После поражения в Фолкеркской битве предводитель шотландских сепаратистов Уильям Уоллес пустился в бега.

Представители шотландской знати, боровшиеся за независимость под знаменами Уоллеса, вынуждены присягнуть королю Англии Эдварду Длинноногому. Среди них — Роберт Брюс (Крис Пайн), который скорее повинуется воле отца, чем готов искренне склонить голову перед англичанами. Для ухода в самоволку достаточно искры — Эдвард не выполняет обещаний, отец Брюса умирает, а потому молодой Роберт объявляет себя королем Шотландии и отправляется с единомышленниками продолжать дело Уоллеса.

Шотландскому режиссеру Дэвиду Маккензи 52 года, и лишь к шестому десятку он наконец получил возможность вернуться на родину и снять давно задуманный проект мечты. Случилось это благодаря триумфу его предыдущей картины — элегического неовестерна «Любой ценой», получившего благосклонность критики, любовь зрителей и четыре номинации на «Оскар». Формально «Король вне закона» выглядит еще одной заявкой на штурм Американской киноакадемии. Сюжет внахлест стартует буквально с того же места, на котором 23 года назад начались титры другого оскаровского триумфатора — «Храброго сердца» Мела Гибсона. В данном случае, правда, о номинации речь не идет — академики не рвутся перекраивать свои правила и допускать к гонке за статуэтки фильмы, вышедшие на Netflix.

Для Маккензи это, впрочем, не так важно. Его замысел становится очевиден далеко не с первых кадров. Поначалу «Король вне закона» — это аккуратная, очень традиционная историческая картина. Костюмы, кольчуги, катапульты, крепости, совсем немного грязи, уравновешивающие голубые глаза главного героя. Собственно, приглашение на главную роль Пайна, который в последние годы играл в основном капитана Кирка в перезапущенном «Стартреке», тоже отдает какой-то демонстративной конвенциональностью. Но не тут-то было.

«Король вне закона» произвел сильное впечатление на публику после премьеры в Торонто. Многие говорили, что кино получилось слишком грязным и жестким, и для широкого релиза Маккензи вроде бы что-то перемонтировал. Однако никакими компромиссами здесь не пахнет. Усыпив бдительность дремотным прологом в духе робин-гудовских сказок, картина медленно и неотвратимо наращивает обороты. На героях все больше грязи, они все чаще переходят на крик, а коллизии становятся все более драматичными. Пайн в свою очередь ни разу не включает голливудскую харизму, а напротив — прячет задумчивый взгляд в окладистой бороде и сознательно работает как часть ансамбля. Что касается остальных героев, то тут особого внимания заслуживает Аарон Тейлор-Джонсон, сыгравший соратника Брюса Джеймса Дугласа. После «Пипца», матримониальных игр в Джона Леннона (в постановке собственной супруги Сэм Тейлор-Джонсон) и «Анны Карениной» юноша вырос в без дураков большого актера.

Постепенное наращивание напряжения обнажает и замысел Маккензи. Вместо «Храброго сердца» он, кажется, ориентировался скорее на «Игру престолов» с ее суровыми представлениями о Средневековье и расчеловечиванием всех и каждого. Нечто подобное происходит и здесь, достигая кульминации в эпизоде исторической битвы при Бэннокбёре, когда превосходящие силы английской конницы вязнут на кольях, а сражающиеся стремительно теряют человеческий облик. И именно в этой сцене кульминации достигает и внутренний сюжет о поисках разумных пределов представлений о чести, о том, можно ли оставаться королем, будучи вне закона. Вывод не нов, но в силу натурализма как-то особенно убедителен — оказывается, что достоинство можно сохранить даже на поле брани, когда глаза заливают грязь и кровь, а враг, споткнувшись, лежит у твоих ног и ждет последнего удара мечом.

Фото: Netflix