О московских черных дырах, о старых и новых богемных местах, о районе с живыми легендами — Аэропорте, где жили дрессировщик Дуров, Микаэл Таривердиев, Александр Галич, а гуляя с собакой, можно встретить Эдварда Радзинского, который выходит на променад в длинном пальто, шляпе и красном шарфе.

Я родилась…

В Москве. Мои родители жили тогда на Коровинском шоссе, в Ховрино, в пятиэтажке, конурку в которой мой дедушка получил вместо дома с садом в старинном селе Дегунино, оказавшемся в черте Москвы и снесенном.

У бабушки была огромная семья — двенадцать сестер, несметное количество родственников, которые часто приезжали в гости и навещали бывшее родовое деревенское кладбище. В 1990-е на месте кладбища Святослав Федоров построил свою офтальмологическую клинику, и когда он разбился на вертолете, родственники считали, что сбылось проклятье за то, что он сгреб бульдозером старые кости.

А еще в семье было шутливое ругательство — когда кто-то делал что-то неприличное, то говорили: «Эх ты, Коровино-Фуниково!»

Сейчас я живу…

На Аэропорте. Когда я сюда переехала в начале 1990-х из Зеленограда, то Москва мне показалась жуткой зачуханной провинцией. Зеленоград, где я выросла, был настоящим городом будущего. В этом городе-спутнике, всегда имевшем статус района Москвы, опробовались разные новшества, например именно в Зеленограде открыли первые супермаркеты. Тут были модернистская архитектура, новейшие технологии электронные, великолепное озеленение, теннисные корты и вообще какая-то хипстерская атмосфера (хотя слова «хипстеры» еще не было). Свои представления о стандартах городской жизни я вынесла именно из Зеленограда. Кстати, в этом мы сошлись со стрит-артистом Кириллом Кто, который даже разработал герб Зеленограда с белкой, символом лесопарков.

Но со временем я полюбила Аэропорт — это район с легендами, причем живыми, наш московский Сохо, где еще с брежневских времен селится творческая интеллигенция. У нас есть целые дома литераторов, кинематографистов, прямо рядом с моим домом — бывшее мощное издательство «Советский художник», где у нас с Сашей Обуховой вышла книга «Живопись без границ».

Все увешано мемориальными табличками: тут жил дрессировщик Дуров, тут — Микаэл Таривердиев, а тут — Александр Галич. Гуляя с собакой, я часто видела Эдварда Радзинского, который выходил на променад в длинном пальто, шляпе и красном шарфе, или стояла в очереди в продуктовый с шикарной Светланой Дружининой, или однажды, выезжая из двора, чуть не задавила Людмилу Улицкую. Не каждый московский район может похвастать тем, что его обессмертили в литературе — а у нас есть отличный роман «Похороните меня за плинтусом» Павла Санаева. Прибавьте к этому Петровский парк с Путевым дворцом, где чего-то ждал Наполеон, психбольницу Усольцева, где умер Михаил Врубель, виллу «Черный лебедь» одного из братьев Рябушинских, где прошла первая выставка «Голубой розы», а еще прибавьте аллеи каштанов, сирень и старые голубятни во дворах — и вы получите своеобразие нашей административной единицы. Я называю Аэропорт и подобные районы (одна-две-три остановки на метро от Кольцевой), служащие буфером между историческим центром и совсем уж унылыми спальными  кварталами, «второй, или тихий, центр», так как часто они более приспособлены к спокойной жизни, чем то, что находится внутри или около Садового кольца.

Люблю гулять…

Последние два года обожаю кататься на велосипеде. В моем образе жизни свершился переворот, когда в Москве появилась система прокатных велосипедов и я практически перестала пользоваться машиной. Я ненавижу тренажеры в душных фитнесах, поэтому кручу педали и на Садовом кольце (там все равно больше воздуха), и в своем Соколе-Ходынке-Аэропорте, и в парках — Тимирязевском, «Останкино» или «Дубки». Надеюсь, в следующем сезоне появятся новые станции велопроката — их явно не хватает во многих районах — и нормальные велодорожки, чтобы не пугать пешеходов на тротуарах.

