Проводя ритуал по заключению в темницу самой Смерти, маг Родерик Берджесс (Чарльз Дэнс) допускает ошибку, и в ловушке оказывается бог Морфей (Том Стерридж).

На дворе середина 1920-х годов, мир, лишенный снов, погружается в хаос на 70 лет — именно столько проводит в заключении Морфей. Выйдя на волю в 1990-е, он обнаруживает свое царство в руинах и отправляется на поиски похищенных артефактов, обеспечивающих сверхспособности. И если со шлемом и волшебным песком проблем почти не возникает, то магический рубин оказывается в руках психопата Джона Ди (Дэвид Тьюлис), который хочет занять место Морфея и изменить ход жизни на Земле.

Творчество Нила Геймана влечет кинематографистов давным-давно. Притягивает обманчивая легкость и кинематографичность его книг — вроде бы бери и снимай. Так было с «Американскими богами», экранизация которых обернулась сокрушительным и нелепым провалом. Так же до недавнего времени было и с первой большой удачей Геймана — графическим романом «Песочный человек». Его первый выпуск вышел в 1989 году, и разговоры об экранизации начались уже в середине 1990-х. Сам автор занял жесткую позицию, заявив, что лучше уж пусть «Песочного человека» никогда не будет на экране, чем фильм получится плохим. Также он понадеялся, что рано или поздно на него обратит внимание Терри Гиллиам. В реальности ему пришлось иметь дело, например, со сценаристом «Криминального чтива» Роджером Эйвери, но это сотрудничество закончилось написанием «Беовульфа» для Роберта Земекиса.

В итоге за производство взялись Warner Bros. и Netflix — сыграла свою роль и вполне удачная экранизация совместного романа Геймана и Терри Пратчетта «Благие намерения». Над сценарием работал Дэвид С. Гойер, ответственный за трилогию «Темного рыцаря», то есть человек, кое-что понимающий в киноготике. Вероятно, именно участие Гойера помогло сериалу не развалиться на сборник ловких постмодернистских виньеток, которые так любит Гейман. Несмотря на то что здесь масса поп-культурных отсылок (на обочине сюжета фигурируют, например, Шекспир и Честертон), телевизионный «Песочный человек» вполне цельное произведение. В его основе — очевидная и гениальная идея рассказа о том, как влияют на нас события трети жизни, которую мы проводим во сне, а следовательно, толком не помним.

Главным достоинством экранизации очевидно следует признать педантичную верность исходному комиксу. Подобно Заку Снайдеру в «Хранителях» (которые тоже считались неэкранизируемыми), авторы «Песочного человека» перенесли на экран целые листы из книги. Иллюстрации получились менее экспрессивными, местами немного выцветшими, но тем не менее дух оригинала сохранить удалось. Это была по-настоящему сложная задача. Мир Геймана складывается из чернильного готического мрака, черноватого юмора, резких выходов в грязный реализм и таких же внезапных возвращений в мир волшебной (пусть и страшной) сказки. Идеальный пример здесь — пятый эпизод, действие которого почти целиком ограничено стенами придорожной закусочной. Герой Дэвида Тьюлиса постепенно погружает персонал и посетителей в адскую бездну, всего лишь заставив их действовать исходя из сиюминутных желаний. Оборачивается все настоящим кошмаром — с адюльтером, педофилией, членовредительством и коллективным суицидом. В то же время в финале эпизода действие вновь совершенно естественно выходит на территорию воздушного фэнтези.

Такие удачи действительно дорогого стоят: в попытках создать свою «Игру престолов» (в смысле сериальный фэнтези-блокбастер) современные стриминги редко предлагают настолько выразительные эмоциональные аттракционы. Есть в «Песочном человеке» и другие удачи: это и сцены в обители сестры Морфея Страсти (Мейсон Александр Парк), и забег по эпохам в духе сериала «Горец» в шестой серии. После такого сетовать на недостаточную визуальную изобретательность и общую уцененку, свойственную продукции Netflix, просто не хочется. Впрочем, если к последующим сезонам все же подключат кого-то вроде Терри Гиллиама, все только выиграют.

Фото: Netflix