В галерее Ilona-K Artspace, начавшей свою работу прошлой осенью в башне «Меркурий» в «Сити», открылась персональная выставка Владимира Дубосарского «Дедушкины сказки».

Один из самых известных современных российских художников представляет на экспозиции две серии своих работ, размещенных на двух разных этажах галереи: «В мире животных» и «1001 вид моря». Первую серию отличает узнаваемый почерк мастера, характерный для его двадцатилетней работы в арт-дуэте с Александром Виноградовым: яркие масштабные полотна, в которых реалистическая манера письма сталкивается с фантазийным и гротескным сюжетом. В данном случае звери — обезьяны, жирафы, крокодилы, медведи и динозавры — обживают человеческие квартиры и дома, где люди существуют лишь на плакатах и картинах в стиле поп-арт, украшающих интерьеры.

Вторая серия, «1001 вид моря», совсем не похожа на первую и на привычные представления о творчестве Дубосарского. Работы, выполненные в технике монотипия, воспроизводят многочисленные повторения морского пейзажа — воды и неба — и вызывают в памяти одновременно живопись цветового поля Марка Ротко и морские фотографии Хироси Сугимото.

Художник Владимир Дубосарский

Скажите, пожалуйста, почему выставка называется «Дедушкины сказки»? Есть ли тут попытка рассказать какую-то историю или истории? И кто такой этот дедушка?

Ну в каком-то смысле я сам уже дедушка, прежде всего в отношении своего места в истории нашего искусства. После нас уже выросло два поколения художников, и в этом смысле я отношусь к категории дедушек. Что касается сказок, то я всегда работаю с мифами, шаблонами и стереотипами, как новыми, так и старыми, но на новый лад. Кроме того, «Дедушкины сказки» — это не выставка, а скорее проект. Надеюсь, что это будет серия выставок, история с продолжением, то есть впереди «Дедушкины сказки-2», «Дедушкины сказки-3» и так далее. А нынешняя выставка — это как бы выставка-пилот.

Две серии работ, которые представлены сейчас на выставке, — «В мире животных» и «1001 вид моря» — почему вы решили показать их вместе? Они как-то дополняют друг друга или работают на контрасте?

Они работают скорее на контрасте, да. Дело в том, что серию «1001 вид моря» я достаточно давно делаю и никогда не показывал. Она вообще не очень вписывается в общепринятое представление обо мне как о художнике. И я подумал, что самое время и место ее наконец показать. Это как бы другая моя сторона, альтер эго художника, про которого все знают, что он пишет большие яркие сюжетные картины. Это внутренняя, закрытая работа художника, такая дзенская практика своего рода. И конечно, это работа с традицией, с наследием любимых художников: Хокусая, Ротко, Тернера…  Но в целом это сродни духовной практике, то есть это работа с собой, с балансом, с гармонией, в которых хочется находиться. Я ведь в принципе никогда особенно не любил рисовать. (Смеется.) Я любил краски, я и художником именно поэтому стал. И я подумал: «Ну вот, я умру, и никто не узнает, что я любил краски… » Было бы обидно так печально закончить свою жизнь. (Смеется.) Работы из этой серии находятся на выставке на втором этаже, и получается сильный и интересный контраст по сравнению с серией «В мире животных», которая размещена на первом и которая гораздо ближе к тому, как принято опознавать меня как художника. Я подумал, что в таком сочетании будет интересная интрига.

А вот эти бесконечные повторения разных вариаций одного и того же пейзажа в серии «1001 вид моря» — почему они важны?

