Иван Сапогов проехал по самому длинному автобусному маршруту Москвы из Косино-Ухтомского в Западное Дегунино и рассказывает, почему каждому стоит повторить этот дивный вояж по промзонам.

Маршрут-великан начинается в Кожухово — не в том Кожухово, где метро «Кожуховская», а в том, которое Косино-Ухтомский: лучезарный город лужковских времен с разнообразными моспроектовскими экспериментами. Автобус змеится по криволинейным жулебинским улицам, притворяясь обычным районным, но горе тому, кто поддастся на эту змеиную лесть! Закрыв двери на неприметной остановке у юго-восточной кромки МКАД, он откроет их только возле Ботанического сада.

Да, автобус едет с юго-востока до метро «Ботанический сад» без единой остановки, пронзая Москву по касательной. Если маршрут закрепится в мосгортрансовской сетке, он рискует стать двигателем комических сюжетов в искусстве и в быту: поехал в поликлинику и телепортировался на другой конец Москвы.

Момент въезда из замкадного Жулебино во внутримкадное Выхино напоминает взлет трансокеанского авиалайнера: автобус забирается на Московский скоростной диаметр (это хорда такая) и поднимается на эстакаду. Вот она — изнанка Москвы, город, которого вы не видели никогда. Мы несемся над городом; мрачные истуканы «Москва-Сити», дыша духами и туманами, сторожат горизонт — в темных одеждах они напоминают смурных охранников, вышедших на перекур, — а на другой стороне небосклона через лохматые разрезы в облаках нисходят желтые лучи, как из мандорлы, осеняя плоские крыши пиковских домов-коробок.

Автобус делает вираж — и перед нами открывается отстойник шламовых сбросов, куда течет непреклонная мутная струя, и железнодорожный переезд со светофором. Самые дикие места города, самые девственные уголки бетонных джунглей, куда не дошел еще топор девелопера-дровосека, предстают пред наши очи.

Вот мы уже и на востоке. С внезапного ракурса нас встречает сталинский ансамбль-воротца на Щербаковской: от внехордового автомобилиста он закрыт мостом Окружной железной дороги и, собственно, хордой. Неожиданных ракурсов подкидывает маршрут и для Измайловского кремля (детище бизнесмена и самбиста Александра Ушакова), а ТЦ «Новочеркизовский» (фантазия безвестного архитектора, последний осколок Черкизона) выглядит с хорды лучше, чем откуда-либо.

Ныряем под Щелковское шоссе и оказываемся около Восточного вокзала. Вот где нужна была бы остановка автобусу-телепорту, но нет, проносимся мимо, буквально в считаных метрах от входа. А жаль!

Напротив — последние остатки снесенного Черкизона. Проханов утверждал, что под рынком скрывалась перевернутая Вавилонская башня, в центре которой сидит слизистый складчатый моллюск, питающийся страданиями и предсмертными судорогами русских людей. Увы, никаких сногсшибательных катакомб и фиолетовой слизи пассажир 643-го автобуса не увидит: одни кучные груды кирпича и неглубокие котлованы.

Зато у метро «Бульвар Рокоссовского» появляется редкая возможность рассмотреть вблизи забор одного из самых смешных (и, увы, неудавшихся) московских кунштюков — знаменитого холодильника Жолтовского. Классик сталинской архитектуры планировал украсить панельный хладокомбинат очень вычурно, но 1955 год отряс с ожиревшего сталианса рюши и оборки, и из декоративного остались только ар-дековые пилястры забора, стремительно проносящиеся за окном автобуса.

Въезжаем в Лосиный остров, но не видим его: слева и справа хорду ограничивает забор-чум. Бореальный ямало-ненецкий орнамент подсказывает водителю и пассажирам, что они въехали на север (правда, пока Москвы, но кто знает), а зеленый цвет, очевидно, не дает забыть об окружающем, но надежно от нас спрятанном лесопарке.

В эти осенние то пасмурные, то пастельно-солнечные дни поразительна цветокоррекция городского пейзажа — будто кто-то выкрутил ручку контраста в небесном фотошопе: черная земля, графитное небо, пылающая листва. И прежде чем въехать в жилую сушь Западного Дегунино (исторически эта местность называлась Коровино-Фуниково), мы любуемся Москвой, которую будто впервые видим с изнанки из поднебесья эстакады. Разноголосица крупнотоннажных контейнеров, бескудниковских панелек, новостроек-карточных домиков, угольных вагонов и платформ, между которых мелькает то россыпь дачных домиков железнодорожников, то типовой московский хоспис, то эклектическое, розовой глазурью облитое дореволюционное станционное сооружение.

Ездить по 643-му маршруту надо, чтобы понять, что промышленная архитектура — это до смерти красиво. В 2010-е горожанин был засунут в нее случайно, по инвесторской прихоти, и не очень-то обвыкся в «Хлебозаводах», «Флаконах» и «Артплеях», так старательно скрывающих от посетителей свою индустриальную сущность. Поездка сквозь всю Москву по скоростной эстакаде — потрясающий опыт общения с сутью промзоны со всеми ее извивами и красотами, сочетанием нового, старого и очень старого, когда мелькают за окном автобуса, как в калейдоскопе, то карлсоновские домики на крышах ангаров, то остекленные консоли технических этажей. Ездить по 643-му маршруту нужно, чтобы еще раз — опять — полюбить Москву.

Фото: Вадим Данилов, vk.com/pctok, vk.com/zapadnoe_degunino_online