Мой любимый район в Москве…

Остоженка и Пречистенка, сохранившие аристократический дух старой Москвы, усиленный нынешней славой «Золотой мили», наэлитнейших кондоминиумов. Я помню этот район еще не таким реновированным, как сейчас, когда в нем могли себе позволить жить художники. Я бывала в коммуналке у знаменитого иллюстратора Ивана Кускова, друга Анатолия Зверева, отца эксцентричного и харизматичного искусствоведа Сергея Кускова; и в мастерской у Александра Элмара, с балкона которой открывался вид на бассейн «Москва», вместо которого вот-вот воскреснет храм Христа Спасителя, а с Владимиром Дубосарским и Александром Виноградовым мы когда-то пили чай из самовара прямо в палисаднике деревянного дома в стиле модерн около Зачатьевского монастыря. Гораздо позднее мне посчастливилось бывать и в футуристической квартире, снимавшейся в фильмах «Москва» и «Мишень», архитектора Александры Павловой  по прозвищу Капля. А сейчас я заглядываю по-соседски в замечательную «Иконотеку» центра Грабаря, открывшуюся в бывшей мастерской Веры Мухиной.

В Кропоткинском переулке была моя первая работа — в Океанографическом институте, мне было 16 лет, и меня часто отпускали погулять под видом каких-то поручений, поэтому я знала все  улочки наизусть. Однажды я так забрела с подругой в дом Константина Мельникова — мы нажали звонок, нам открыл его сын Виктор и все показал и рассказал, а потом попросил расписаться в книге посетителей, и мы расписались сразу за каким-то французским президентом.

А сейчас на Пречистенке находится наша редакция, откуда удобно ходить пешком на вернисажи в музеи и галереи. Налево пойдешь — к Ольге Львовне Свибловой попадешь, в Мультимедиа Арт Музей. (В мои 16 там был какой-то институт леса, в котором работал мой тогдашний друг, я ходила к нему на свидания среди кульманов в обеденный перерыв.) Направо пойдешь — до Василия Церетели и Московского музея современного искусства на Гоголевском бульваре дойдешь (кстати, там во дворе находится  хрустальная часовня, оригинальнейшее и недооцененное произведение Зураба Константиновича Церетели). Все близко — и  ГМИИ имени Пушкина, и Новая Третьяковка, и Академия художеств (я, конечно, этого не помню, но ведь это были дом и галерея знаменитого коллекционера Морозова), и Музей Москвы (бывшие Провиантские склады, а потом правительственный гараж), да и до Музеев Кремля рукой подать.

А вообще я дожила до такого возраста, когда особое удовольствие и, конечно, печаль получаешь от сравнения «что было — что стало» — и прошлое, лично пережитое, связывает меня с Москвой больше, чем с любым другим городом на земле, как бы я им ни восхищалась.

Мой нелюбимый район в Москве…

В Москве много «черных дыр» — каких-то непонятных, неуютных, пугающих прогалов, или затянутых колючей проволокой анонимных пространств, или «ничейной» земли вокруг железных дорог, или пресловутых авторемонтов-моек-гаражей, причем их можно обнаружить даже в самом центре. Пару лет назад я случайно провалилась в такую «дыру» сразу за Музеем архитектуры — неприглядный пустырь  с шиномонтажом и видом на Кремль. Но сейчас этой экзотики становится все меньше.

В ресторанах…

Хотя я дружу сразу с двумя дипломированными во французской школе «Кордон блю» шеф-поварами, я не особый гурман. Люблю рестораны глазами. Мне нравятся нарядные и шикарные рестораны, где есть что и кого порассматривать — не могу не назвать легендарный «Пушкин», где ресторатор Андрей Деллос, художник по образованию, создал настоящую тотальную инсталляцию, фальшивую, но весьма убедительную декорацию. Еще мне нравится гастрономическая миля на Большой Никитской — после вернисажа в Манеже всегда можно засесть в хорошее место. Но чаще я бываю в богемных кафе, традиция которых, слава богу, в Москве не прерывается — когда-то это было ОГИ, потом «Жан-Жак», недавно появились новые точки — «Перелетный кабак» известного арт-дилера Максима Боксера и кафе «Художник», где, собственно, художники и тусуются.

Место в Москве, в которое все время собираюсь, но никак не могу доехать…

У меня много всяких идей: то хочется со справочником «Архитектура авангарда. 1920–1930» обойти все памятники конструктивизма в Москве, то навестить  старинные монастыри — я была далеко не во всех, а то объехать свежие станции метро. А вообще я пристрастилась к пешеходным экскурсиям, где всегда узнаешь что-то удивительное, мои любимые супергиды — Евгений Плисс и Алексей Дедушкин, еще рекомендую Дениса Ромодина с редкой специализацией на брежневской архитектуре.

