усадьба Одоевских, пережившая пожар 1812 года потому, что в ней квартировал наполеоновский маршал Бертье. Ее перестроили еще до революции в доходный дом, надстроили двумя этажами в советское время, но сам дом все равно сохранился. Мы все его знаем по знаменитому катку на Петровке. С 1880-х годов на пруду усадьбы, теперь уже высохшем, заливали каток Московского императорского яхтенного клуба. Сюда ходили и наши бабушки, ходят и наши дети. Это одна из малых визитных карточек Москвы, известная весь XX век.
Мы много говорим об утратах московского городского ландшафта. А есть ли находки и открытия, происходят ли приобретения?
Целый ряд зданий, которые еще лет десять-пятнадцать назад считались XIX веком, оказались на поверку прекрасно сохранившимся XVII столетием. Старинные палаты в Бобровом переулке, где сейчас находится библиотека-читальня имени Тургенева, к примеру, оказались хорошо сохранившимся XVII веком. В заблуждение вводили слишком тонкие, нехарактерные для того времени стены. Оказалось, что в XVIII веке, когда дом перестраивали, стены были растесаны.
Москва столетиями была деревянной. Предки считали, что жить в каменных палатах для здоровья не слишком «пользительно».
Шумный интерес вызвало обнаружение фундамента стены Белого города на Хохловке, хотя всем специалистам прекрасно известно, что на протяжении бульваров, проложенных как раз поверх этой стены, фундаменты во многом сохранились — практически где ни копни, до фундаментов докопаешься. Настоящая сенсация прошла почти незамеченной. Речь о так называемых палатах Голицыных в Кривоколенном переулке. Реставраторы обнаружили, что все три этажа здания построены в XVII веке. Это огромная редкость для Москвы — трехэтажное здание того времени. Скорее всего, там был и четвертый этаж, по моде того времени деревянный. Кроме того, у дома два флигеля, и они тоже XVII века, что вообще загадка, это нехарактерно для эпохи.
Москвоведение — во многом художественная речь. Самих памятников в первоначальном виде так мало, что требуется настоящий ораторский дар для того, чтобы воскресить прошлое. Приходят ли вам на помощь технологии?
История архитектуры, зданий, улиц самих по себе мало что говорит без привязки к жизням и судьбам людей. Бывает, дом-то красивый, но кроме этой внешней красоты в нем ничего другого и нет. О том же «Эрмитаже» можно говорить час, а о Сандунах и два, и три. И здесь — да, умение рассказать историю играет важную роль.
Во время прогулок я использую много фотографий и изображений разного времени, чтобы показать, как город выглядел прежде. Кто-то использует планшеты, но их слишком часто роняют. Некоторые места, например парк «Зарядье», без наглядных источников и не покажешь. Этот район ведь еще 70 лет назад, перед войной, был густонаселен. Есть подробная предвоенная фотофиксация всех его домов и переулков, планировался снос района, помешала война, и его перенесли на более поздний срок.
Прогулки по Москве делаю не я один. Есть экскурсии на гироскутерах, велосипедах, квесты, прогулки с аудиогидами. В этом, наверное, есть больше движения, активного настроения, но знания о городе все же остаются во главе угла.
Фото: Александр Лепешкин