О том, как важно иметь свой секретный бар.

Я родился…

В Волгограде, но в раннем детстве меня перевезли в Москву. С моих четырех лет мы жили в Тимирязевском районе, недалеко от мастерской скульптора Вучетича, где до сих пор стоит фрагмент в натуральную величину его монументальной волгоградской скульптуры «Родина-мать» — голова высотой с 3-4-этажный дом.
С тех пор район не сильно изменился. Возникла транспортная магистраль по Большой Академической улице. Кроме этого, принципиальных изменений со времен моего детства я пока не заметил.

Но тенденции не кажутся положительными. Уникальность Тимирязевского района в том, что он расположен вокруг Тимирязевской сельскохозяйственной академии — 100 лет назад это был загород. Там опытные поля, фруктовые сады, пруды, остатки частных домов профессуры, конюшня — я в детстве этих коней, бегающих по кругу, каждый день из окна видел. Ходил туда кататься на пони и осле. Застройка идет, но не настолько интенсивная, как в других районах. Какие-то башни посредственной архитектуры и посредственного качества периодически вырастают как грибы на конском навозе то тут, то там. Отголоски битв за поля и сады академии доносятся регулярно: кого-то избили, каких-то преподавателей Тимирязевки, выступавших против изъятия у нее полей под застройку, уволили, руководство академии сменили.

Я сейчас живу…

В Тверском районе. Хотелось быть в пешей доступности от центра, чтобы не тратить время жизни на дорогу, так как все дела происходят в основном в центре. Отсюда — все пешком или на велосипеде.

Я люблю гулять…

Есть места силы в Тимирязевском парке, недавно освоил Шелепихинскую набережную, неплохо в Сретенских переулках и восточнее от Сретенки в переулках вокруг Чистых прудов. Раньше, конечно, хорошо было гулять на Патриарших и вокруг них, по бульварам, но сейчас это уже нереально: слишком много баров и ресторанов, все переулки переполнены людьми.

Мой любимый район…

Никогда об этом не задумывался. Наверное, Патрики 1990-х годов. Ночью летом — почти любой район Москвы прекрасен. «Сити» красив издалека.

Бары в Москве…

Пробовал заходить в локальный бар по месту жительства, но бары там надолго не задерживаются, одни закрываются, другие открываются — невозможно успеть привыкнуть и полюбить. Наверное, люблю традиционные — «Маяк», «Жан-Жак», «Пролив», также «Рюмочную» на Никитской, бар «Искра» на Покровке. Важно, чтобы бар был секретным, для своих, это главная черта настоящего бара. Такую возможность предоставляют «Пролив» и «Искра» — из тех, что мне известны.

Место, в которое все время собираюсь, но никак не могу доехать…

Таких мест нет. Долго собирался в парк «Зарядье» и таки тоже попал туда.

Отличие москвичей от жителей других столиц…

Жители столиц похожи друг на друга больше, чем на жителей сельской местности своих же стран. Никакой принципиальной разницы нет.

За последние 10 лет…

Москву сначала попытались заковать в бетонную плитку, но бетон начал крошиться, и тогда перешли на вулканические породы и заковали Москву в гранит.

Вообще Москва — это город, который все время меняется, это стало его естественным состоянием: асфальт кладут, потом снимают, потом опять кладут и после этого еще раз вскрывают — меняют подземные коммуникации, потом опять кладут, потом засыпают газоны новым черноземом, после чего меняют бетонные бордюры на новые, тоже бетонные, и засыпают газоны поверх чернозема глиной вперемешку с камнями, потом опять засыпают черноземом и наконец опять меняют бордюры, теперь уже на гранитные, и опять засыпают газоны сверху чернозема глиной с камнями, заодно еще раз переложив асфальт. Это все история одной улицы длиной в полкилометра за последние 10 лет.

Наверное, на следующий год пойдут по новому кругу. Я недавно зашел в районную поликлинику, не был там больше 10 лет. Там явно что-то изменилось, но что — я так и не смог сформулировать, что-то неуловимое. А баров и ресторанов стало точно больше. Прямо целая культура выросла, пробилась, как цветы в щелях между камнями.

Фото: из личного архива Михаила Лейкина