Это вообще восточная в своей основе практика: когда, например, буддийские монахи выкладывают из цветного песка мандалу, они создают это произведение неделями, а потом почти сразу его стирают и начинают заново. То есть результат не имеет значения, важен лишь процесс, в котором автор ищет гармонию, успокоение, свое понимание мира.
Тут еще важен такой нюанс. Эти работы создаются в технике монотипия, то есть я не рисую их непосредственно, я рисую на матрице, на пластике, а потом отпечатываю. Поэтому тут есть еще такая «рука Бога»: ты никогда точно не знаешь, что получится. У тебя есть какие-то предположения, ты к чему-то стремишься, а получается нечто другое. В такой работе всегда есть место удивлению, и это мне нравится. Это как в детстве, когда я сам печатал фотографии — и на них вдруг проявлялось что-то неожиданное. Здесь то же самое — каждый раз удивляешься результату. Смотришь и думаешь: «Ну вот тут, наверное, тут надо что-то сделать. И тут надо подправить». И опять все повторяешь. Самое главное в такой ситуации — вовремя остановиться и понять, что работа закончена. Тут важно чутье художника и умение принимать решения по ходу процесса: иногда надо остановиться после двадцати отпечатков, а когда-то хватает и двух. И это такое увлекательное путешествие, в котором растворяется все: нет ни времени, ни чего-то другого вокруг, только ты и твои работы. В каком-то смысле это чистое творчество, то, чего я лишен, когда работаю над концептуальной картиной, где мне нужен какой-то определенный результат.

Давайте теперь про концептуальную живопись как раз поговорим — про представленный на выставке цикл «В мире животных», где у вас в разнообразных интерьерах встречаются искусство и дикие звери. В чем смысл этой неожиданной встречи? 

В этих работах действительно есть интерьеры, куда внедрены работы contemporary art, плюс там есть животные, которые подменяют, понятно, людей. Но я не навязываю зрителю какое-то конкретное прочтение. Вот ко мне на выставке подошли и спрашивают: «У вас там крокодил лежит на диване, а над ним ковер на стене узорчатый — это отсылка к портрету Мейерхольда работы Кончаловского?» Я говорю: «Ну да, конечно». Но это не главное в картине. Я стараюсь разные коды туда заложить, а кто и как их считывает — это уже зависит от зрителя. Мое дело создать ситуацию для интерпретации. Сделать так, чтобы было интересно. Чтобы человек, во-первых, остановился у картины, а не прошел мимо. А во-вторых, посмотрел и подумал. Это в каком-то смысле совместное творчество.

И последний вопрос. За чем или за кем вы сейчас следите в современном искусстве? Кто вам интересен?

Вы знаете, когда я был молодым художником, я очень хорошо знал, что хорошо, что плохо и за кем надо следить. А с возрастом у меня критерии всё больше размываются, мне гораздо больше всего разного нравится.  Иногда я вижу в инстаграме молодых художников, у которых всего по 25 лайков, а мне они почему-то больше нравятся, чем Герхард Рихтер, например. Рихтер меня ничем уже не удивляет, а тут я вижу какую-то перспективу, что-то интересное. Так что я много чего смотрю, и мне столько всего нравится, что даже неудобно. (Смеется.) Но я считаю, что глупо изображать из себя сноба.

В современном мире художников стало в сотни, а может быть, и в тысячи раз больше. Искусство, как нас и предупреждали, движется к демократизму, в сторону расширения своих границ. И если раньше эти границы расширялись за счет открытий — идейных или технологических, то сейчас это расширение происходит за счет аудитории — пользователей искусства, которые тоже хотят им заниматься. Сам я никогда не относился к роли художника как к сакральной и понимал, что художники — обычные люди, которые просто пришли в эту профессию. Понятно, что всегда есть кто-то более талантливый, кто-то менее, но общая картина сейчас стала гораздо шире и разнообразней.  Я не оцениваю это никак — это не хорошо и не плохо. Наверное, с высоты своего возраста я должен говорить, что это плохо, что вот раньше-то были времена, когда были великие художники, а сейчас ширпотреб и сплошной повтор повторов. Но, с другой стороны, это ведь прекрасно, что столько людей занимаются искусством.

Выставка «Дедушкины сказки» в галерее Ilona-K Artspace работает до 22 апреля.

Фото наверху: фрагмент картины «Без названия» из серии «В мире животных»/ предоставлено галереей Ilona-K Artspace