Ароматы недели: немного солнца в холодном городе
В Москву привезли духи с солнечными нотами — аккурат к началу самого темного периода в году.
Photographer, Genyum
Свои ароматы испанская марка Genyum посвящает творческим профессиям: Writer («Писатель»), например, пахнет у них розой и чернилами, а Musician («Музыкант») — деревом скрипки. В новеньком Photographer ассоциации между ремеслом и душистой нотой, представляющей его, получились более изобретательными, что ожидаемо: вряд ли кому-то, даже самому отчаянному нишевику, захотелось бы благоухать фиксажем, проявителем и прочими фотохимикатами. Genyum, будучи маркой по-хорошему коммерческой, не стала испытывать судьбу и собрала своего «Фотографа» иначе — вокруг так называемого солнечного аккорда, пахнущего теплым песком и пряным маслом для загара.
«Белый шалфей, Нероли», Zielinski & Rozen
По меркам марки, регулярно накрывающей Москву такими шквальными духами, как Black Pepper и Black Vanilla, «Белый шалфей» — редкий тихоня, считай что парфюмерный эквивалент штиля. Им и задумывался: аромат, пишет марка, «для тех дней, когда тишина говорит больше, чем слова». Но эта «тишина» — кроме заглавного шалфея с его cпокойным камфорно-травяным и немного землистым запахом, в этих духах мало что происходит — хорошо освещенная, как безлюдные комнаты на картинах художника Вильгельма Хаммерсхея. А свет здесь берется от второго компонента из названия — нероли, эфирного масла цветков горького апельсина, которое своим свежим цитрусово-цветочным ароматом красиво «подсвечивает» любую формулу.
H1, Eternal Journey
Есть в парфюмерии такой профиль, который критики нередко зовут фруктовыми шашлыками — яркие, громкие и, как правило, невероятно стойкие духи с нотами экзотических фруктов, насаженных на колья амбродревесных материалов. Последние — класс душистых веществ с абстрактным, но интенсивным запахом сухого дерева, способных обеспечить мегастойкость любой, даже самой летучей композиции. В числе важных представителей жанра такие блокбастеры, как Kirke, Tiziana Terenzi и Erba Pura, Sospiro; H1 из той же оперы: его ослепительная, очень спелая маракуйя надежно сидит на шпажке амброценида, очень убедительного вещества из семейства, описанного выше.
- Подписаться:
-