Что в Москве лучше, чем в Нью-Йорке или Берлине, Париже, Лондоне…

В Москве есть отличные художники, фанатичные галеристы, каких вы не найдете больше нигде, которые упорно строят российский арт-рынок вопреки всяким кризисам, а наши амбициозные меценаты нередко превосходят в щедрости своих иностранных коллег.

В Москве за последнее десятилетие…

Москва сильно изменилась, и по большей части в лучшую сторону. Мне нравятся новые тротуары, деревья на Садовом кольце, велосипеды, МЦК, площадь у Белорусского вокзала и еще масса мест, где возникли красивые скверы, Крымская набережная и обновленные парки, мне нравится, что взялись за реконструкцию ВДНХ.

Преобразились и многие наши государственные художественные музеи — стали более динамичными, модными и открытыми, и одновременно появились замечательные частные музеи. Все знают уже знаменитый «Гараж», но я хочу прорекламировать маленький и чудесный музей АЗ (Анатолия Зверева) на Маяковке, ИРРИ (Институт русского реалистического искусства) в районе Павелецкого вокзала, Музей русского импрессионизма на Белорусской, на территории бывшей кондитерской фабрики «Большевик».  Я рада, что у нас началась джентрификация, то есть превращение промзон в культурные пространства. Тут флагманом стал «Винзавод», до сих пор остающийся главным галерейным кластером в Москве, за ним пошли очень многие, сейчас у нас десятки таких новых арт-пространств на старых фабриках и заводах.

Парк «Зарядье» у стен Кремля — это здорово, но, с другой стороны, мне категорически не нравится, что коммерческий интерес часто берет верх над интересами горожан. Например, я очень жалею, что был разрушен старый стадион «Динамо» и застроен окружавший его парк, то же самое с бывшим стадионом «Юных пионеров» — там, где был кусок зелени и воздуха, сейчас страшная стена огромных унылых зданий. Упущен шанс сделать что-то выдающееся на Ходынском поле — вместо стройного градостроительного решения там какой-то хаос, настоящий архитектурный сумбур от жадных застройщиков. И так, кажется, и закопали идею построить там здание Государственного центра современного искусства. А Ленинградку с ее двадцатью пятью полосами и вырубленными деревьями я считаю настоящим преступлением перед городом.

Мне не хватает в Москве…

Я отношусь к недостаткам Москвы философски — я знаю, что она никогда не превратится во Флоренцию или Нью-Йорк, но я всегда пытаюсь найти очарование и в уродстве, и в убожестве. Было бы странно и даже неэтично требовать от столицы страны, прошедшей такой кровавый исторический путь, совершенства. Наоборот, парадоксально, но мне хотелось бы, чтобы Москва была скромнее, а часть денег отправили бы на усовершенствование Вышнего Волочка, Торжка или Касимова, куда бы я с удовольствием переехала.

Идея The Art Newspaper Russia Film Festival родилась…

В 2017 году издатель The Art Newspaper Russia Инна Баженова, большая любительница кино, посмотрела на Каннском кинофестивале фильм Рубена Эстлунда «Квадрат» и загорелась идеей показать его в Москве. В итоге фильм, иронично показывающий мир современного искусства, получил «Золотую пальмовую ветвь», и нам пришлось побиться за право на его предпремьерный показ в Москве. По сути, именно «Квадрат» вдохновил Инну Баженову и The Art Newspaper Russia на организацию собственного фестиваля фильмов об искусстве. Нам, как новичкам, повезло с программой — в прошлом году вышли художественные фильмы про Родена, Гогена, Ван Гога и Джакометти, а мы добавили к ним удивительную экспериментальную картину «24 кадра» Аббаса Киаростами.

В этом году мы предлагаем зрителям девять историй о художниках, работающих в самых разных жанрах, и о том, как рождались и рождаются их произведения искусства. Герои The Art Newspaper Russia Film Festival — Роберт Мэпплторп, Оскар Рабин, Орсон Уэллс, Питер Гринуэй, Билл Виола, Ренцо Пьяно, Ричард Хэмблтон, Яёи Кусама и еще десяток действующих лиц современной арт-сцены.

Из того, что нельзя на фестивале пропустить: мы делаем российскую премьеру художественного фильма «Мэпплторп» (в главной роли Мэтт Смит), устраиваем московскую премьеру и встречу с режиссерами фильма «Оскар» в Третьяковской галерее, показываем новый фильм Марка Казинса о рисунках Орсона Уэллса. Хотя лучше не пропускать ничего и изучить расписание на сайте .

Фото: из личного архива Милены Орловой