Основной аргумент кинематографистов, берущихся переснимать новые версии великих фильмов прошлого, звучит как оправдание: мы не переснимаем великий фильм, мы экранизируем книгу, по которой он был снят.

Да, снимать можно что угодно, но в случае со считаными шедеврами из истории мирового кино это оправдание работает слабо. Невозможно экранизировать роман Дафны Дю Морье, минуя Хичкока.

Дю Морье написала «Ребекку» в 1938-м. Альфред Хичкок экранизировал книгу всего через два года и сделал это так удачно, что его фильм не только до сих пор считается вершиной режиссера на пике его профессиональной формы, но был, к счастью, принят с восторгом сразу после выхода в прокат. Первый голливудский фильм британского режиссера и его первый же в сотрудничестве с легендарным продюсером Дэвидом Селзником номинировался на 11 «Оскаров» и в итоге получил два — как лучший фильм года и за операторскую работу. Благодаря этому успеху Хичкок стал одним из самых важных голливудских режиссеров на три десятилетия вперед, исполнивший роль аристократа Максима Де Винтера Лоренс Оливье — главным англичанином в Голливуде с уважаемым шекспировским тренингом за плечами, а сыгравшая вторую жену Де Винтера Джоан Фонтейн — звездой первой величины. В следующем году она снялась у Хичкока в не менее выдающемся «Подозрении», за которое уже получила «Оскар».

«Ребекка» также обозначила тенденцию, которая расцвела в голливудском кино 1940-х. Фрейдистская тема подавления женщины мужчиной через четыре года получила продолжение в том числе в «Газовом свете» Джорджа Кьюкора, подарившем звучащий на всех языках одинаково термин «газлайтинг». Можно сказать, что Хичкок снял фильм о газлайтинге задолго до Кьюкора.

«Ребекку» Хичкока нельзя сбрасывать со счетов еще и потому, что на наших глазах режиссер проделал удивительный трюк, показавший силу кино как искусства. Фильм называется именем женщины, которая к началу действия давно мертва. На экране ни разу не показан даже ее портрет, но у Хичкока она как будто занимает собой все пространство кадра, кажется, что она и есть главная героиня. Чтобы добиться этого эффекта, Хичкок использовал все приемы, которые имело в арсенале кино конца 1930-х: включал музыкальную «тему Ребекки» каждый раз, когда произносили ее имя, попросил актрису Джудит Андерсон, сыгравшую экономку миссис Дэнверс, не моргать и убедил бедную Джоан Фонтейн, что все остальные члены съемочной группы ее терпеть не могут, что в случае с ее партнером Оливье было правдой — тот лоббировал на роль своей партнерши жену Вивьен Ли. В общем, по Хичкоку, само кино нужно, чтобы показывать не только то, что мы и так видим, но и то, что скрыто от глаз, но не дает нам спать по ночам.

Прошло ровно 80 лет, и новая версия, снятая для Netflix Беном Уитли, известным по сайенс-фикшну «Высотка», доказывает, что времена, когда кино было прогрессивным видом искусства, открывавшим новаторские способы воздействия на зрителей, давно прошли. Да, наивная компаньонка богатой англичанки (после «Золушки» Лили Джеймс сейчас достаются, кажется, все роли инженю в сегодняшнем кино) все так же не может устоять перед красивым вдовцом Максимом Де Винтером (Арми Хаммер, внук миллионера и большого друга СССР Арманда Хаммера, вполне убедителен в роли богатого наследника, но до Оливье ему далеко), с которым познакомилась в Монте-Карло. После курортного романа и медового месяца в континентальной Европе девушку ждет суровое пробуждение — стать полноправной хозяйкой в трехсотлетнем поместье Мандерли ей мешает призрак предыдущей и сопротивление миссис Дэнверс. Экономку играет Кристин Скотт Томас. Это большая кастинговая удача фильма, но работает хорошая актриса, к сожалению, не под руководством Хичкока. В оригинале Джудит Андерсон играла помешанную на Ребекке прислугу так, что на десятилетия стала символом подавленной лесбийской мазохистской страсти. В новой версии кажется, что у миссис Дэнверс просто дурной характер.

Уитли не меняет историю, разве что чуть по-другому расставляет акценты и даже в этом не идет до конца. В какой-то момент кажется, что сейчас начнется банальный хоррор, но нет, авторам картины хватает такта (или робости?) не издеваться над Дю Морье и Хичкоком. Лили Джеймс играет свою героиню с большей свободой и независимостью, чем 80 лет назад это делала зажатая Фонтейн — ну так не зря же боролись за права женщин феминистки. Но в целом новая версия фильма, номинировавшегося на 11 «Оскаров», могла бы претендовать только на одну номинацию — за костюмы, которые здесь переигрывают даже Кристин Скотт Томас.

Фото: Netflix